Фантастика 2025-130 - Дмитрий Николаевич Коровников

скрежет наполнил тьму, словно гигантские жернова перемалывают скалу. Клинопись по краям стала отпадать, улетая во тьму, как маленькие синие светляки. Вельда вскрикивала, каждый раз, когда из-под ног вылетал очередной кусок и уносился вниз. Об один споткнулась и рухнула.

— Лотер! — крикнула она.

Когда полузверь оглянулся, с замиранием сердца увидел, как гигантский кусок моста, на котором распласталась воржиха, пополз в сторону.

— Держись! — проревел он.

Оттолкнувшись, он пролетел добрый ворговский прыжок, и, грохнувшись на живот, ухватил ее в тот самый момент, когда плита отломилась и, как в замедленном действии, полетела во мрак.

Воржиха повисла у него на руке с круглыми от ужаса глазами.

Лотер прохрипел, втаскивая ее обратно на рассыпающийся мост:

— Скорее! Надо торопиться!

Оказавшись на ногах, они помчались по разваливающимся плитам, куда, по всей видимости, уже убежал Фалк. Плиты разламывались, крошились со звуком хрустящего камня, наполняя мир отвратительным скрежетом и пылью. Сияющие руны расползлись, сбивая с пути, приходилось полагаться лишь на звериное чутье и иногда прыгать в темноту, надеясь, что там камень, а не бездна. Сердце стучало в висках и груди, норовя пробить ребра, дыхание стало, как у бегущего огра — натужное и тяжелое.

В голове полузверя мелькнула хлипкая мысль, что когда-то он уже вот так бежал по мосту, от чего-то убегал, кого-то спасал. Но мысль как появилась, так и исчезла, утонув в грохоте камней.

— Не отставай! — крикнул полузверь Вельде. — Дай руку!

Не дожидаясь, пока сообразит, он цапнул ее за пальцы, и, прежде чем она успела воспротивиться, перекинул через плечо и ускорился.

С воржихой на плече по рассыпающемуся мосту бежать было тяжко, но мысль о возможной бесславной кончине в подземельях темных эльфов бодрила и давала сил.

Взревев, как бешеный медведь, он согнул спину, и перешел на три конечности. Без озвера так бежать больно, ладони сразу сбились в кровь, но скорость увеличилась. Он бежал, словно за ним по пятам гонится сама смерть, перелетая с одной плиты на другую и не дожидаясь, пока та провалится в пропасть.

В запале он не сразу заметил, что плиты перестали шататься, а мост вновь пошел хоть и узкий, но прямой и целый. Еще десяток ворговский прыжков он несся, пока Вельда не стала колотить его кулаками по спине с криками:

— Стой! Стой! Да остановись ты!

— Что! — рявкнул полузверь так, что эхо раскатилось во все стороны.

— Мы спаслись! Мост не падает! Больше не падает!

С трудом понимая происходящее, полузверь, наконец, остановился, пыхтя, как загнанный медведь. По лицу катится пот, волосы всклочились, глаза бешеные, а клыки вытянулись еще на полсантиметра.

Вельда поспешила сползти с его плеча, вытирая лоб и оправляя юбку, которая скрутилась и оголила не только ногу.

Лотер быстро покрутил головой.

Они стоят на уцелевшей стороне моста, позади зияет провал, с обломками плит, дальше сплошная чернота — место, откуда они пришли.

Пытаясь отдышаться, Лотер наклонился, уперев ладони в колени и покачиваясь, стал вглядываться в эту бесконечную тьму, которая словно поглощает все, к чему прикасается.

Он вновь покрутил головой, и внутренности сжала ледяная лапа.

— А где Фалк? — спросил он.

Глава 18

Вельда заозиралась, и без того круглы глаза стали еще круглее. Она рассеяно покачала головой, и Лотеру показалось, что мост снова зашевелился. В мире полузверей смерть не была чем-то необычным, и принять ее готов любой ворг, когда угодно. Но лучше в горячей схватке, чтобы шерсть и клочки мяса в стороны, а воздух сотрясался от могучего рычания.

Сейчас полузверь не был уверен, что гибель в подземельях темных эльфов при падении с моста почетна или достойна настоящего полузверя. Он успел привыкнуть к зверенышу и его честным порывам делать все по закону, а теперь во рту появилась горечь, в груди закипело горячее, похожее на гнев, но отдающее чем-то гадким и безысходным. А еще Лотер не знал, что сказать его матери, которая отпустила сына с вожаком, а тот не вернулся.

— Ох ты дрянь… — выдохнул полузверь так тяжело, что потолок подземелья должен был стать немного ниже.

Вельда, нервная и дерганная, приблизилась и положила прохладные пальцы ему на плечо.

— Он был прямо за нами, — попыталась приободрить его воржиха.

Полузверь промолчал. Он не видел Фалка ни впереди, ни позади, всецело сосредоточившись на спасении Вельды. В итоге вышло, что он сделал выбор. Выбор не в пользу члена своей стаи, что не слишком достойно.

— Ты не мог углядеть за обоими, — сказала она.

— А должен был. Какой я вожак, если не могу?

Вельда стала аккуратно поглаживать его по плечу, видимо, надеясь так утихомирить, но полузверь раздраженно стряхнул ее пальцы. Воржиха поспешно отстранилась, чтобы не нервировать огорченного полузверя, и замерла.

Мрачнее и злясь все больше, Лотер медленно прошел вперед и заглянул за обломанный край моста. Там все та же непроглядная бездна, из которой не донеслось ни одного удара о дно. Его передернуло, когда представил, что звереныш все еще летит в пропасть.

И помочь ему он никак не мог.

В бессилии полузверь зарычал, так, что воржиха вздрогнула, затем развернулся и широкими шагами двинулся по мосту.

Вельда попыталась заговорить:

— Лотер, что мы…

— Пошли! — рявкнул полузверь.

— А Фалк?

— Ты его где-нибудь видишь? — огрызнулся он.

Воржиха прикусила язык и посеменила следом, смиренно понурив голову и стараясь не издавать ни единого звука.

Полузверь, и без того отягощенный думами, еще больше погрузился в себя. Он всегда отличался от остальных воргов тем, что не мог выбросить слабого волчонка, подкармливал лисят, что шло вразрез с законами стаи. Фалка нет, и любой другой ворг, да и сам Фалк принял бы это, как неизбежность. Лотер к смерти относился так же. Но сейчас казалось, что в гибели звереныша есть и его вина.

Они всё молчали, хотя Вельда осмелела и теперь идет слева, тихая и смирная, время от времени поглядывая на него из-под пушистых ресниц.

Наконец, она решилась заговорить.

— Лотер, ты ничего не мог сделать. В конце концов, он ворг.

— Знаю, — отозвался полузверь.

— И смерть в походе не так уж плоха.

— Знаю.

— А то, что не в драке, об этом можно не говорить. Он всегда отважно сражался.

— Знаю.

Снова повисло молчание. Полузверь пытался отвлечься от тягостных раздумий, но едва отвлекался от одного, наваливалось другое. Багровая стена, которая истончилась, но все еще не пропускает и не дает понять, в чем дело.

В отчаянной попытке заглушить все это, он стал ползать взглядом по мосту, высматривая любые странности, чтобы быть готовым,