S-T-I-K-S. Маугли - Владимир Александрович Сухинин

было трудно. Он потрогал пальцами ягодицу.

– Ты чего? – спросила Лера и напряглась. – Лапаешь меня?

– Расслабься, я проверял, – и тут же воткнул шприц в ягодицу.

– Ой… Ой, как больно!..

– Уже все. Давай помогу тебе лечь на спину, – Саныч перевернул Леру на спину.

– Я знаю упражнения, чтобы накачать ягодичную мышцу, – произнесла Лера. – Это утомительно, но того стоит…

– Это, конечно, познавательно, – перебил ее Саныч, – но садись, я осмотрю твои раны.

Лера замолчала и, уже не стесняясь, сняла простыню, оголив себя по пояс. Саныч помог ей сесть и положил две подушки под спину, размотал повязку. Следов крови на прокладках почти не было. Раны не опухли и стали затягиваться. Лишь по краям был лиловый оттенок. Саныч обработал раны, приложил ватные диски, квадратным десятисантиметровым пластырем накрыл рану. Так же поступил с ногой.

– Отменная регенерация, Валерия. Уколы больше делать не будем…

– Нет, Маугли, нужно пройти полный курс, – испуганно воскликнула Лера. – Я знаю, как это бывает, если не долечишься. Потом осложнения разные…

– Как скажешь, Лера, – скрывая усмешку, ответил Саныч. Он уложил женщину, накрыл простыней. – Если холодно, я укрою тебя одеялом.

– Ага, Маугли, укрой. Прохладно уже. И дверь в вагончик прикрой, сквозит.

Саныч прикрыл дверь, затем накрыл раненую одеялом. Навел коктейль и дал выпить. Следом заставил выпить живчик.

– Надо, – настойчиво заявил он. Лера сделала глоток.

– Как там дела на берегу? – спросила она.

– Пришли мутанты и подъедают мертвых.

– Да вы что? Какой ужас.

– Нет никакого ужаса, Лера. Привыкай. Они как санитары. Обглодают тела, а кости я выкину в воду. Там их раки почистят.

– Это не по-христиански. Их надо захоронить.

Саныч, не споря, пожал плечами.

– Как выздоровеешь, я дам тебе лопату, и ты их захоронишь.

– Я? Почему я? Я женщина.

– Потому что ты христианка и хочешь их захоронить.

– А ты что, мусульманин? Или буддист?

– Нет, я член РСДРП.

– Какой член? Ты сексист? Извращенец? Это типа секты ганг банга?

– Это партия. Рабочая партия социал-демократов. Религия – это опиум для народа.

– Ты не веришь в бога?

– В душе верю, открыто отвергаю.

– Как это? Почему?

– Работа такая была. Я в культпросвете работал, поэтом. Обличал попов и их обманы.

– Ты поэт?.. Вот бы не подумала. А почитай мне свои стихи.

– Они в основном о партии, Ленине и тружениках. О любви я не писал. У меня было другое направление деятельности.

– Ну все равно почитай, хоть что-то.

– Пожалуйста. Про врагов. Хочешь? Я обличал тех, кто был падок на иностранное. На одежду, аппаратуру, одежду… В общем, тех, кто преклонялся перед Западом.

– Интересно, как это, преклоняться перед Западом. Почитайте.

Саныч задумался и стал декламировать:

– Товарищ! Будь бдителен всегда,

Надо знать в лицо врага.

У него лилейный взгляд,

Обмануть тебя он рад.

Не ведись на джинсы ты,

Лучше наше ты носи…

– Вот, – закончил Саныч.

Лера несколько мгновений смотрела на Саныча.

– Это стихи? – удивленно спросила она. – Ты, наверное, шутишь?

– Нет, не шучу. Их печатали в многотиражке. Я получил за них восемь рублей тридцать шесть копеек… Это была кампания по борьбе с американским образом жизни. Еще почитать?

– Нет, спасибо… Я как-то не привыкла к таким стихам…

– У меня есть непечатная лирика.

– С матом?..

– Почему с матом. Просто ее не стали печатать из-за формата. Она не подходила для рубрики «На злобу дня».

– Ну, почитайте, – с сомнением в голосе произнесла Лера.

– Какие ножки, это просто диво!

Колышет ветер юбочку игриво.

И этот искрометный взгляд

Меня ожёг, и обернулся я назад…

Туда, где годы молодые,

И где остались позабыты

Беспечной юности друзья.

Вот если б мне годочков двадцать сбросить,

То вы не стали бы и спорить,

Что между нами завязался бы роман.

Но вы поверьте, я не нимфоман…

– Это я на море сочинил, – мечтательно произнес Саныч.

– Ты точно поэт? – спросила Лера. – Или смеешься надо мной?

– Ну, меня так называли, – смутился Саныч. – А что, тебе не нравится?

– А что тут может понравиться? Воздыхание старого кобеля, который на склоне лет увидел девушку, ее ноги, а на остальное не обратил внимания. В твоем так называемом стихе пошлая похоть. Ты просто сексист. Скажи, Маугли, тебе женщины не давали?..

– В каком смысле? – удивился Саныч.

– В прямом. Прости, но больше не читай своих стихов.

– Ладно, я не навязывался, – нахмурился Саныч. – И вообще, я вычеркнул все, что было до попадания в этот мир.

– Почему?

– Потому что это все прошлое. Оно мешает воспринимать этот мир и понимать его. Я хочу начать жизнь с чистого листа.

– Нелей мне виски. Я тоже хочу понять этот мир. На трезвую голову не получается. По-трезвому выть хочется.

– Какое виски? – удивился Саныч.

– Не какое, а какой. Ну, бурбон «Джим Бим». Кстати, американцы делали, – с небольшой язвочкой в голосе произнесла Лера.

– Да мне все равно кто. Пить больше нечего, – равнодушно ответил Саныч и налил обоим в стаканы янтарный напиток. Сделал глоток. – Если тебе плохо, – продолжил он, – выговорись, я выслушаю, тебе станет легче. По себе знаю.

– Не хочу, – резко ответила Лера. – Ты кто мне? Брат, жених, мать или отец? Ты даже не подружка. Ты старый занудный дед, который вдруг решил стать психологом. Пошел ты… – Лера залпом выпила весь напиток и прикрикнула: – Свет погаси!

Саныч снял со второго яруса кровати матрас, подушку, одеяло. Положил в другом конце вагончика и погасил смартфоны. Лег и включил свой смартфон. Стал смотреть то, что снял сегодня на берегу.

– Ты что там смотришь? – не выдержала и спросила Лера.

– Я снял мутантов. Они появились на берегу. Троих я убил.

– Зачем?

– У них были спораны.

– Покажи, – потребовала Лера.

Саныч положил на грудь смартфон.

– Лера, а ты не слишком раскомандовалась? Я тебе не муж, не жених и даже не подружка. Ты умерь свой гонор. Командовать будешь мужем и детьми, если доживешь…

Лера закусила губу. Немного помолчала.

– Прости, Маугли, я сорвалась… – извинилась она.

– Прощаю, я сейчас покажу. – Он встал, подошел к ее кровати, сел на пол и стал показывать ролик.

– О, сколько их! А как ты их убил?

– Вот этого видишь? У него стрела в глазу торчит. Его я убил первым…

– А почему не того, кто был ближе?

– У него не было споранов. Он пустыш.

– Что за спораны?.. А-а, это то, что у них в головах?..

– Да. Споран нужен для производства живчика. А живчик