Имперский вор. Том 2 - Дмитрий Ра

мне нравится. Именно так. Бизнес – причём точно доходный.

– Не смешно, – кривится Ильин. – Но в самом деле, Никита, тебе надо быть очень осторожным. В твоём положении… извини.

– Да-да, я понимаю. Приложу все усилия! – обещаю я, но парни явно не принимают моей шутки.

Пытаюсь опять сменить тему:

– Кстати, а как вообще эти изменённые могут попасть в разлом, вы не думали?

Ильин пожимает плечами:

– Ну… По слухам, одарённые с пространственным аспектом дара способны открывать разломы. Когда-то давно они так и делали. Но подобные техники давно утеряны. Когда стало понятно, что в разломе ждёт только смерть, охотников туда ходить не осталось. Ну – почти…

– Значит, эти техники всё же не утеряны… – задумчиво говорю я.

– Выходит, нет, – кивает Львов.

Первые разломы появились в этом мире лет четыреста назад и поначалу вызвали большой интерес. Все твари, которые оттуда лезли, были магическими, а любая магическая тварь – источник ценных ингредиентов. Но быстро выяснилось, что победить этих тварей очень сложно. А вдобавок – что из мира исчезает эфир, а разломы появляются всё чаще. Аристократические роды мельчали, одарённые становились всё слабее. Тогда и появилось оружие, работающее на немагических принципах – огнестрельное.

Возможно, эфир отсюда уходит именно в разломы… И светлый эфир явно не конфликтует с тёмным – эта проблема возникает только у людей.

И я в очередной раз думаю, что когда-нибудь этот мир сольётся с миром разломов. Так что его действительно надо спасать…

А ещё стало ясно, что хозяин бункера, в котором держали Матвея Соболева и ещё кучу магов, имеет пространственный аспект дара. Проще говоря – способность открывать порталы. Вот эту способность я у него и спёр благодаря своему дару экстрактора.

– Всё сходится… – бормочу я вслух.

Глава 11

Распрощавшись с парнями, запираю дверь и почти до ночи медитирую и практикуюсь с иллюзиями. Завтра – турнир с Котовым. Считаю, что я к нему готов. Несмотря на то, что Зверевич отстранил меня от тренировок на оставшиеся три дня в башне. Но на турнир наказание не распространяется.

Однако утром в столовке начинается какая-то нездоровая фигня. Едва зайдя в зал, я начинаю ловить косые взгляды и шепотки. То есть девчонки шепчутся, а парни – косятся. Причём так, словно хотят почесать об меня кулаки.

Ну, почесать кулаки я и сам не дурак, но понять причину такого поведения всё же хочется.

Ещё раз осматриваю зал, но свою команду не вижу. Пожимаю плечами и иду к раздаче сквозь расступающуюся передо мной толпу. Потом, уже с подносом, – к свободному столу. Один из парней пытается подставить мне подножку (до чего же бабский приём!), но я делаю в ответ почти незаметное движение ступнёй, и он падает сам. Прямо мордой в пол.

Хмыкаю. Вот так вот. Сначала научись делать правильные подсечки, сосунок.

Сажусь, и ко мне тут же подлетает парень, который в лифте навязывал свои букмекерские услуги. Как его – Аркадий? Точно. Аркадий Мезенцев.

Он падает на соседний стул машет руками, как вертолёт, и тараторит так, что аж в ушах звенит. Прерываю бессвязный поток его эмоций:

– Ничего не понял. Давай снова и помедленнее.

– Так я же говорю! – Он продолжает жестикулировать. – Поскольку ваш противник не может участвовать в турнире, победа отдаётся вам. И вы, князь, напрасно не сделали на себя ставки, потому что…

– Минуту! – выставляю перед ним ладонь. – Что значит – не может участвовать?

– Даниил Котов сильно пострадал во вчерашнем происшествии. Будет лежать в госпитале не менее трёх недель. Вы разве не знаете?

Он продолжает тараторить дальше, и мне становится понятно, что увидеть разлом в Императорском училище мечтал не только Лекс Львов. Даниил Котов мечтал тоже – и настолько сильно, что умудрился прорваться сквозь оцепление, использовав имя своего наставника – графа Горчакова. За что и поплатился серьёзным ранением.

– Сочувствую, – киваю, когда Мезенцев выдыхается. – Значит, турнир откладывается. Но о какой победе речь?

