Сыны Меркурия - Елена Долгова

— Не лжива. То, что я — супервиро, ничего не меняет. Модификация на Земле разрешены. Я действительно прилетел на Тилию по делам.

— Сколько других супервиро осталось на грунте?

— Нисколько. По крайней мере, мне не известно о других.

— Еще одна грубая ложь. Знаешь, что тебя выдает? Голос. Он кажется спокойным, но в моем браслете — акустический анализатор. Он никогда не обманывает. Кроме того, в имперской базе розыска есть твои приметы. Ты не торговец. Ты — агент терранского отряда Кси.

«Ну все, этот фарс пора кончать, — подумал раздосадованный Кай. — Я раскрыт и больше ничего не узнаю, а фрегат вот-вот взлетит, а потом уйдет в уйти варп-прыжок».

Словно в подтверждение этих мыслей, легка вибрация распространилась по корпусу корабля. Он еще не стартовал, однако силовое ядро перевели в усиленный режим.

— Хорошо, признаю, я — супервиро, — быстро заговорил Эсперо. — Я не торговец, я агент отряда Кси. Послан на Тилию, чтобы перехватить ваш фрегат и уничтожить лично вас как очень важную персону. Вы приговорены а преступления, совершенные против Альянса.

Начало этой короткой речи было правдой, конец — наглой ложью, смешанные показания анализатора заставили сирмийца опешить. Его замешательство длилось секунду, но этого хватило — Эсперо продавил решетку плечом (кости захрустели, но выдержали), дотянулся до оберкапитана, дернул его на себя и ударил головой о толстые прутья.

Офицер с разбитой головой словно тряпичная кукла рухнул на пол.

Лейтенант оказался проворнее — он выхватил бластер и выстрелил в упор.

Кай успел уклониться, но лишь внутри тесного пространства отсека. Луч прожег одежду, прошел вдоль ребер, испепелив полоску кожи.

Не обращая внимания на боль, Эсперо снова налег на решетку и раздвинул прутья на ширину торса, протиснулся наружу, вырвал у лейтенанта бластер, заодно сломав ему руку, а потом схватил противника за горло.

Сирмиец уцелевшей рукой схватил супервиро за запястье, но с тем же успехом он мог царапать железо. Бросив бесчувственного врага, Эсперо занялся дверью — при желании он мог выбить ее, но не с первого удара, а поднимать шум не хотелось. Обыск сирмийцев не помог — ничего похожего на ключ. Не открылась дверь и при попытке поднести к ней сорванный с руки оберкапитана браслет.

Биометрия? Он отыскал на стене глазок сканеры, подтащил сирмийцев двери, просканировал каждый палец у обоих, безо всякого, впрочем, результата. Рисунок радужки? Он раскрыл пальцами глаз капитана, сдвинул «третье веко». Вертикальный зрачок уже «поплыл», став почти круглым. Тело пришлось приподнять, и на левый глаз оберкапитана сканер все-таки откликнулся. Гермодверь с шипением раскрылась.

Забрал забрал с тел два бластера, сунул один за ремень, второй оставил в руке и выглянул в коридор.

Проход в обе стороны пустовал. Вибрация корпуса тем временем усилилась. Голос по громкой связи что-то тараторил на сирмийском. Вахтенный, похоже, говорил на диалекте, Кай уловил только общий смысл: предупреждение о старте и приказ пристегнуться к разгрузочным креслам. «Сирмийцы готовы к быстрому разгону. Никто не знает, что капитан уже мертв, а на сохранность пленного, то есть, меня, здесь всем плевать».

Внутренняя планировка коридоров оказалась стандартной. До старта оставалось минут пять. Эсперо мчался в сторону мостика, делая все, чтобы успеть, но понимая, что не успеет. Двух случайно встреченных техников, спешивших к креслам, Кай убил (на каждого хватило по удару). Перегрузка старта застала супервиро близ мостика и оказалась такой, что даже его бросила на пол.

Кай вскочил словно кот, мгновенно. Вытер брызнувшую из носа кровь и второй раз за короткое время ударил преграду плечом. Створки раскрылись. Вахтенный офицер, прижатый к креслу ускорением, едва успел обернуться, и через секунду был мертв. Еще трое офицеров прожили немногим больше. Последнего сирмийца — совсем молодого парня с нашивками курса и ремнем, снятым с вахтенного. Отмена взлета запоздала — тактический экран показывал черноту космоса и роскошную панораму Млечного Пути.

«Ладно. Они хотя бы не ушли дальше орбиты». Кай обыскал тела офицеров, но оружия не нашел — фрегат, определенно, не ждал атаки изнутри и бластеры по протоколу оставили в сейфах.

Перегрузка исчезла. Включилась искусственная гравитация, нормальная по меркам Сирмы, но в полтора раза больше земной. Тихо шелестела вентиляция. Сигнал «отбой» не прозвучал.

«Ну конечно, ведь подать его некому».

Эсперо вытер руки, усадил пленного курсанта в кресло и пару раз хлестнул по щекам.

— Эй, воин, проснись, — позвал по-сирмийски.

Тот кое-как разлепил веки и сфокусировал на чужаке вертикальные зрачки.

— Как тебя зовут?

— Реми. Реми Ти-Руна.

— Отлично, Реми. Сколько человек на корабле?

— Не скажу, — буркнул сирмиец.

— Вообще-то это не важно, — Кай хотел улыбнуться, однако, судя страху на лице пленника, вместо улыбки получился оскал. — Я — супервиро и могу убить вас всех. Если покажешь, как заблокировать каюты, я сделаю только это. Продолжишь молчать — кровь твоих дружков будет на твоих руках.

— Я не стану изменником.

— Очевидно, ты решил стать дураком. Интересно, твои сослуживцы того же мнения — они хотят умирать?

Реми закусил губу, словно пытался сдержать то ли брань, то ли слезы.

— Ладно... — пробормотал он после долгой паузы. — Почти все сейчас на жилой палубе. Я ее заблокирую, но вы поклянитесь, что не вломитесь туда и никого не убьете. У меня там младший брат.

— Брат? Отлично. Клянусь братством Меркурия. Как будешь блокировать?

— Нужно сесть на место капитана…

— Садись.

Эсперо убрал тело вахтенного, поднял пленника за шиворот и словно куклу закинул его в кресло, развязал ремень и положил чужую ладонь на панель.

— Давай, Реми, блокируй.

… Пока сирмиец набирал код, Кай наблюдал за результатом на тактическом экране — светлые линии плана фрегата, красные метки — заблокированные гермодвери, зеленые — деблокированные, пурпурные знаки — силовые части корабля, желтые точки — члены экипажа.

— В инженерном отсеке остались люди, блокируй и его.

— Но…

— Я же объяснил тебе альтернативу.

Лицо сирмийца сделалось серым.

— Не буду. За такое — трибунал.

— На трибунал и полярные рудники ты уже себе заработал, так что разницы никакой. Я могу тебя убить, а могу и спасти.

— Как?

— Если все сделаешь правильно, я отпущу тебя с братом на челноке, — солгал Кай, и сирмиец, кажется, поверил.

«Я не могу его отпустить, он нас выдаст, — размышлял Эсперо, присматривая за действиями пленника. — Все, что могу — оставить на Тилии, но из-за дикарей это верная смерть. Черт знает, что стало с людьми, они меняются. Еще пять лет назад в сирмийском флоте не было слабаков, а я пять лет назад не испытывал жалости».

— Очень хорошо, Реми. Ты,