Разрушители миров - Тони Дэниел

— Мак? Норма? Капрал Макмаллен?

Ответа не последовало.

Патч погрузилась в свои собственные системы и с тоской посмотрела на странно удаляющийся свет “Времени грез”.

Когда техники вошли в отсек для персонала, они услышали рыдания по коммуникатору.

— Черт, как же здесь жарко.

— Да, не уверен, что кто-то сможет выжить здесь долго. Есть какие-нибудь признаки наводчика?

— Ни здесь, ни на его месте.

— Продолжайте проверку.

— Хорошо, позвольте мне запустить внутреннюю диагностику. — После короткой паузы он продолжил. — Проверь “освежитель”. У меня слабый признак жизни.

— Верно. Дверь заклинило, но… — Из гигиенического отсека хлынула вода. — Ух ты, как воняет, но она была права, там должно быть на двадцать градусов прохладнее.

— Ладно, она без сознания, но жива. Положите ее на носилки и доставьте к спасателям.

— Норма? — раздался голос в коммуникаторе.

— С ней все в порядке, Патч. Она зашла в освежитель и слила воду из холодильника. Это помогло ей достаточно остыть.

— О, слава богу, — ответила Патч. — Эй, когда ты сможешь меня вытащить? Мне нужно провести кое-какое техническое обслуживание.

— Прямо сейчас наша бригада работает над твоими траками. Сможешь двигаться часа через два.

— Тссс. — Другой техник подал знак своему напарнику. — Разве не ты сказал “один слабый признак жизни”?

Техник, который разговаривал с Патч, снова взглянул на дисплей и побледнел. Он слабо махнул в сторону люка, ведущего к капсуле жизнеобеспечения. Когда люк открыли, в нос ударил едкий запах и появились следы сгоревшей электроники. Сама капсула была в черно-коричневых пятнах, без каких-либо признаков активности.

— Ребята, в чем там проблема? — спросила Патч.

Техники были встревожены отсутствием активности на поверхности яйца. Один из них вытащил датчик, прикрепил его сбоку к яйцу и активировал диагностическую программу. Он покачал головой и указал на главный кабель. Яйцо треснуло прямо в месте соединения, а кабель был прожжен насквозь. Они удивленно посмотрели друг на друга, пока Патч продолжала звать их.

— Ребята? Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что происходит. В чем проблема? Ребята?

ТАНК ПО ИМЕНИ БОБ

автор: Ларри Коррейя

Какой склад ума позволяет стать эффективным воином? Возможно, наивный психолог, который не привыкший к нуждам войны, увидел бы психопатическую личность. Но честь, долг и месть также требуют, чтобы мозг был приучен игнорировать отвлекающие факторы, которые могут привести только к поражению, мозг, настроенный концентрироваться на единственной важной вещи — победе в битве любой ценой. Особенно, когда победа приносит с собой меру справедливости для единственно важной вещи. Семьи.

С запада приближались два разведывательных танка, используя развалины в качестве прикрытия, а третий прятался в деревьях с другой стороны заводского комплекса. С южной стороны по крыше склада двигалось отделение пехоты в в экзоскелетах, вооруженное переносными противотанковыми ракетами. Бронетранспортер, из которого высадился отряд, объезжал здание, пытаясь зайти мне с фланга.

Я видел все это с помощью десятков камер, установленных на моем бронированном корпусе, и глазами роя дронов. Я ощущал вибрацию через свои амортизаторы, которые были достаточно чувствительны, чтобы я мог точно оценить вес и скорость тех страшилищ, которых не могли увидеть мои многочисленные глаза. Множество угроз были просто светящимися точками разного размера и яркости на моей карте боя. Квантовый процессор 10-го поколения загрузил всю эту информацию в мой мясной мозг, чтобы оценить и утвердить приоритетные цели.

Первоначальный вариант стрельбы мне показался удачным. План сражения принят. Вступить в бой.

От выстрела моего 180-миллиметрового главного орудия мой активный камуфляж покрылся рябью. Дроны-корректировщики, посланные вражеской пехотой, точно узнали, где я нахожусь, но это не будет иметь долгосрочного значения, потому что я уже сдавал назад, пробивая своим телом несколько стен. Кирпичи от отдачи разлетелись в пыль под моими полистальными гусеницами, когда мои кормовые минометы открыли огонь.

В двух тысячах метров мой выстрел поразил вражеский танк, который думал, что он надежно спрятался за деревьями. На тепловизоре появилась яркая полоса, когда мой бронебойный снаряд пробил башню легкого разведчика. Затем последовала вторая, гораздо более яркая вспышка, когда взорвался магазин танка. По лесу прокатился огненный шар.

Ракеты ударили в обломки, за которыми я прятался, но к тому времени я уже был на второй огневой позиции, а автомат заряжания зарядил в трубу еще один 180-мм APFSDS[12]. Я не мог видеть следующего разведчика, но чувствовал, где он находится. Я уничтожил его прямо сквозь стены. Три слоя кирпича и один слой легкой брони едва замедлили проникающий снаряд. Мои химические сканеры подтвердили уничтожение, потому что в атмосферу внезапно добавился торий и радиоактивный дым. Попадание в реактор.

Я продолжал двигаться, чтобы избежать ответного огня, но на этот раз это не имело значения, потому что парни в экзоскелетах были слишком заняты, уклоняясь от минометных снарядов, которые я сбрасывал им на головы. Только в моих расчетах не была учтена структурная целостность склада, и все это чертово сооружение рухнуло на них, похоронив под собой бедных придурков, которые не смогли вовремя спрыгнуть. Выжившие не представляли особой проблемы, поскольку теперь они в основном были слепы. Я даже не успел заметить, как мои системы точечной защиты автоматически сбили все их беспилотники.

Квантовый процессор был сверхэффективным, но не отличался изобретательностью. Для этого и нужны были мясные мозги. Поэтому, когда я увидел, откуда выскочит БТР, пытаясь прицелиться из своей пусковой установки в мою менее бронированную заднюю часть, я развернулся, наклонил нос, а затем на полной скорости пронесся по заводу, круша оборудование, трубы и мебель, прямо сквозь наружную стену, чтобы врезаться в удивленный БТР. Он был чуть больше бронированного автомобиля, так что я даже не почувствовал хруста. Но все равно было приятно отправить эту маленькую штучку кувыркаться.

Последний разведчик понял, что я не в его весовой категории, поджал хвост и убежал. Эти маленькие ублюдки были слишком быстрыми. Я засек, что он разгонялся до 160 км/ч, когда он ехал по старой парковке завода. Танк-разведчик сметал брошенные машины со своего пути с такой же легкостью, с какой я раздавил их БТР. Моя башня медленно повернулась, ведя его. Их водитель был хорош, он вилял из стороны в сторону, отчаянно пытаясь уйти. Это не имело значения. Я пробил им моторный отсек и оставил гореть.

Я двухсоттонная машина для убийства.

Меня зовут Боб.

— Доктор, он меня слышит?

— Похоже, интерфейс работает правильно, центр обработки языковых данных в его