– Эм… – Парень хлопает глазами. – Ну как же, князь! Неявка противника означает вашу победу. Это правило. Дайте мне ваш номер, и я сейчас же переведу вам выигрыш. Вам полагается восемьдесят тысяч, как вы и договорились с Даниилом.

В гробу я видел такие выигрыши. Поставить Котова на место – это да. И деньги тут ни при чём. Установленный нами денежный приз – сорок тысяч. Но к ставкам он отношения не имеет. Деньги Мезенцеву я перевёл сразу, как только мы с Котовым заключили пари. Но турнир не состоялся.

– Я могу отказаться от своей победы?

– Да, конечно… это ваше право. Но, князь! Вы же понимаете, что на вас мало кто поставил… А в этом случае победа аутсайдера приносит поставившему очень хорошие дивиденды… И если вы откажетесь сейчас от победы, эти люди, пусть их и всего четверо, не получат свой выигрыш. И тогда, боюсь, у вас начнутся проблемы… Поверьте: среди них есть влиятельные личности…

Он продолжает тараторить что-то ещё и вытягивает свой телефон, чтобы перевести мне деньги.

– Давайте номер…

Наклоняюсь и выдёргиваю мобильник у него из рук. К хренам. Знаю, что на меня ставила Таш. Не только мои деньги, но и свои. Надеюсь, она не будет в обиде, если не получит выигрыш.

Легонько стукаю мобильным по лбу Мезенцева. Он удивлённо хлопает на меня глазами. Я же поворачиваюсь к остальным. За время разговора вокруг нас собралась неплохая такая толпа.

– Вот здесь, – поднимаю повыше мобильник, – сейчас находится призовой фонд моего турнира с Даниилом Котовым. Я отказываюсь от победы. Если у кого-то ко мне есть какие-то вопросы, предлагаю решить их в спарринге. Кто победит – тот и получит эти деньги. – Отдаю мобильник Мезенцеву. – Мне всё равно, кто это будет. Через месяц, когда начнутся занятия в училище, я проведу три боя с теми, кто на это решится. Я всё сказал.

Кивнув Мезенцеву, раздвигаю толпу плечом и выхожу из столовки. Фух. Кажется, одной проблемой меньше. Или больше? Мезенцев назвал четверых, кто поставил на меня деньги и не получит выигрыш из-за моего отказа. И если одного я знаю – Таш, то кто оставшиеся трое? И чего мне от них ждать?

Да к чёрту всё! Задолбало. Хатуров назначил занятия на шесть вечера. От тренировок я отстранён. Может, стоит просто… отдохнуть?

Что мне крайне редко удавалось и в прошлой жизни, и в этой. Благо за последнюю пару дней я хотя бы выспался.

Но так и не пересёкся с Таш… Хотя, когда звонил ей, она недвусмысленно предложила прийти. Может быть, сделать это сегодня? Ближе к ночи, конечно. И если Хатуров не вытянет из меня все жилы, что вряд ли. А сейчас просто поваляться полчаса на диване.

И, может быть, послушать наконец любимую музыку Никиты Каменского? Что-то же он находил в местном рэпе. В этих, как их – «Бешеных тараканах»? Нет, кажется, дерьмовых…

* * *

С этими мыслями я захожу в свою спальню и…

…грязно ругаюсь, глядя на представшую глазам картину. Шкаф распахнут, с полки вывалено моё немногочисленное нижнее бельё, а на нём разлёгся кошак. Занятый уже привычным делом: выкусывает блох.

– Да какого!..

– Ник злой?

– Какого хрена ты валяешься на моих трусах? И какого хрена ты их из шкафа вывалил?

– Не Крайт, – обиженно поясняет кот. – Крайт хотел затащить назад. Непорядок – не нравится. Подошёл убрать. Но отвлекли.

Получаю картинку: лысая клыкастая тварь впивается в бок разнесчастного котёнка. Ну понятно.

– Так… Значит, ты хотел мне помочь, да блоха помешала. А кто тогда трусы вывалил?

Крайт слишком спокоен, чтобы предположить диверсию неких врагов в мои комнаты. За трусами, ага.

– Младший, – сообщает кошак.

Шанк?

Роюсь в шкафу, уже догадываясь, что ни Шанка, ни его любимой сумки я в своих апартаментах не найду. Сумку он точно прятал то в шкафу, то под кроватью… Оклемался, значит, полностью, конечность хренова!

Когда я уже лезу под кровать, Крайт транслирует мне новую картинку: божественная длань – чтоб её блохи заели! – покидает спальню через вентиляцию, волоча за собой сумку.

Клизма