"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

– Если они это сделают, ты сумеешь забрать Мензах, как бы серьезно ее ни охраняли?

Я уже начал думать, что это мерзкое выражение лица Гуратина – какой-то врожденный порок, который он не способен контролировать.

– Чем больше охраны, тем лучше.

Он поднял брови.

– Ты что, всех убьешь?

Нет, все-таки эта мерзкая рожа– свидетельство того, какой он козел.

Я мог бы солгать и сказать: «Нет, я не собираюсь их убивать, я же такой дружелюбный автостраж». Кажется, я даже так и собирался ответить, ну, или чуть более правдоподобно. Но вместо этого у меня вырвалось:

– Если придется.

Ненадолго установилась тишина. Пин-Ли сжала губы и промолчала. Но я опознал это решительное выражение лица по архивным видеозаписям той минуты, когда в вертушке отрубилась спутниковая связь и Пин-Ли решила продолжить полет к лагерю «Дельты». На лице Ратти отражались сомнения. А Гуратин просто сказал:

– Похоже, ты считаешь, что у тебя все получится.

– Я эксперт по безопасности. А вы – люди, которые лезут, куда не следовало бы, и подвергаются нападениям злобной фауны. Я вытаскивал клиентов живыми из ситуаций всего с девятипроцентной вероятностью выживания. Конечно, я считаю, что у меня все получится.

Гуратин медленно сел. А я поднялся.

– Я подожду в вестибюле. Сообщите, когда примете решение.

Пин-Ли подняла руку.

– Погоди, мы уже приняли решение. – Она посмотрела на Ратти. – Так ведь?

Он стиснул челюсти.

– Да. Мы ведь говорим о «СерКриз». Они тоже собираются убить нас и Мензах, если получится.

– Мы согласны, – сказал Гуратин.

Но я уже встал.

– В общем, я все равно иду в вестибюль, – сказал я и вышел.

* * *

Я не злился на них и не пытался улизнуть. Просто вестибюль – лучшая стратегическая позиция.

Вестибюль имел несколько уровней, представляющих различные биозоны, в которых были расставлены скамейки. Выглядело симпатично, людей прямо-таки зазывали присесть и поделиться конфиденциальной информацией, которую отель мог записать и продать тому, кто больше предложит. Я также отслеживал вход на верхнем уровне и транспортную платформу.

Я нашел такое место, чтобы биозона, изображающая бурю на газовом гиганте, заслоняла меня от посторонних глаз.

Люди обсуждали по сети детали стратегии, которую я назвал «Не самый кошмарный план».

Я послал Пин-Ли сообщение с просьбой устроить встречу здесь, раз в их отеле за ними следит «СерКриз», а здесь пока что все чисто. Пин-Ли передала остальным, и они согласились. Им даже не пришлось забирать вещи из прежних номеров. Они путешествовали налегке, только с гигиеническими принадлежностями, лекарствами для Пин-Ли, набором инструментов Гуратина и запасным интерфейсом Ратти. Все это Гуратин нес в сумке на плече.

Так странно, что мне больше не нужно заботиться о людях. Всю жизнь я только и делал, что поднимал, таскал и перекладывал вещи людей в их жилищах.

Учитывая обстоятельства, это был неплохой план. Только со временем напряженка. Я не знал, каким маршрутом «СерКриз» поведет Мензах к месту встречи. Придется подождать, когда она окажется в зоне действия камер отеля. Ничего страшного, просто оставалось совсем мало времени, чтобы выработать стратегию отхода, хоть какую-нибудь.

– Все готовы? – спросила Пин-Ли.

Остальные двое ответили утвердительно. Тогда она включила на большом экране голосовую связь и попросила соединить ее с представителем «СерКриз».

С включенной голосовой связью я получал изображение с экрана, несмотря на отсутствие в комнате камер. Особо смотреть было не на что: представитель «СерКриз» не показывался в кадре. Пин-Ли объявила, что собрала выкуп и хочет обменять его на Мензах. Представитель «СерКриз» сказал, что компания хочет получить выкуп немедленно, а потом уже освободит Мензах, бла-бла-бла, но, на мой взгляд, звучало слишком поспешно по сравнению с другими случаями обмена заложниками, которые я видел. «СерКриз» позарез нужны были эти деньги. Пин-Ли спорила минуты две, прежде чем «СерКриз» сдалась, хотя и настояла, что сначала пришлет представителя и проверит деньги.

– Надеюсь, мы все делаем правильно, – сказал Ратти после того, как Пин-Ли завершила разговор.

– Скоро узнаем, – мрачно отозвался Гуратин. Хотя он всегда говорил мрачно.

– Все будет хорошо, – заверила Пин-Ли.

У Мензах получалось произносить такие фразы ободряюще, Пин-Ли явно хотела того же, но вышло так, будто она просто пыталась заткнуть остальных.

В ожидании представителя «СерКриз» Гуратин вышел в вестибюль и уселся на нижнем уровне, у всех на виду. Он держался так скованно, что напоминал автостража больше, чем я сам.

В его защиту могу сказать, что ситуация и впрямь была изматывающая. Я не мог даже отвлечься на просмотр сериалов, но проверил загрузки и обнаружил, что в новом сериале осталось еще много новых серий. Это слегка помогло.

Я нервничал еще и потому, что, если все пройдет хорошо и меня не пристрелят, я снова увижу Мензах.

По пути к Рави-Хирал ГИК сказал, что «Сохранение»– это моя команда. Не пойму, то ли Гик был настолько наивным, то ли считал таковым меня. Ну ладно, возможно, именно я тогда был достаточно наивным и считал, что это в какой-то степени правда. Но после Рави-Хирал я отверг эту мысль. А потом почему-то решил добыть для Мензах улики с Майлу, а там увидел, как отреагировала Дона Абене, когда погиб Мики… И через некоторое время вернулся к мысли, что это «в какой-то степени правда».

Но пока я сидел в вестибюле отеля и смотрел на жизнь биозоны, запустив все имеющиеся программные коды, отвечающие за нехарактерное для автостража поведение, подобные фантазии сошли на нет. Суровая правда в том, что я не знаю, кто для меня Мензах.

Даже после знакомства с Мики мне не хотелось стать ручным ботом.

Пин-Ли медленно расхаживала по комнате, стараясь не скрежетать зубами, а Ратти трижды сходил в туалет. Гуратин же просто сидел и пялился в пространство.

«Ты там, автостраж?»– спросил он по сети.

«Нет, ушел, – отозвался я. – Решил пожить тут, буду переезжать из одного отеля в другой, посмотрю наконец-то сериалы».

Знаю, знаю, идея вовсе не такая кошмарная, как мне хотелось показать.

«Я тебе не враг, просто осторожничаю», – добавил после паузы Гуратин.

«Мне все равно, что ты думаешь», – сказал я и тут же пожалел, что не говорю с секундной задержкой, чтобы можно было стереть ответ. Потому что прозвучало так, будто мне не все равно. А мне, конечно же, все равно.

Медленно тянулась минута. Потом еще одна.

«А чем ты занимался, когда сбежал? Куда ты поехал?»

Мне не хотелось отвечать, не хотелось об этом говорить, но было бы странно просто проигнорировать вопрос. Я выбрал несколько видеозаписей из полета с Айресом и остальными на