Ведьмина поляна – 2 - Василий Головачёв

и трое пограничников из подразделения быстрого реагирования, которым командовала Любава.

– Глушары, ножи!

– Твоего Макса не хватает, – улыбнулась Марфа. – Да и Малята помог бы, они лучшие метатели.

– Обойдёмся. Как только стрельба стихнет – в левый коридор!

– Слушаюсь! – дружно подтянулись бойцы в боевых колонтарях и защитных шлемах.

– Гвидо, – повернулась к сотнику Любава, – прикроешь!

Он стиснул зубы, сдерживаясь, но возражать не стал:

– Прикроем!

– На счёт «три», мальчики и девочки!

Она выждала паузу, наблюдая за тем, как ратники Гвидо очищают коридор от стрелков, досчитала до трёх, и группа быстрого реагирования выскочила из-за груды камней в левое крыло коридора, сделав залп из глушаров.

Потом в ход пошли ножи и мечи…

Глава 10

Они обнаружили ещё три пустых каземата, и Могута собрал отряд в одном из пустых и не сильно захламленных отсеков.

– Нет смысла обшаривать Клык сверху донизу, – сказал он мрачно. – Понятно, что выродки успели забрать всё оружие, какое здесь хранилось, и…

– Вооружили свою армию, – закончил Максим.

– К сожалению, да. Они забрали не только огнестрелы, но и хладунов, что совсем хреново. Здесь в их курятнике лежали сотни «яиц Цмока», это – сотни хладунов, которыми можно оснастить целый флот. Но пусть над этой проблемой думают наши оборонщики. Конечно, на всякий случай придётся доводить обследование Клыка до конца. Потом встретимся с отрядом Гвидо и поплывём домой, предупредим князя.

– Надо дойти хотя бы до центра Клыка! – сказал возбуждённый Малята. – Чует моё сердце, там что-то есть.

– Какой ты чувствительный, – усмехнулся сотник.

– Поддерживаю парня, – сказал Максим, интуиция которого тоже подсказывала ему о наличии сюрпризов в глубинах крепости.

– Что ж, пожалуй, – согласился Могута. – Ищем радиальный коридор.

Послали в разные концы здания двух воронов, и вскоре один из них принёс весть о находке вывала в стене одного из пустых казематов. Вывал привёл отряд в огромный зал, оказавшийся не пустым, как встречавшиеся до этого отсеки, а заполненным странными конструкциями наподобие строительных лесов. А в центре зала, гофрированные стены которого отсвечивали слюдой, стояли два аппарата, напомнившие Максиму не то скоростные катера, не то гигантские торпеды вроде российских «Посейдонов», но с птичьими на вид крыльями.

– Обалдеть! – изумился он. – Самолёты!

– Что?! – подскочил Малята.

– Это… летающие аппараты!

– Но Хорос говорил, у нас машины не летают!

– Клык принадлежал атлантам, а они в те времена, когда шла война с нашими предками, жили в другом мире, где законы физики разрешали летать.

– Зашквар!

Максим рассмеялся на ещё одно жаргонное словечко россиян, которое брат Любавы взял на вооружение.

Вслед за следопытами они пробрались в зал через нагромождение обломков.

Вблизи стали понятны размеры машин. Длина обеих достигала метров тридцати, диаметр самой широкой части фюзеляжа – четырёх, а размах крыльев – около сорока. Материал корпуса, серебристого цвета, чешуйчатый, с массой наплывов и углублений, можно было принять за металл, но, постучав по корме костяшками пальцев, Максим понял, что это пластик либо керамика.

– На чём он стоит? – пробормотал он, заглянув под округлый низ аппарата. – Самолёты должны иметь колёса.

– Зачем?

– Как они взлетают? Колёса нужны для разгона, чтобы начала работать подъёмная сила.

– Какая сила?

– Потом всё объясню.

Малята пустился было в обход аппарата, но Могута остановил парня:

– Подожди, малец, тут следы.

