Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Хватаю сталкера за грудки:

— А ты это раньше не мог сказать?

— Дык я только понял, Макар Ильич! Я понял, а этот малой — почувствовал…

Под нами зарождается нечто. Мощь, давление, дрожь.

Не знаю, как это устроено. Где именно дно котлована проваливается глубже — в портал, который ведет в какой-нибудь улей Младших или черт знает куда. И не хочу знать!

Но оттуда и впрямь начинает тянуть, тащить, нести ил, воду, круглые тела Младших.

Нарастает гул.

— Да здесь будет спокойно где-нибудь или нет? — орет Дайсон.

— Да! — заявляет Еж. — Будет!

— Так точно, командир! — соглашается с Ежом Крот. — Именно здесь и будет! Тута «глаз бури», поняли, снага-хай? Нам ничего не станет! Спаслися! А вот пришлым…

— Твои слова богу в уши, — ворчит Дайсон, — только знаешь что? Давай, ять, пока что без таких заявлений. Примета плохая. Вот когда выберемся…

Противнику действительно не позавидуешь. Многие вражеские бойцы спустились за вал, к котловану — и сейчас на них идет… тоже вал. Из болотной воды, грязи и существ класса Y7 вперемешку. И мне что-то подсказывает, аномалия бедолагам не даст просто так драпануть обратно.

Гляжу на часы, очистив их от болотной грязи. Удивительно, мы здесь всего несколько часов, а кажется… Понятно, что кажется.

Но пока еще есть время выйти, если получится. А если получится, то этот визит в аномалию будет у меня на втором месте среди самых жутких. А впрочем, что это я! Он уже прочно на втором месте. Даже если не выберемся.

И…

— Ложись! — орет Дайсон, роняя Соль.

Партизаны падают, закрывая затылки ладонями, кто куда — под бетонную балку, под кучу щебня, под торчащую шейку колодца. Подростки медлят, я тоже.

Через рев аномалии слышно жужжание — точно шмель летит. Очень жирный шмель.

…Меня валит Еж.

Снаряд разрывается где-то в болоте — всего лишь в десятке метров от края нашей плиты, но… возможно, гораздо глубже, чем дно котлована.

Бетон содрогается.

— Ну ять! — орет Дайсон. — Починили гранатомет, ска! Ну что это за непруха? А?

— Второй раз не смогут шмальнуть, — фаталистично говорит Крот. — Не ори, командир.

— Ять, да неужели?

Из колодца извергается вверх фонтан.

Аномалия стонет.

Десятки и сотни, килограммы и центнеры слизней взлетают вверх — и по дуге падают: в болото, к отвалам и дальше… за периметр. Давление, что я чуял все это время, стравлено. И чувствую это не только я.

Соль, цепляясь за плечо Дайсона, бормочет:

— Видела я прорывы Хтони. Но такого…

А Крот, стащив с головы вязаную шапку с дырками для ушей, радостно улыбается:

— Просралась, матушка…

С симфоническим «чпок» вылетает последний слизень. Медленно утихает гул.

Слышно, что там, на берегу, орут. Истошно.

Дайсон сплевывает:

— Ну что, дадим нашим пиявкам полчаса. Потом пойдем аккуратно.

Крот тоже сплевывает в болото:

— Десяти минут хватит, командир.

…Идем. Под предводительством Ежа — назад по тропе. Потом под предводительством Дайсона — через перешеек за периметр.

Сначала разведка из трех человек, потом основной отряд, потом группа Ежа… и я.

Выживших пришлых — кто пришел сюда с «Панацеей» за тягой — кажется, не осталось. Слизнюки расползлись по болоту и… чем-то занимаются.

Бойцы с огнестрелом иногда жмут на спуск — когда видно, что из-под туши слизня виднеется голова какого-нибудь бедолаги. А иногда и проходят мимо.

— Все, — наконец заявляет Крот. — Выбрались, считай. Теперь если только в засаду влетим… а из Хтони вышли.

— Типун тебе на язык, врот, — бормочет Дайсон.

— А я, командир, ить не суеверный, когда не там.

— Ладно, — говорит Дайсон. — Идем еще час. Потом привал.

Плетусь в нестройной колонне. Партизаны шныряют по кустам, ротируют высланные вперед патрули.

У меня уже нет никаких сил. Отряд Дайсона потерял, кажется, двоих разумных, плюс пара бойцов с переломами. Противник потерял полсотни.

Только стоила ли эта победа… такого? С нами двенадцать подростков, все выжили, однако каждый из них увидел… то, что не должен был видеть никогда в жизни.

Стоила, Макар?

Еж идет впереди: как и Дайсон, пытается руководить патрулями. Чип — рядом с Соль: она, плюнув на разведку, помогает парню беречь руку.

Ко мне пристраивается Кубик.

Перед глазами черные мушки, однако поговорить с парнем — надо.

— Валяй, спрашивай.

Юный снага мнется:

— Я просто думаю, ну… Ведь мы там убитых бросили. Даже не попытались никого вытащить, чтобы нормально похоронить.

— У сталкеров такое правило, Кубик: кто погиб в Хтони — остается там. Одна из самых главных их традиций.

— Это потому, что там особая магия?

— Это потому, что в коллективах эволюционно закрепляются ритуалы, способствующие выживанию коллективов. Понял?

— Не очень.

— Если б живые сталкеры не устаканили правило, что мертвых из Хтони можно не выносить и драпать — живых сталкеров не осталось бы.

— А, — он хмурит брови, передергивает плечами. — Но ведь это… неправильно, что такое вообще на свете есть. Эти слизни… они мне теперь всю жизнь сниться будут! Наверно.

Ловлю взгляд пацана:

— Ты прав, дружище. Запомни, с кошмарами после Хтони надо к специалистам: психологам, психотерапевтам. Это не зашквар, это нормально после такого.

Следовал бы я своим советам сам, ага.

— Ну а в остальном… Ты сам выбрал сюда пойти. Принимай последствия.

— Куда — в Хтонь? Да кто меня спрашивал! Все побежали, и я…

— Нет, Кубик. Ты сам выбрал пойти на войну.

— Все, привал, черти! — орет спереди Дайсон.

Ну наконец-то.

Соль, пошатываясь от усталости, подходит к Ежу. Ладонь сжата в кулак — собирается ударить. Однако вместо этого хватает парня за плечи, начинает трясти, но тут же повисает на нем и рыдает — по-бабьи, в голос, не стыдясь слез.

— Какого… — выдавливает сквозь всхлипывания. — Ну зачем ты так, Ежик? Разве это ваше… твое? Нет, я знаю все, знаю… Но все равно вы не должны были сюда соваться, ты не должен был!

Еж не отвечает, только бережно обнимает Соль за плечи и гладит по вздрагивающим плечам. Лицо у него под россыпью цветных дредов удивительно взрослое.

Глава 13

Соль. Своевременная смена стратегии

У мастера Чжана свободен только один столик — тот самый, за которым мы полгода назад сидели