"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

— парящие сгустки искаженного звука, принимающие облик плачущих детей или зовущих голосов близких. Их атака была чисто ментальной — визг, впивающийся прямо в мозг, вызывающий панику и желание бежать. Щит воли, подпитанный энергией самой Пустоши, дрожал, но выдержал. Я ответил Серой Тишиной — заклинанием, гасящим звуковые волны. Визгуны схлопнулись, как лопнувшие мыльные пузыри, оставив после себя лишь звон в ушах и горьковатый привкус на языке.

«Образец Двенадцать — Эфирные Визгуны. Атака — пси-звуковая. Уязвимы к контролю звукового поля или мощному ментальному щиту…»

Дорога вперед была битвой и исследованием одновременно. Я записывал все — странные геометрические образования скал, излучающие слабый свет; участки, где время текло иначе (часы на запястье то бешено спешили, то почти останавливались), ручьи, состоящие не из воды, а густой, мерцающей субстанции, похожей на жидкий свинец. Я брал пробы в специальные колбы, запечатывая их заклятиями.

Моя магия была ключом, отмыкающим тайны этого ада. Она работала, но Пустошь требовала платы — постоянного напряжения, расходования сил, преодоления нарастающего чувства чуждости и давления, которое пыталось проникнуть даже сквозь мой резонирующий щит.

И тогда, сквозь очередной разрыв в клубящемся тумане, я увидел очертания. Гигантские, неестественные, зловещие. Не горы. Развалины. Башни, скособоченные, словно подкошенные неведомой силой, стены с зияющими провалами, как раны, остроконечные шпили, уходящие в серое небо и теряющиеся в нем. Город. Огромный, мертвый город, поглощенный Пустошью. Он стоял на возвышенности, словно черный нарыв на лице этого искаженного мира. «Мертвый Град» из легенд? То самое место, где пропали экспедиции лучших ученых и магов Империи?

Сердце учащенно забилось, но уже не от страха, а от азарта. Там. Ответ. Там — источник. Там — Сердце Пустоши, или хотя бы ключ к ее пониманию. Я почувствовал это кожей, тем самым внутренним чутьем, что привело меня сюда. Шепот в крови превратился в ясный, непреодолимый зов. Иди. Смотри. Пойми.

Но путь к городу лежал через долину, кишащую монстрами. И они были… другими. Крупнее. Злее. Более осознанными. Тени здесь сгущались в формы, напоминающие искаженных рыцарей в доспехах из черненого льда и кости, с глазами, пылающими холодным синим пламенем. Они шли строем. Не стаей — строем! И их магия была иной — не дикая, а направленная. Ледяные копья, выкованные из самого тумана, летели в меня с ужасающей точностью. Щиты из сгущенной тьмы вставали на пути моих Ледяных Сердец.

Пришлось воевать по-настоящему. Не просто расправляться, а сражаться. Я двигался, используя поваленные гигантские обугленные деревья как укрытие. Комбинировал заклинания: Ледяной Шквал для замедления, Теневой Таран для пробивания щитов, Клинки — для точечных ударов.

Один из «рыцарей» подобрался опасно близко, его черный ледяной меч просвистел в сантиметрах от головы. Я почувствовал леденящее дыхание смерти и ответил Вспышкой Безмолвия — заклинанием, создающим локальную зону подавления магии и звука. Тварь замерла на мгновение, дезориентированная этим ударом. Секундной задержки мне хватило, чтобы вогнать сгусток чистой магической энергии прямо в его «сердце» — синюю точку между глаз. Он рассыпался, но его место тут же заняли двое других.

Это был труд. Настоящий, изматывающий труд. Дыхание мое стало прерывистым, мышцы горели от напряжения и холода. Магический резерв, прежде казавшийся бездонным, начал ощутимо таять. Но я упрямо шел вперед. Шаг за шагом. Пробиваясь. Раз за разом отправляя очередной кошмар обратно в серую пыль. Каждая победа на шаг приближала меня к городу. Каждая запись в блокноте становилась кирпичиком в здании понимания.

«Образец Двадцать пять: Тенеплеты — условное название. Организованы. Используют примитивную тактику и направленную магию Тьмы (лед/тьма). Уязвимы к комбинированным атакам и подавлению резонансного поля…»

Наконец я выбрался на подъем, ведущий к городу. Тенеплеты, словно почувствовав границу, нехотя отступили, растворившись в тумане долины.

Передо мной зиял гигантский пролом в когда-то циклопической стене. Камни были оплавлены, будто гигантским паяльником, и покрыты толстым слоем серого инея. За проломом виднелись улицы. Темные, заваленные обломками, уходящие вглубь мертвого гиганта. Тишина здесь была еще глубже, гул — мощнее, вибрируя в каждом камне. Воздух пах озоном, тленом и чем-то еще… древним. Очень древним.

Я остановился на краю пролома, переводя дыхание. Рука инстинктивно сжала амулет отца, висящий на шее. Легкости не было. Была тяжелая, заслуженная усталость и железная решимость. Город был передо мной. Логово зверя. Святилище Пустоши. Или могила надежды.

Я посмотрел на часы. Прошло уже больше суток. Отдохнуть бы, но нет, не здесь уж точно. Стоит только расслабиться, и сразу сожрут.

Я вложил меч в ножны и взял в руку готовый Ледяной Клинок, его холод успокаивал. Решимости полные штаны, как и храбрости. С усмешкой проверил — нет, пока не полные. Страх? Да, он был. Но он был лишь топливом для ярости и любопытства.

Я решительно перешагнул через оплавленные камни пролома и ступил на улицу Мертвого Града. Тень огромных, почерневших стен накрыла меня. Гул стал физически ощутимым гнетом. Шепот в крови превратился в ясный, многоголосый шепот самого города. Он ждал.

Все, что было прежде, оказалось только репетицией. Настоящее испытание только начиналось. И где-то на этих бесконечных, темных улицах таились ответы на все мои вопросы. Или гибель.

Я двинулся вперед, вглубь самого страшного кошмара Империи, готовый встретить его с холодным пламенем магии и горячим сердцем искателя истины…

Глава 20

Мертвый Град встретил меня гробовым молчанием, что было тяжелее и глубже, чем туманная пустошь снаружи. Гул здесь был не фоном — он был стеной. Физической преградой, давящей на грудь, навязчиво вибрирующей в зубах и костях. Воздух, густой от вечной серой пыли, пах не просто озоном и тленом, а древностью, запредельной и угрожающей. Запахом камня, пролежавшего под землей сотни лет, и… чем-то сладковато-приторным, как разлагающаяся плоть, запертая в склепе.

Я медленно шел по главной улице — широкому коридору между гигантскими, почерневшими руинами. Здания. Они не походили ни на что, виденное мной когда-либо в Империи. Циклопические блоки темного камня, оплавленные и покрытые коркой инея; арки, уходящие в серую мглу на невероятную высоту; гигантские колонны, перевитые странными, не то растительными, не то костяными узорами, напоминавшими застывшие вопли.

Кто строил это? Кто жил в этих залах, где теперь царила лишь пыль да шепот ветра в бесчисленных проломах? Люди? Существа? Боги? Мысли путались, натыкаясь на стену непонимания.

Блокнот был открыт, серебряный карандаш дрожал в моей руке, но что записать?

«Архитектура — нечеловеческих масштабов и стиля, вероятно, доколониальная или внеземная…»

Внеземная? Будто взяли и вырвали кусок чужого мира и насильно