Действительно, в слое пыли были видны многочисленные следы побывавших в зале людей. Стало ясно, что здесь крутились посланцы конунга, но чтобы понять, смогли ли они проникнуть в летающую машину и что унесли оттуда, надо было самим попасть внутрь.

– Богуслав, вперёд!

Трое следопытов отряда шмыгнули к первому аппарату.

Максиму самому не терпелось посмотреть изнутри на изделие атлантов, чудом сохранившееся с момента Сброса обеих цивилизаций в пространство Великотопи, но, во‑первых, он не хотел торопить следопытов, изучавших следы, а во‑вторых, ему внезапно показалось, что в голове осело неосязаемое эфемерное облачко, колеблющее сознание как ветерок – былинку, которое принесло чей-то тревожный голосок. Интуиция обычно срабатывала иначе, не захватывая сознания, а лишь обозначая препятствие или опасность, неустроенность среды, так сказать. Облачко же тревожило сильнее, и прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что слышит эхо голоса Любавы. Напрягся!

«Любушка, слышу! Что там у вас?! Повтори!»

Однако облачко растаяло, оставив тень сожаления, и на дальнейшие вызовы, даже с подключением «третьего глаза», никто не ответил. Тем не менее Максим был уверен, что Любава пыталась связаться с ним через местный «ментал», но ей что-то помешало. Он повернулся к сотнику.

– Любава подала сигнал!

Могута с сомнением всмотрелся в лицо пограничника, но переспрашивать не стал.

– Что передала?

– Я не понял, но ощущение было… нехорошее.

– Направление засёк?

– Н-нет… показалось, что она где-то там… – Он указал рукой на конец зала.

Сотник кинул взгляд на атлантский самолёт, выждал паузу и приказал:

– Все сюда! Мирко, вран!

Молодой ратник поднёс клетку с воронами.

Могута хотел вытащить птицу, чтобы внушить распоряжение искать выход из зала, но Максим остановил его.

– Можно я своего отправлю?

Сотник пригладил бороду, кивнул.

– Давай.

Максим вытащил из клетки Герасима, которого недавно тренировал.

– Ищи выход! – сказал он, почти касаясь губами лоснящейся чернотой головы птицы и одновременно внушая ей ту же мысль.

Ворон каркнул: «Оррошшо!» – и, подкинутый в воздух, ввинтился в пространство зала.

Десятник Егоза недоверчиво посмотрел вслед птице.

– Он у тебя и разговаривает? Хороший ученик!

– Потому что хороший учитель, – пожал плечами Максим, вызвав смех парня и улыбку на губах Могуты.

Вернулся ворон буквально через две минуты, и отряд устремился вслед за птицей.

Стало видно, что оба самолёта стоят на платформах, в свою очередь, опиравшихся на чёрные катки. Вместо колёс у них обнаружились гладкие выступы наподобие стеклянных полушарий. Из ангара самолёты выкатывались с помощью платформ, а тупик зала был оборудован системой подъёма ворот. Причём верхняя толстая пластина была приподнята, открывая метровой высоты щель, из которой в зал сочился свет. Через неё отряд выбрался на широкий пандус, поднимавшийся вверх метров на двадцать, и там, на этой высоте, была видна полоска неба.

Следопыты, идущие впереди, оглянулись на командира.

– Что это? – нарушил молчание Малята.

– Стартовая полоса, – ответил Максим. – По ней самолёты поднимались в небо.

– Зачем им стартовая полоса? У них же есть крылья. Могли бы взлетать прямо отсюда.

– Вряд ли эти крылья способны поднять их, как птицу, полоса нужна была для разгона, после чего и возникала подъёмная сила.

– Что?

– В школу ходил?

– В познавар? Ну, закончил.

– Вам не преподавали физику?

– Учили природоведение… но там ничего про подъёмную силу не было.

– Ладно, потом объясню.

Могута повёл отряд за собой