Последний протокол - Ник Тарасов

но и получили запас мощности! Можно запустить дополнительные производства, улучшить систему жизнеобеспечения, даже расширить жилые секторы!

— Рад был помочь, — скромно ответил я.

— Помочь? Да ты только что спас Бункер! — Громов крепко пожал мне руку. — Я доложу Рэйв о твоем вкладе. Это заслуживает серьезной премии.

Один из ассистентов принес бутылку синтезированного виски, и мы отметили успешный запуск. Я пригубил для приличия, но особого удовольствия не почувствовал — Зета уже начала нейтрализовать алкоголь в крови, не давая ему воздействовать на организм.

— Макс, — Громов налил себе вторую порцию, — а ты не хотел бы поработать с другими системами Бункера? У нас там еще куча оборудования которое еле дышит. Я, конечно, делаю что могу, но лишние руки и свежий взгляд не помешают.

Я задумался. С одной стороны, это давало доступ к техническим системам, что было полезно для Зеты. С другой — слишком много внимания могло вызвать подозрения.

— Предложи ограниченное участие, — подсказала Зета. — Пару часов в день в качестве консультанта. Этого хватит для моих целей, но не вызовет лишних вопросов.

— Могу помогать пару часов в день, — предложил я. — Но основная работа — утилизатор. Не хочу терять квалификацию.

— Конечно, конечно, — закивал Громов. — Пару часов в день — это уже огромная помощь. Договорились?

— Договорились.

Мы еще немного поговорили о технических деталях, после чего я отпросился — хотел проверить снаряжение и подготовиться к следующей вылазке в Зоны. Громов отпустил меня с благодарностями и обещанием держать в курсе работы реактора.

Выходя из технического сектора, я почувствовал удовлетворение. Первый день с Зетой прошел успешно — мы не только оптимизировали реактор, но и получили доступ к техническим системам Бункера.

— Неплохое начало, — мысленно похвалил я.

— Согласна, — отозвалась Зета. — Но это только первый шаг. Впереди еще много работы. И, Макс… спасибо, что дал мне имя. Это действительно важно для меня.

— Не за что, — усмехнулся я. — Мы теперь команда, в конце концов.

— Команда, — задумчиво повторила она. — Да. Мне нравится это слово.

Я направился в оружейную — хотел проверить, как там Дрейк справляется с инвентаризацией. По пути думал о том, что еще можно улучшить в Бункере. Пищевые синтезаторы, системы вентиляции, медицинское оборудование… работы хватит на месяцы.

Оружейная встретила меня привычным запахом оружейного масла и металла. Дрейк сидел за столом, с разобранными карабинами и горами документации. Увидев меня, он облегченно вздохнул:

— Наконец-то! Макс, я тут уже третий час пытаюсь разобраться с этой бумажной возней. Помоги, а?

Я подошел ближе и окинул взглядом хаос на столе. В поле зрения тут же всплыли информационные панели с данными о каждом предмете.

— Зета, можешь помочь со структурированием? — мысленно попросил я.

— Конечно. Сканирую инвентарь… готово. Всего сто двадцать три единицы оружия, сорок семь комплектов снаряжения, двести восемьдесят шесть различных запчастей. Систематизирую данные по типу, состоянию и приоритету. Выгружаю информацию на планшет Дрейка.

Планшет напарника внезапно ожил, и на экране появилась аккуратно структурированная таблица с полным перечнем оборудования.

— Что за… — Дрейк уставился на устройство. — Я же этого не делал. Макс, это ты?

— Удаленный доступ, — пожал плечами я, стараясь говорить небрежно. — Видел, что ты мучаешься, решил помочь. Вот, решил освоить кое-какие трюки с электроникой.

— Серьезно? — он недоверчиво посмотрел на меня. — Ты же в программировании разбирался как свинья в апельсинах.

— Был такой грех, — усмехнулся я. — Но нужно развиваться — базовые команды, удаленный доступ, простые скрипты.

Дрейк покачал головой:

— Ты меня никогда не перестаешь удивлять. Ладно, раз уж ты теперь технический гений, помогай давай с этим барахлом разобраться. Половина карабинов в непонятном состоянии — вроде работают, но стрелять из них страшно.

Я взял один из карабинов и провел быстрый визуальный осмотр. Зета тут же выдала полную диагностику.

— Ствол изношен на семьдесят два процента, затворный механизм заедает из-за коррозии, пружина возвратная ослаблена. Требуется капитальный ремонт или списание.

— Этот под списание, — сказал я вслух, откладывая карабин в сторону. — Ствол практически выработал ресурс.

— Откуда ты знаешь? — Дрейк с любопытством наблюдал за мной.

— Видно же, — я поднес к свету и указал на едва заметные царапины внутри ствола. — Нарезы стерлись, точность стрельбы будет никакой. Плюс затвор заедает — слышишь, как скрипит?

Я несколько раз передернул затвор, демонстрируя проблему.

— Хрен его знает, может, просто смазки не хватает? — предположил Дрейк.

— Не только. Там коррозия внутри механизма. Нужна полная разборка и чистка, а лучше замена узла целиком.

Следующий час мы провели, разбирая оружие. Я быстро определял состояние каждой единицы, а Дрейк заносил данные в планшет. Из ста двадцати трех стволов тридцать восемь оказались в критическом состоянии, пятьдесят два требовали ремонта, и только тридцать три были в более-менее рабочем состоянии.

— Печально, — констатировал Дрейк, глядя на итоговую статистику. — Меньше трети оружия можно использовать без опаски.

— Зато теперь знаем точно, что нужно ремонтировать в первую очередь, — заметил я.

В углу оружейной, на полке среди всякого хлама, я заметил старый радиоприемник. Допотопная модель, еще довоенного образца, с треснутым корпусом и оборванными проводами.

— Это что? — спросил я, снимая устройство с полки.

— А, это барахло, — отмахнулся Дрейк. — Нашли в прошлом месяце в Зоне-6. Вроде ценная штука — дальнобойный приемник, может ловить сигналы за сотни километров. Но он сломан, и никто не смог починить. Даже Громов пытался, плюнул и вернул обратно.

Я повертел приемник в руках. Зета тут же начала сканирование.

— Провожу диагностику… обнаружено шесть критических неисправностей. Главная — сгорел усилительный каскад. Скорее всего из-за перепада напряжения. Вторичные — повреждена антенная система, окислены контакты, выход из строя двух конденсаторов, трещина в печатной плате, деградация изоляции.

— Можно починить? — мысленно спросил я.

— Теоретически да, но потребуются запчасти. Впрочем, некоторые компоненты можно заменить аналогами из другого оборудования. А трещину в плате я могу обойти программно, перенаправив сигналы через уцелевшие участки.

Я внимательно осмотрел корпус, нашел защелки и аккуратно открыл его. Внутри была сложная схема из десятков компонентов, половина из которых выглядела поврежденной.

— Что делаешь? — поинтересовался Дрейк.

— Пытаюсь понять, что с ним не так, — ответил я, изучая плату.

Раньше такая диагностика заняла бы часы кропотливой работы с мультиметром и схемами. Нужно было бы проверять каждый блок, каждую деталь, прозванивать цепи, искать обрывы и короткие замыкания. Теперь же проблема была очевидна с первого взгляда — Зета подсвечивала поврежденные участки прямо в моем поле зрения.

— Вот здесь сгорел усилитель, — я указал на почерневший транзистор. — А здесь окислились контакты. И трещина в плате вот тут.

— И что, можно починить?

— Если найти замену усилителю — вполне. Остальное решаемо.

— Серьезно? —