Последний протокол - Ник Тарасов

— А как это происходит? Просто бац — и я все знаю?

— Не совсем. Я загружаю информацию напрямую в твою память, формируя необходимые нейронные связи. Но процесс занимает время — для стандартного пакета около часа. Ты будешь чувствовать что-то вроде интенсивной умственной работы. После загрузки знания будут в твоей голове, как будто ты изучал их годами, но понадобится практика, чтобы они закрепились, усвоились и стали действительно твоими.

Я посмотрел на хронометр — три часа ночи. До общего подъема оставалось еще четыре часа, но я чувствовал себя бодрым.

— Давай начнем с диагностики техники, — решил я. — Сегодня по твоей милости придется работать с реактором, так что эти знания будут кстати.

— Отличный выбор. Приготовься, начинаю загрузку.

Сначала я не почувствовал ничего особенного. Затем в голове возникло странное ощущение — словно кто-то очень аккуратно раскладывал по полочкам огромное количество информации. Не было боли или дискомфорта, скорее интенсивная концентрация, как во время сложного экзамена.

В сознании начали всплывать образы: схемы электрических цепей, диаграммы энергосистем, принципы работы различных механизмов. Не просто абстрактные знания, а полноценное понимание — я словно сам разбирал и собирал эти устройства сотни раз.

Термоядерные реакторы, электрические генераторы, системы охлаждения, распределительные узлы… Информация лилась потоком, но не захлестывала, а аккуратно укладывалась в память. Я стал видеть внутреннюю структуру механизмов, понимать назначение каждой детали, типичные неисправности и способы их устранения.

Прошло около часа, прежде чем поток информации иссяк.

— Загрузка завершена, — сообщила Зета. — Как ты себя чувствуешь?

Я потряс головой, прогоняя легкое головокружение.

— Странно. Я знаю вещи, которых не должен знать. Вот голопроектор в моей комнате — я вдруг понимаю, что там внутри, как он работает, даже вижу, что одна из матриц начинает деградировать и скоро потребуется замена.

Я встал и подошел к небольшому устройству на стене. Действительно, теперь я видел его совсем по-другому. Не просто прибор, а сложная система из множества компонентов, каждый из которых имел определенную функцию.

— Это потрясающе, — пробормотал я, мысленно проводя диагностику. — Я вижу, что блок питания работает не на полную мощность — износились конденсаторы. И система охлаждения засорена пылью. А ведь внешне все выглядит нормально.

— Вот именно, — подтвердила Зета. — Теперь ты видишь не только то, что на поверхности, но и скрытые проблемы. С реактором будет то же самое — ты сможешь оценить его состояние гораздо точнее любых приборов.

Я прошелся по каморке, рассматривая различные устройства новым взглядом. Вентиляционная решетка — забита на тридцать процентов, нужна чистка. Электрическая розетка — контакты окислены, есть риск короткого замыкания. Лампа освещения — светодиоды частично выгорели, осталось процентов двадцать ресурса.

— Я понимаю каждую мелочь, — удивленно проговорил я. — Это как будто я инженером проработал лет двадцать.

— Базовые знания довоенного инженера-диагноста плюс мои собственные наработки, — пояснила Зета. — И это только первый пакет. Представь, что будет, когда загрузим остальные.

Я представил и почувствовал странную смесь восторга и тревоги. Такая сила могла изменить все — но могла и привлечь нежелательное внимание.

— Зета, а насчет того реактора, который мы принесли, — задумчиво произнес я. — Я сейчас понимаю, что его могут установить коряво. И тогда эффективность упадет в разы.

— Совершенно верно. Стандартная установка даст около семидесяти процентов номинальной мощности, а то и меньше. Но если оптимизировать подключение, настроить энергосистемы правильно, можно выжать все сто процентов, если не больше.

— А если я приду и начну указывать опытным инженерам, как им работать делать, это вызовет вопросы.

— Поэтому действовать нужно тонко. Наблюдай, давай ненавязчивые советы, якобы вспоминая что-то из документации Цитадели. Или можешь сказать, что у тебя интуиция хорошая — многие утилизаторы развивают чутье на технику.

Разумный подход. Я кивнул и решил пока больше не экспериментировать с новыми способностями. До утра оставалось еще несколько часов — можно было попробовать поспать еще немного или заняться чем-то полезным.

В итоге я провел время, изучая техническую документацию по энергосистемам Бункера, которая хранилась в моем личном терминале. То, что раньше казалось набором непонятных схем и цифр, теперь читалось с легкостью и глубоким пониманием. Я видел слабые места системы, понимал, где можно улучшить, где грозит поломка.

Утром, около восьми часов, я отправился в столовую. Огромное помещение на первом уровне жилого блока, где кормили несколько сотен человек одновременно. Длинные столы, скамейки, стойка с пищевыми синтезаторами у дальней стены.

Как только я вошел, в поле зрения начала всплывать информация.

— В столовой сорок три человека, — сообщила Зета. — Провожу идентификацию известных личностей.

Глава 5

Над головами некоторых людей появились полупрозрачные метки с именами и краткой информацией. Дрейк за угловым столиком — пульс спокойный, легкое похмелье. Рыжий у стойки — повышенная нервозность, вероятно, планирует новую вылазку. Паук, Ворон, еще несколько знакомых утилизаторов.

— Анализ биометрических данных показывает общий уровень стресса выше обычного, — продолжила Зета. — Люди обеспокоены состоянием энергосистем.

Я прошел к стойке, взял поднос и встал в очередь к пищевому синтезатору. Когда подошла моя очередь, я заказал стандартный завтрак — белковую кашу, синтезированные овощи, чашку кофе.

Пока синтезатор готовил заказ, я посмотрел на его корпус и замер. В моем сознании развернулась полная диагностическая схема устройства.

— Пищевой синтезатор модели ПС-12, — пояснила Зета. — Проектирование довоенное, но этот экземпляр послевоенной сборки. Провожу дистанционную диагностику… готово. Результаты неутешительные.

В моем поле зрения засветились красным несколько критических узлов. Система фильтрации работала на тридцати процентах мощности — засоры и износ мембран. Молекулярный преобразователь перегружен — три из пяти матриц вышли из строя. Блок питания нестабилен — скачки напряжения.

— Это же катастрофа, — пробормотал я, глядя на мигающие предупреждения. — Удивительно, что эта штука вообще еще работает.

— Работает из последних сил, — подтвердила Зета. — Еще неделя-две, и синтезатор откажет полностью. Ремонт возможен, но потребуется замена нескольких ключевых компонентов.

Синтезатор выдал мой заказ с натужным гудением. Я взял поднос и отправился к столику, где сидел Дрейк. По пути мысленно прикидывал, как можно починить синтезатор, не привлекая внимания.

— Выглядишь свежим, — заметил Дрейк, когда я сел напротив. — Я вот всю ночь ворочался — снились мутанты из Цитадели.

— Привыкай, — усмехнулся я, пробуя кашу. Она была, как обычно, безвкусной, но питательной. — В нашей работе кошмары — профессиональное заболевание.

— Легко тебе говорить. Ты хоть спокойно спишь после таких вылазок.

Я промолчал, сосредоточившись на еде. В голове роились мысли о синтезаторе. Как его отремонтировать, чтобы не вызвать подозрений? Нельзя просто подойти и начать ковыряться — это сразу привлечет внимание