Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

было не осуждение, а почти что восторг, глаза так и сияли. — Ты же объявил войну всему свету.

— Ну что ты, — я улыбнулся. — Война уже началась. Я просто сделал свой ход.

— Константин, — окликнул меня Эдвард Рейнеке, оставшись стоять вместе с отцом и братом. Остальные аристократы покидали зал, стремясь поскорее выйти и обсудить последние события.

— Мне пора, — негромко сказал я Юлиане. — Где бабушка?

— Она сразу после прилёта с кем-то созвонилась, передала Бергу одежду для тебя и уехала, — быстро проговорила Юлиана. — Сказала, что ты в курсе и что ты поймёшь.

— Костя, — Эдвард пробился ко мне и встал рядом. — Поздравляю с оправданием. Его величество ждёт, ты бы поторопился.

— Сначала я должен убедиться, что моя невеста в безопасности, — ответил я, не двигаясь с места.

— Я позабочусь о Юлиане, — Эдвард кивнул на отца и брата. — Мы, Рейнеке, позаботимся. Мы будем ждать тебя на первом этаже.

Я кивнул и направился к двери за трибуной, около которой уже стоял Одинцов.

— Поздравляю, — коротко бросил он. — За невесту не волнуйтесь. Она под защитой моих людей. Как и вы, Вестник. Отныне и навсегда.

Я вздохнул и посмотрел на главу разведки. В его словах не было угрозы, но была констатация факта — моя жизнь только что стала в тысячу раз опаснее и в тысячу раз ценнее.

— Где бабушка? — спросил я.

— Позже, — резко сказал Одинцов. — Сначала аудиенция, а уже потом все вопросы.

Я прошёл через дверь вместе с ним и оказался в небольшой комнате с двумя выходами. Император уже сидел в кресле, недовольно глядя на меня. Его гвардейцы смерили меня взглядом, но остались стоять на месте.

Помимо императора и канцлера здесь же оказались Денисов и Бартенев — самые приближенные люди его величества, которым он доверял больше, чем Лутковскому. Я встал рядом с канцлером и обратил свой взгляд на императора.

— Вестник, значит, — процедил он сквозь зубы. — Ты хоть понимаешь, что натворил, граф?

— Заявил о себе, — коротко ответил я.

— Ты подставил меня и всю империю, — его величество поджал губы. — К нам будут стекаться наёмники и дипломаты, шпионы и провокаторы. И всё из-за тебя.

— Разве я виновен в том, что стал Вестником Тьмы, ваше императорское величество? — изобразил удивление я. — Это произошло против моей воли…

— Но ты мог промолчать, — перебил он меня. — Мог найти другие аргументы, чтобы защититься от обвинений.

— Мне показалось, что так будет проще, — я пожал плечами. — Если все узнают, кто я такой, будет меньше попыток обвинить меня в чём-либо в дальнейшем. Да и есть вероятность, что теперь любой род задумается получше, прежде чем объявить мне войну. К чему лишние жертвы, если их можно избежать всего лишь одним заявлением?

— Складно говоришь, но я чую в твоих словах полуправду, — прищурился Михаил Алексеевич. — Ладно, потом об этом. Сейчас ты должен доказать, что за тобой есть реальная сила. Демид, тебе слово.

— Благодарю, ваше императорское величество, — кивнул Бартенев. — В данный момент наш отряд разведчиков попал в засаду в демилитаризованной зоне. Австрийцы отрицают причастность, но их элитные маги уже в двадцати километрах от нашей заставы.

— Нам нужен тёмный маг, — подхватил Денисов, возвращая мне мой телефон. — Рейнеке уже пытались, но не справились. Вестник Тьмы — это ведь не просто звание. Его нужно подтвердить.

— Давайте перейдём к сути, — попросил я. — Что конкретно вы хотите, чтобы я сделал?

— Ты должен вывести моих людей, граф, — жёстко сказал император. — У них информация, которая может спасти тысячи жизней моих подданных. Одинцов, операция на тебе. Лутковский — будешь на подхвате. Денисов и Бартенев остаются в штабе — на вас контроль.

— Слушаюсь, ваше императорское величество, — хором ответили они, а вот я промолчал.

— А теперь все вон, мне надо поговорить с Вестником, — голос императора ударил по ушам, будто тот не сдержался и вложил силу в приказ.

Комната мгновенно опустела, остались только гвардейцы его величества, которых неслабо приложило силой. Значит, мне не показалось — император действительно немного оглушил всех, кроме меня.

— Я говорил, что дам тебе задание, если сможешь выпутаться, — негромко проговорил он. — Вот оно. Ты должен вывести на чистую воду Лутковского и Одинцова. Я не доверяю им, но причин для их отстранения нет. Найди то, что укажет на их вину.

— Вину в чём, ваше императорское величество? — уточнил я.

— В том, что они замышляют против меня, — скривился Михаил Алексеевич. — Я знаю, что они плетут заговоры, но хочу подробностей. Мне нужны ответы, почему глава Тайной Канцелярии скрывает от меня свои расследования, а глава особого крыла разведки проводит несанкционированные операции в обход меня с использованием моих же агентов. Докажи свою полезность империи, Шаховский, и я отблагодарю тебя так, что тебе и не снилось.

Я кивнул и дождался властного взмаха руки. Выйдя из комнаты через вторую дверь, я очутился в длинном коридоре, который вёл к лестнице. Никаких дверей тут не было, как и окон или предметов мебели.

Я спустился на первый этаж и увидел Юлиану в окружении Рейнеке. Неподалёку от них стояли ничем не примечательные мужчины, в которых за километр можно было учуять агентов безопасности. Как только я шагнул к невесте, они уверенно кивнули мне и отошли подальше.

— Как всё прошло? — спросил у меня Эдвард, покосившись на брата.

— Меня убедительно попросили поучаствовать в кое-какой затее, — хмыкнул я. — Юлиана, прости, но я не смогу вернуться с тобой в имение.

— Костя, — она обернулась на Рейнеке, и все трое сделали шаг назад, оставив нас наедине. — Я не поеду в твоё имение. Мне нужно вернуться к отцу, принять на себя управление родом и пройти ритуал на право стать главой.

— Ты не можешь оставить Викторию без наставника, — я сжал пальцами переносицу. — Если не будет наставника, то не будет и домашнего обучения. Ты ведь понимаешь это?

— Понимаю, но мой род для меня сейчас важнее, — Юлиана сжала челюсти. — Других наследников у отца нет, а сам он не может управлять родом. Боюсь, что мне придётся разорвать помолвку и…

— Подожди, не делай резких заявлений, о которых можешь пожалеть, — я вздохнул. — Мы что-нибудь придумаем.

— И что же ты придумаешь? — с сомнением спросила она. — Придёшь к отцу, помашешь крыльями, и он поправится?

— Мне нравится этот вариант, — задумчиво протянул я. — Ты бы этого хотела?

— Чтобы отец поправился? — Юлиана уставилась на меня, широко распахнув веки. — Конечно! Но это невозможно. Его осматривали лучшие целители. Его энергосистема нарушена, все линии оборваны и перепутаны. Он живёт из чистого упрямства, страдая от боли каждое мгновение своей жизни.

— Давай так, — принял