Молот Пограничья. Книга IV - Валерий Пылаев

две среди деревьев показался сначала частокол, а потом и копошащиеся около него фигурки в камуфляже.

Снаружи разрушения, учиненные медведем, выглядели куда более масштабно: вся северная часть стены крепости покосилась, некоторые колья вывалились, и даже гигантская темная туша с роговыми наростами на спине пока еще никуда не делась. Но ее уже слегка оттащили в сторону. По-видимому, приспособив под это дело грузовик — мышечной силы даже двух дюжин человек на несколько тонн мертвого мяса явно было бы маловато.

Мотор надрывался, веревки натягивалась, как струны, гридням и вольникам приходилось помогать машине вручную, но медведь понемногу отползал от частокола.

— Его бы на части порубить, ваше сиятельство, вполголоса предложил Гусь. — Тогда полегче будет. А потом сжечь, а то от такой туши зараза всякая точно полезет. Мух сейчас не осталось, холодно уже, но все равно… И вороны слетятся — неделю спать не дадут!

— Они уже. — Я указал взглядом наверх — туда, где над соснами уже кружили крупные черные птицы. — Ничего, справимся. Народу теперь хватает.

Кто-то уже вовсю воплощал задумку Гуся. Плечистая фигура Рамиля двумя руками орудовала выкованной мною секирой из кресбулата, отделяя от туши голову. Черная жижа летела во все стороны, и запах вокруг, похоже, стоял тот еще: один из вольников отошел на несколько шагов и принялся активно избавляться от обеда.

— Чего это он? Хороший же суп был, — обиженно поинтересовался Гусь. — Я старался, готовил…

— А ты сам подойди, — усмехнулся я. — Помоги товарщам.

Дышать этой дрянью я не пожелал бы даже врагу, но парень то ли услышал в моих словах вызов, то ли просто был не из брезгливых. Тут же кивнул и, закинув ружье за спину, бросился к медведю, схватил его за челюсть и принялся изо всех сил оттягивать голову, чтобы Рамилю было проще рубить.

Сработало: буквально через полминуты секира добралась до позвоночника, и уродливая зубастая морда повернулась в мою сторону.

— Смотрите, красота какая, ваше сиятельство! — крикнул Гусь, схватив некромедведя за уши. — В самый раз над камином повесить. Прикажете отвезти в усадьбу?

— С ума сошел? — Я поморщился и махнул рукой. — Сожгите. Или оттащите к реке поближе — там у Боровика скотина домашняя есть — такая все сожрет.

Живого… ну, то есть, не-мертвого медведя с аспектом Смерти Султан наверняка бы обползал стороной на километр, а вот уже упокоенного, да еще и нарезанного соответствующим образом, вполне мог и схарчить. Впрочем, я бы скорее сделал ставку на огонь. И собирался лично спалить огромную тварь дотла — как только она окажется хотя бы в паре десятков метров от частокола.

Но пока этого не случилось: очередная веревка лопнула, и грузовик снова стоял без дела, беспомощно тарахтя мотором. А гридням с вольниками оставалось только разглядывать поверженного врага.

Подойдя поближе, я увидел на спине медведя несколько отверстий. Свежих, глубоких, с обожженными краями — они явно появились, когда я в спешке обрушивал на огромную тварь Факел за Факелом, пытаясь нащупать уязвимое место. Которого вполне могло и не быть — по формальным признаками некромедведь скончался лет этак двести назад, и его тело существовало и передвигалось главным образом за счет аспекта. Конечно, оно все еще нуждалось в суставах, какой-никакой нервной системе и даже как-то переваривало пищу, но наверняка две трети прижизненных механизмов уже давно отказали, сменившись другими. Может, и не самыми эффективными, зато простыми и надежными, как лом.

И поэтому запас прочности у косолапого был примерно как у танка. Броня из наростов делала его почти неуязвимым для обычного оружия, а магию мертвая плоть просто глотала. Я потратил чуть ли не весь резерв, но сейчас понимал, что помогло мне скорее везение, чем сила или умение обращаться с родовым Даром.

Судьба свела нас с самым настоящим ветераном. Уже много лет некромедведь не встречал достойного соперника, однако его тело хранило отпечатки былых сражений. И чем дольше я смотрел на испещренную отметинами шкуру, тем больше она напоминала летопись.

Двести лет истории Тайги, написанные на одном чудище.

— Вот эти шрамы старые. — Боровик будто прочитал мои мысли. — Им лет двадцать, наверное, а то и все сто. Кто-то здоровый оставил. Не иначе свой брат медведь — больше в Тайге таких когтей ни у кого нету.

Белесые полоски — три длинных и одна чуть покороче — отпечатались на плече. Судя по расстоянию между ними, когда-то по шкуре здесь прошлась чужая лапа. Здоровенная — если медведь был и меньше этого, то совсем ненамного. Я мог только догадываться, каким образом встретились два титана такого размера — у каждого наверняка были свои охотничьи угодья. По паре-тройке десятков квадратных километров — вполне достаточно, чтобы никогда не пересекаться с себе подобными исполинами.

— А вот ту пуля попала, ваше сиятельство. — Боровик осторожно раздвинул пальцами свалявшийся темный мех. — Тоже давно. Может, вообще еще на живом зарастало — кто ж его знает.

Отметина почти идеально круглой формы. Наверняка на огромном теле таких было несколько десятков, и немалая часть из них появилась еще до того, как таежный гигант скончался в первый раз. Дырки от пуль, следы оружия и когтей, проплешины, подпалины, палец на лапе, наполовину оторванный то ли чьими-то зубами, то ли стальной челюстью медвежьего капкана… Косолапый за свою жизнь повидал не меньше драк, чем Святогор.

Но часть ран казались совсем свежими — и, похоже, не все из них оставила моя магия или штуцера гридней и вольников. Некоторые подозрительно напоминали те, что оставила на собрате медведя плазменная пушка Пальцекрыла. Недавние попадания я вполне мог перепутать со следами Факела или Огненного шара, но три или четыре отверстия уже успели наполовину затянуться — регенерация в полумертвом теле все-таки работала, хоть и без спешки.

— Он и с автоматонами повоевал. — Я указал рукой на зажившие порезы на бедре — слишком ровные для следа когтя. — Вот тут как будто Паук ножами своими прошелся.

— Повоевал… — задумчиво повторил Сокол. — Выходит, победил?

— Вот этого не знаю. — Я пожал плечами. — Но на своих ногах… на своих лапах ушел — а это вообще мало кому удается.

— А тут еще есть, ваше сиятельство — поглядите! — Гусь опустился на корточки рядом с задней лапой чудища. — Никак, из арбалета попали.

Действительно, из бедра чуть выша сустава торчала какая-то ржавая железка. Не вполне понятного происхождения, но все же достаточно толстая и крепкая, чтобы полностью исключить версию, что она угодила туда случайно. Кто-то или что-то атаковало медведя с той стороны, куда мы в недавней схватке не смогли бы попасть