Луна освещает путь в тысячу ли. Том 1 - Александра Альва

– Дева Юэлянь, это тот человек, за которого я готов отдать жизнь, – прошептал Ван Юн. – Прими наш Обмен.

– Яркий свет и обжигающее пламя Гуаншу, это тот человек, которого я хочу назвать братом, – сказал Гэн Лэй и склонил голову. – Прими наш Обмен.

В маленькое окошко храма пробился ещё один особенный луч солнца, отделившийся от остальных. Он осветил статую богини и коснулся лиц заклинателей: лунная ци и энергия огня соединились подобно водовороту в месте слияния двух рек. В тот день они заключили нерушимый союз, навсегда разделив между собой духовные силы и выполнив предначертанное.

* * *

Хрупкий мир между империей Чжу и государством Фа исчез так же быстро, как красивые облака, что в мгновение ока разгоняет сильный ветер. Вражеская армия вторглась на Северную равнину ранним утром, оставляя за собой глубокие рубцы на земле: сожжённые деревни и горы изрубленных тел.

Гонец с дальнего аванпоста ворвался в военный лагерь в тот же день, принеся с собой тревожные известия, и вскоре подготовленное войско Великого и Благословенного Драконом Императора выступило стройными рядами, направляясь в сторону прорванной границы.

Воины из Хэнбана и добровольцы из всех провинций должны были присоединиться к основным отрядам молодых солдат до следующего рассвета, но никто не знал, успеют ли они прийти вовремя, ведь армия Фа стремительно приближалась к переправе через реку Лян. Стоило пустить их дальше, и часть земель считалась бы потерянной, откушенной прожорливой пастью степных кочевников. Такого генерал Инь допустить не мог, и поэтому вёл своих людей на битву всю ночь, готовый пожертвовать жизнями каждого юнца, служившего под его командованием.

Луна и звёзды не показывались из-за облаков, и Ван Юн ненадолго вспомнил о доме, мечтая сейчас увидеть хотя бы кусочек серебряного месяца наверху, но небо так и не прояснилось. Он ехал впереди недалеко от генерала и вёл за собой пеший отряд совсем молодых ребят, которые бросали ему в спину испуганные взгляды и тихо перешёптывались, говоря о неминуемой гибели. Ходили слухи, что государство Фа много лет готовилось к вторжению, а воины оттуда хоть и не владели магией, но были свирепыми и обладали звериными сердцами[143]. Сам наследник клана Ван не боялся вступать в сражение, но он всё же мог понять этот сковывающий страх, что завладевал его воинами: если им придётся столкнуться с чужой армией лицом к лицу, то никто не уйдёт с поля боя живым. Без подмоги им не справиться.

К утру они добрались до переправы. Чёрный дым от пожарища взвивался над далёким поселением, раскинувшимся по ту сторону реки, а все соседние холмы оказались усеяны солдатами в песчаных мантиях, которые выставили на высоких шестах свои флаги с цветущим терновником. Ветер доносил запахи дыма, крови и металла, а один из вражеских воинов осмелился подбежать к мосту и запустить под копыта лошади генерала Иня стрелу с посланием.

Ван Юн догадывался, что там содержалось предложение о сдаче земель вокруг реки Лян взамен на сохранение многих жизней, но, судя по тому, как сошлись на переносице густые брови генерала и насколько быстро он спалил записку в огне факела, ни о каких договорённостях не стоило и думать.

Основные силы империи Чжу из столицы ещё не прибыли к переправе, а кочевники с того берега уже подняли шум, затрубили в рога и сдвинулись с места, напоминая рой белых термитов.

– Мы не справимся, – качнул головой Ван Юн, оглядывая нескончаемый поток воинов, вскакивающих на коней.

– Нас здесь собрали именно для того, чтобы мы были живым щитом в случае опасности, – признался генерал Инь без тени недовольства на лице и дал знак рукой другим командирам. – Просто выполним долг и отправимся к предкам с гордостью.

Такой расклад совершенно не устраивал наследника клана Ван, но пока он не видел другого выхода, кроме как следовать приказу вместе с остальными. Когда первые имперские воины зашагали по крепкому деревянному мосту навстречу своей смерти, Ван Юн оглянулся, чтобы найти взглядом Гэн Лэя, который на всю ночь ушёл к своему отряду мечников, но так и не смог отыскать друга среди множества солдат, одетых в одинаковую броню и шлемы.

Две армии столкнулись, и началась бойня.

Стрелы пригвоздили к земле сразу нескольких мужчин, что находились рядом с Ван Юном, а сам он чудом отбился, прикрыв лицо широким лезвием гуань дао. Послышался чей-то крик, полетели алые брызги, и оружие наследника клана Ван впервые пронзило живого человека. Он не почувствовал ничего, кроме отвращения к кисловатому запаху крови, которая теперь стекала по древку на руки, и неприязни к самому себе: заклинатель, следующий путём Лунной тени, должен был защищать людей, а не убивать их.

«Ты в порядке?» – в ушах вдруг прозвучал знакомый мягкий голос, и Ван Юн замер посреди поля боя, оглядывая сражающихся воинов. Гэн Лэя среди них точно не было.

«Ты говоришь в моей голове?» – мысленно спросил наследник клана Ван и прокрутил гуань дао вокруг себя, отгоняя кочевников.

«Похоже… я просто почувствовал, что могу сделать нечто подобное. Послушай, уходи оттуда, люди из Фа выкатывают какие-то метательные орудия!»

«Что за орудия, Гэн-сюн? Лэй?!»

Ван Юн уклонился от копья, метившего ему в грудь, и снёс голову потерявшему равновесие противнику.

«Они уже зажигают их! Прикажи своим людям отступить!»

«Хорошо! Ты и сам будь осторожен, слышишь?»

Мысленная связь прервалась, и наследник клана Ван, прикрыв глаза ладонью, посмотрел вдаль, где поднималось из-за горизонта солнце: там и впрямь в воздухе зажигались огненные шары. Через мгновение снаряды взлетели, оставляя за собой в небе длинный чёрный след.

«Раз, два, три…» – просчитал Ван Юн, и на землю обрушился пламенный град, что с оглушительным грохотом накрыл поле боя, разрываясь тысячей острых гвоздей и наконечников, которые вонзались в человеческие тела.

Его сбило с ног, и он упал в грязь, пытаясь защитить голову. Огонь ревел повсюду, взвиваясь к облакам тёмными столбами, в ушах звенело, а глаза слезились от едкого дыма. Он нащупал рукой древко гуань дао и опёрся на него, чтобы встать.

Имперские воины горели, воя нечеловеческими голосами, горела и земля, на которой повсюду виднелись уродливые ожоги от пламенных снарядов.

– Отступаем! – закричал Ван Юн, пытаясь найти хоть кого-то живого в этом месиве из тел, крови и присыпанных пеплом внутренностей.

Обожжённые лица с выкатившимися красными глазами смотрели на него с упрёком прямо из грязи под ногами, и наследник клана Ван почувствовал, как от ужаса скрутило внутренности, а колени подогнулись. Он знал кого-то из этих людей, разговаривал с ними буквально