"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Я отреагировал эмоционально, а я ненавижу эмоции. Лучше я буду испытывать безопасные эмоции во время просмотра сериала. Чувства, возникающие в общении с реальными людьми, ведут лишь к дурацким решениям вроде поездки на Тран-Роллин-Хайфу. И они просрали отнюдь не все. Частично да, конечно же. Но я не знал, как себя вести.

– Я не хочу об этом говорить, – сказал я.

Она вздохнула – устало и сердито – и прижала пальцы ко лбу. Пришлось подавить желание обратиться к несуществующей медсистеме, чтобы поставить диагноз.

– Так где тебя носило? – спросила она. – И как ты очутился здесь? – А потом с опаской добавила: – Ты работаешь на кого-то по контракту?

Вот потому-то я и сбежал.

– Либо я собственность Мензах и работаю на нее, либо свободен и работаю на себя.

Она окинула меня пронизывающим взглядом.

– Ясно. Так какой же контракт ты заключил сам с собой?

Интересная постановка вопроса. И мне она нравилась. До чего же странно разговаривать с человеком вот так, причем с человеком, который знает, кто я. Мне не приходилось заставлять себя смотреть Пин-Ли в лицо и беспокоиться о том, чтобы выглядеть по-человечески. Абене знала, что я автостраж, но не знала, что я – это я.

– Я путешествовал и увидел в новостях, что Мензах пропала. Ее заманили сюда с помощью какой-то уловки или похитили?

Она снова прищурилась, но теперь, видимо, строила догадки.

– Ты в самом деле просто шатался где-то и смотрел сериалы? Мы боялись, что тебя схватила «СерКриз», но они продолжали требовать, чтобы тебя приобщили к делу в качестве улики. Думаю, если бы ты оказался у них, они бы с радостью об этом объявили.

– Я в самом деле где-то шатался и смотрел много сериалов.

Я выжидал. Пин-Ли – крепкий орешек, нужно дать ей время успокоиться и снять опасения. В моей памяти хранились сотни часов видеозаписей с Пин-Ли. Не нужно было даже их просматривать, чтобы понять – ее нервы натянуты до предела от страха за Мензах и ответственности за жизнь остальных.

– Так ты приехал, чтобы нам помочь, – наконец сказала она. – И с какой стати я должна тебе доверять? Нам ты явно не доверяешь.

Если бы я мог на это ответить, то, наверное, чувствовал бы себя намного лучше. Я им не доверял, по крайней мере, доверял не во всем. И понятия не имел, с какой стати им доверять мне.

– Я достал записи с истребителя страховой компании. Она не станет вам помогать, пока на станции не отменят запрет на швартовку. Ты сама по себе. Точнее, не только сама по себе, но еще в нагрузку с Ратти и Гуратином, а это даже хуже.

Она поморщилась.

– Я и забыла, какая же ты свинья.

Ага, я такой.

– Чтобы придумать план, мне нужна информация, – сказал я.

Она посмотрела на пейзаж и едва заметно вздрогнула, когда вспыхнул круговой экран, мимо которого мы пролетали.

– Ее похитили из Порта Свободной торговли после встречи с представителями «Дельты». Некоторые родственники жертв приехали лично, чтобы забрать останки, и собралось много народа, очень эмоциональная вышла встреча. В конце выступила Мензах с небольшой речью, а потом ушла. Камеры засекли тот момент, когда ее схватили, но когда это обнаружилось, ее уже увезли со станции. С помощью дипломатов «Сохранения» я убедила страховую компанию, что это их прокол, а они уже один раз облажались с нашим контрактом, а потому впряглись. Потом «СерКриз» потребовала, чтобы «Сохранение» отозвало иск против нее и объявило об этом публично. Мы так и сделали и теперь прилетели сюда, чтобы обговорить размер выкупа. – Ее лицо посуровело. – На «Сохранении» сейчас пытаются собрать нужную сумму, но у нас нет и малой доли того, что они требуют.

Так, значит, я был прав, «СерКриз» требует денег.

– А страховая компания вам не помогла?

– Нет, после того как станция отказала ее кораблю в швартовке. Нам дали ключ к аварийному импланту, который Мензах приобрела на крайний случай, но Гуратин сказал, что имплант заблокирован, потому что ее содержат где-то наверху, вне зоны охвата главной системы безопасности станции, и сигнал глушится.

– Ключ у тебя с собой? – спросил я.

Вполне возможно, сигнал заблокирован только для Гуратина, но не для меня.

Она расстегнула внутренний карман куртки и протянула мне ключ, который выглядел как чип памяти с доступом к сети. Я загрузил адрес и ровно минуту и сорок три секунды пытался соединиться с имплантом Мензах. Для меня он тоже оказался блокирован, увы.

– Гуратин, возможно, был прав относительно глушения сигнала.

Как бы мне ни противно было это признавать.

Пин-Ли разочарованно поерзала.

– Мы не можем долго тянуть с выкупом. Я пыталась нанять местную охранную компанию, в надежде, что ее не подкупит «СерКриз». – Она отвернулась от окна и снова уставилась на меня. – Кстати, о подкупе. Страховая компания ведет двойную игру, верно?

Я порадовался, что Пин-Ли уже пришло это в голову и она не собирается отрицать реальное положение дел.

– С вероятностью в девяносто пять процентов, – сказал я.

Страховая компания работает как неисправный торговый автомат: ты отдаешь ей деньги и получаешь, что хочешь, но только пока кто-то другой не предложит более круглую сумму и не попросит остановиться. Сейчас лучший вариант для «СерКриз»– залить всех деньгами.

Пин-Ли простонала и потерла лицо.

– Я почти рада, что ты здесь.

4

Когда пузырь вернулся на станцию, я подошел к автомату у отеля, чтобы забронировать номер, а Пин-Ли отправилась за остальными. Она решила, что стоит поговорить всем вместе и без посторонних ушей. Мне тоже так показалось. Можно было бы сделать это по сети, прямо на скамейках в саду, но люди наверняка начнут размахивать руками и привлекут внимание.

Я поднялся на лифте к номеру. Конечно же, внутри не было сети, гостиница решила таким глупым образом заманить постояльцев, обещая приватность в номерах, но записывая в общих коридорах. Этот отель был дешевле предыдущего, хотя выглядел примерно так же. А сеть глушили, если, конечно, не знаешь, как это обойти.

Комната была поприличней, с кроватью нормального размера, убирающейся в стену, так что оставалось место для стульев; с экраном, занимающим четвертую часть стены, а не всю; и душевой с местом для полотенец. Автостражу не позволялось сидеть или пользоваться предназначенной для людей мебелью ни на службе, ни в свободное время, а потому я тут же сел на стул и положил ноги на стол. Но