Разрушители миров - Тони Дэниел

мозгу будет получать звуковые импульсы, транслируемые через наногель. Так что, в принципе, да, слышит, но наверное похоже на глас Божий во тьме, говорящий: "Да будет свет". Я не знаю, поймет ли он и как много он запомнит. Повреждения были значительными, а это экспериментальная технология.

— Сможет ли он общаться?

— Пока нет. Сначала нам придется обработать его мозговые волны с помощью кодера, чтобы иметь возможность переводить импульсы непосредственно в звук. Это займет несколько недель.

— У нас нет нескольких недель. Нам предстоит война. Если Трибунал запросит, субъект должен связаться с ними и согласиться участвовать в этом проекте. Это ясно, доктор?

— Да, сэр.

— Превосходно. Итак, начинаем. Доброе утро, капитан. Без паники. Я генерал Хванмок, Западное командование, Силы Обороны Валенса. Сначала хорошие новости. Вы все еще живы. Вы были серьезно ранены, но вас эвакуировали в безопасное медицинское учреждение. Теперь плохие новости. Синдикат неожиданно напал. Колония в беде, и большая часть СОВ была уничтожена. Их возможности в информационной войне намного превосходят наши, поэтому они взломали все наши автоматизированные системы. Наши пилотируемые системы не идут ни в какое сравнение с их системами. Так что нам надирают задницы. А теперь по-настоящему плохие новости, для вас лично, поэтому я скажу вам прямо. Большая часть вашего тела была разрушена и не подлежала восстановлению, но мы спасли ваш мозг. В настоящее время он находится в ванне с нанитами.

— Извините, генерал, но я фиксирую всплеск активности миндалевидного тела. Уровень глутамата резко повышается.

— Что это значит?

— Предполагаю, он в панике и находится в состоянии сенсорной депривации, что может привести к необратимым повреждениям. Мне нужно снова усыпить его.

— Послушайте меня, капитан. Вы снова уснете на некоторое время. Я знаю, что милосерднее всего было бы отключить вас, но вы единственный офицер бронетанковой службы, который у меня есть, а это значит, что я не могу позволить вам пропасть даром. Мне жаль, но вы нужны вашим людям.

— Я ввел седативное средство. Субъект теряет сознание… Я не могу поверить, что мы действительно это делаем. Это нарушает медицинскую этику и десятки правил.

— Не волнуйтесь, доктор. Нам нужно беспокоиться только о том, что нас будут судить за военные преступления, если мы проиграем войну. Победителей не судят.

Убрав с дороги разведчиков Синдиката, я направился к перекрестку Кан. Он находился всего в нескольких километрах отсюда, и там враг разместил свое региональное командование и склады материально-технического обеспечения. Это была логичная цель, предложенная Квантумом. Но интуиция подсказывала мне, что я мог бы причинить больше вреда в другом месте… Только на самом деле нельзя сказать, что у тебя есть внутреннее чутье, когда тебе больше нечем чувствовать.

Флот вторжения Синдиката во время своего приближения вывел на орбиту кучу спутников-шпионов и связи. Теперь, когда они примерно знали, где искать, у меня не было возможности скрыться от их глаз в небе, пересекая открытые сельскохозяйственные угодья. У меня был активный камуфляж, но я не мог двигаться на полной скорости и при этом не сбрасывать столько тепла в атмосферу, и перегреюсь, и светиться буду, как маяк, на тепловизоре. Не было и действенного способа замаскировать следы разрушений, которые я оставлял за собой. Мои широкие гусеницы оставляли на мягкой терраформированной почве достаточно глубокие колеи, чтобы их тени были видны из космоса.

Мои системы подвергались бомбардировке вражескими сигналами. Синдикат пытался взломать меня, точно так же, как они проделали это со всеми другими системами вооружения СОВ во время вторжения. Ранее их программы пробивали валенсийские файрволы, как будто они были сделаны из фольги. Только на этот раз они с треском провалились, и их хакеры, вероятно, не могли понять, почему. Они нацелились на полностью автономный роботанк, только каждый раз, когда они пытались захватить систему, она немедленно переопределяла управление на бортовое ручное[13]. Что должно было быть просто невозможно, потому что для одновременного выполнения такого количества процессов вручную потребовалась бы команда из двадцати человек, а группа людей, работающих сообща, не могла бы так эффективно управлять системой вооружения.

Но для меня самого это было так же просто, как пошевелить своими старыми конечностями. Мне просто нужно было подумать об этом, и это происходило… Мясные кибернетические мозги для победы.

Спутники перестали бомбардировать меня сигналами, попытки взлома прекратились. Теперь они скорее всего направят воздушные силы Синдиката на мою позицию, чтобы уничтожить меня старомодным проверенным способом.

Но вместо того, чтобы прятаться или совершать маневры уклонения, я продолжал двигаться прямо, прямо к самой очевидной цели в этом районе, потому что я хотел, чтобы эта боевая авиация преследовала меня. Лучше заняться воздушной поддержкой сейчас, чем потом, когда мне нежелательно будет отвлекаться.

Экран моего дрона первым заметил их. Один из моих маленьких летунов-невидимок заметил четыре быстро движущиеся цели, приближающиеся ко мне. Они прижимались к земле чуть выше уровня верхушек деревьев, чтобы не попасть на мой радар, но они еще не заметили мой дрон. Должно быть, на спутниковых снимках было видно, что у меня установлен рельсотрон, потому что летуны не осмеливались показываться из-за горизонта. Как только мой беспилотник подсветил их лазером, летуны начали маневры уклонения, но было уже слишком поздно. Как только они были помечены, я выпустил шквал умных ракет, чтобы выследить их.

Ганшипы[14] запустили контрмеры, чтобы сбить с толку тепловые лучи и ослепить беспилотники. Четыре шара искусственного солнечного света временно осветили близлежащие фермы. Я переопределил рудиментарный искусственный интеллект ракет, потому что они просто полетели бы туда, куда, по предположению машины, должны были полететь их цели, но вместо этого я руководствовался инстинктом. Мне удалось поразить два, и эти летуны Синдиката проложили пылающие канавы через кукурузные поля. Двум другим все же удалось увернуться. Вот только одному из них пришлось резко сильно подняться, чтобы не врезаться в сарай на выходе из маневра. Двух секунд видимости над горизонтом было более чем достаточно, чтобы я выстрелил в него из спаренного рельсотрона. Прицеливание не было мгновенным, но достаточно близко к этому. Одно из крыльев летуна развалилось, и корпус превратился в газонный дротик со скоростью 1 Мах[15].

Они связались не с тем танком.

Синдикат захватил большую часть нашего небольшого бронетанкового флота без единого выстрела. Они смогли изучить наши местные основные боевые танки. И, вероятно, они ожидали, что у меня будут такие же возможности, как у них, за исключением того, что мое новое тело было прототипом из другого мира, украденным и тайно доставленным сюда бандой торговцев оружием. Оно было более боеспособно,