Последний менталист - Валентин Якимов

не происходило, а потом дверь водительского места плавно открылась и на каменную дорожку ступил мужчина в дорогом даже на вид тёмно-зелёном костюме.

Память Андрея тут же выдала мне хлёсткую фразу: граф Константин Мегорский.

И скоро этот граф будет служить мне, а не местному императору или самому себе.

Глава 4

Бой

— Так-так-так. — презрительно усмехнулся граф. — Гляжу, щенок сумел выбраться из своей клетки.

Я молча сделал шаг вперёд, неотрывно глядя графу в глаза.

— Что, Вольнов, решил, что теперь я буду говорить с тобой как с равным⁈

В голосе Мегорского пылала ярость. Похоже, для него очень важна эта земля, раз примчался лично. Он выглядит полностью уверенным в своём превосходстве.

Среднего роста, широкоплечий и очень крепкого телосложения, с коротко стриженными светлым волосами и квадратной челюстью. Однако, уверен, внешность «быка» обманчива. Глаза у Мегорского цвета стали, злые, холодные. Смотрят на меня как удав на пойманную мышь.

Он ещё не подозревает, что сам попался на крючок, раз позволил себе поддаться эмоциям и приехать лично. Из машины вслед за ним уже выскочили четверо автоматчиков.

Но стволы пока на меня не направляли.

— С чего ты взял, что я буду говорить с тобой как с равным? — холодно ответил я, чуть склонив голову набок. — Ты всего лишь грабитель, влезший в чужой дом.

— Мальчишка… — презрительно бросил граф, и воздух вокруг него загудел. — Похоже, зря я тебя сразу не убил. Теперь ты принял мою доброту за слабость. Сейчас я исправлю свою оплошность!

Я слушал его речь стоя спокойно, чем, похоже, ещё сильнее вывел графа из себя. Это мне и нужно. А ещё выиграть время.

Как обычный практик граф превосходит Андрея Вольнова на десять голов. И даже мою ментальную энергию одно его присутствие заметно подавляет. Так что теперь я не могу действовать одной лишь грубой силой.

Всё то время, которое Мегорский потратил на болтовню, я занимался «взломом». Это тоже излюбленная работа телепатов — аккуратно проникать в чужую психику, взламывая ментальные барьеры. Так, чтобы жертва не сумела отличить чужую волю от своей.

Сейчас я проникал в сознания автоматчиков за спиной графа. В моём нынешнем состоянии мозги самого Мегорского я даже осмотреть просто так не сумею. Разве что, после того, как он сильно ослабнет.

— Ты закончил? — спросил я, когда граф замолчал, а воздух вокруг заметно нагрелся. — В таком случае, рекомендую обернуться. И впредь ни к кому не поворачиваться спиной.

— Да что ты…

В этот момент я думал о долге. О моём долге как Сергея Иванова, графского телохранителя. О том, что этот барон Вольнов точно прикончит господина… если я прямо сейчас не начну стрелять ему в спину! Да, именно так и нужно сделать, как только…

— Действуйте, парни. — кровожадно усмехнулся я, закончив формировать чужие мысли и чувствуя, как мой собственный Источник пустеет, а голова тяжелеет.

Это очень непросто — думать так, будто ты другой человек.

Но результат того стоил! Не успел граф открыть рта, как тишину разорвали четыре плотных автоматных очереди. Четыре огненных дорожки пронзили пространство, врезаясь в спину графа…

И тут же сгорая во вспыхнувшем вокруг него сияющем огненном куполе.

Я уже знал от Ефима, что Константин Мегорский маг огня, а теперь он наконец продемонстрировал способности воочию. Мгновенно создал раскалённый щит, с рёвом разворачиваясь к телохранителям.

— Предатели!!! — прорычал он. И с его рук сорвались две густые пламенные струи, буквально срезав вопящих автоматчиков.

И, если щит у него вышел так себе, с нечёткими плавающими плетениями, то в атаке он оказался практически безупречен. Струями пламени, спалившими четверых бойцов дотла, можно было бы плавить камень и металл, легко вскрывать защиту других практиков…

Только вот теперь граф стоял ко мне спиной. И на его зелёном костюме расплывались три кровавых пятна. Всего три пули из сотни, но даже для практика этого немало.

Практики, надо сказать, вообще умирают от того же, от чего и обычные люди. Им просто очень сложно нанести урон за счёт доспеха духа и щитов.

— Ефим, в бой! — спокойно произнёс я, сам вскидывая свою окровавленную арматуру и бросаясь прямо на пылающий купол. Ничего лучше я, увы, пока не нашёл.

Нельзя терять ни секунды. Вспышка эмоций графа — лучший момент чтобы пробить его ментальные барьеры!

Старик среагировал мгновенно. Худая рослая фигура, не издав ни звука, тут же рухнула вниз… влетев прямо в ревущий купол.

Дед что, совсем бессмертным себя считает⁈

Теперь враг уже не тратил время зря. Быстро расправившись с собственными телохранителями, он резко развернулся к нам. Лицо искажено гримасой ненависти, глаза пылают, рот искривлён в кровожадном оскале.

Он вскинул ладонь, направляя её в рвущегося вперёд Ефима. Тому осталось не больше пары метров, он уже замахнулся и увернуться точно не успеет.

Я действовал молниеносно. Сконцентрировал успевшую слегка восстановиться энергию, толчком направил её в оружие, а затем сделал широкий взмах, выпуская перед собой ураганный воздушный поток.

Это всё, что у меня было, но большего и не нужно. Стена огня разметалась, на пару секунд открывая мне дорогу к врагу. Пламя с плеч и спины Ефима сбило, а руку графа с пылающим в ней шаром дёрнуло назад.

— Не убивать! Брать живым! — отдал я приказ, на бегу со всей силы вбивая арматуру графу в правое плечо, а точнее в доспех духа.

Смог таки защититься. Мегорский этого даже не заметил. Ловко уйдя из-под широкого захвата Ефима, он пригнулся, сделал пару шагов назад, заодно развеивая купол.

Решил, что я смогу раздувать его сколько угодно? Ну и прекрасно. Теперь я могу атаковать его без препятствий!

— Старик! — прошипел граф, концентрируя пламя в левой ладони. Похоже, правая всё-таки сильно повреждена. — Так и знал, что это ты вытащил сопляка из камеры!

В Ефима полетел гудящий огненный диск, похожий на пылающее лезвие пилы. Тот в ответ лишь усмехнулся в опалённые усы и одним прыжком ушёл сразу на пару метров влево.

— Боюсь тебя расстроить, сволочь! — выдохнул Ефим. — Но мой господин разобрался с твоими холопами сам! И ты будешь следующим!

Я в это время, пользуясь тем, что враг отвлёкся, пробовал на прочность его мозги. Посылал одну за другой лёгкие ментальные волны, как бы осматривая его психику со всех сторон.

Увы, даже в ярости Мегорский мыслит очень стройно и