Союз трёх императоров - Сергей Анатольевич Балакин

увидев чёрного великана Бобо, он от неожиданности растерялся и долго не мог прийти в себя. Но потом собрался, провёл беседу строго по инструкции и записал все показания в толстый гроссбух.

Тем временем на борт «Марксмена» поднялись восемь вольнонаёмных матросов-финнов, они закрепили буксировочные концы, и «Воин», поднатужившись, стащил лидер эсминцев на чистую воду. Осмотр внутренних отсеков показал, что течи нет, и корабль начали готовить к переходу в Копенгаген.

Операция по буксировке трофея вокруг мыса Скаген заняла десять часов. Казанцеву и его соратникам-англичанам разрешили находиться на борту «Марксмена», но фактически им досталась роль наблюдателей. Помимо «Воина», к буксировке был привлечён пароход «Гогланд»; ближнее прикрытие осуществляли эсминец «Забайкалец» и немецкий военно-морской цеппелин «L-4».

Сложное маневрирование между минными полями и поднявшиеся волны не позволили каравану идти быстрее двух-трёх узлов. Опасались подводных лодок, но до мыса Скаген дошли благополучно. А вот дальнейший путь омрачила трагедия, произошедшая на глазах всех участников перехода. В проливе Каттегат к каравану присоединились тральщики – они шли впереди парохода «Воин» и выполняли контрольное траление фарватера. И вдруг над одним из них взметнулся столб огня и дыма, а через секунду по ушам ударил грохот мощного взрыва. Небольшое судно было буквально разнесено в щепки. Когда бурый дым рассеялся, и поверхности моря оказались лишь деревянные обломки и несколько спасательных кругов, экипажи всех находившихся рядом судов молча сняли фуражки и бескозырки. Соседний тральщик застопорил ход и начал быстро спускать шлюпку. Правда, было очевидно, что спасать уже некого…

Погибший тральщик Балтийского флота назывался «Взрыв». Вероятно, он подорвался на дрейфующей мине, сорванной с якоря недавним штормом. Об этом свидетельствует суета команды, замеченная с соседних кораблей за минуту до взрыва. Судя по всему, с тральщика успели увидеть находившуюся прямо по курсу мину и пытались отвернуть, но было поздно…

За два года войны Казанцев неоднократно видел смерть в бою, но этот нелепый случай – гибель на своей же мине – произвёл на него удручающее впечатление. Прекрасный летний день, белые облака на фоне синего неба, острые шпили воспетого Шекспиром замка Эльсинор на правом берегу, ни малейшего намёка на присутствие неприятеля – и внезапная, мгновенная смерть трёх десятков русских моряков. Как же это противоестественно и несправедливо!

А ещё произошедшее укрепило Казанцева во мнении: многое из того, что нам кажется случайным, на самом деле предо-

пределено судьбой. И не последнюю роль здесь играет присвоенное кораблю имя.

«Разве можно назвать военное судно «Взрыв»? – размышлял он. – Чему ж тогда удивляться, что оно в итоге взорвалось? Эх, посмотреть бы в глаза тому, кто придумывает кораблям названия! Вот был в нашем дивизионе «Пронзительный» – так его в первом же бою пронзили вражеские снаряды. А трофейному итальянскому эсминцу дали имя «Бесследный», и он через месяц исчез без следа где-то в западной части Средиземного моря. Про наш черноморский миноносец «Жуткий» я вообще молчу: служба на нём – просто жуть, это всем известно. В общем, как корабль назовёшь, так ему и плыть, таким ему и быть. Кстати, у несчастного «Взрыва» есть собрат – тральщик «Фугас». Не удивлюсь, если он рано или поздно взлетит на воздух, как и подобает фугасу».

Вечером караван прибыл в гавань Копенгагена, «Марксмен» с помощью буксиров ошвартовался у причала в Нюхольме рядом с броненосцами датского флота, намертво приросшими к берегу. Корабли союзной Дании не выходили в море уже два года, их пушки и дымовые трубы были укутаны позеленевшим брезентом, а на салингах мачт бакланы свили гнёзда. Скучающие моряки на палубе играли в трик-трак, в орлянку, пиликали на губных гармошках, а бородатый боцман броненосца «Херлуф Тролль» собрал вокруг себя молодых матросов и организовал что-то вроде судомодельного кружка. Офицеров вообще не было видно, но нижние чины, к удивлению Казанцева, выглядели трезвыми и вели себя смирно. «Напрасно мы не завербовали их в наш флот», – подумал мичман, восхищаясь спокойствием и дисциплинированностью датчан.

Тот самый герой Казанцев

Через три дня после прибытия в Копенгаген лидер эсминцев «Марксмен» посетил новый командующий Балтийским флотом адмирал Непенин, недавно сменивший на этом посту адмирала Канина. К торжественному событию Казанцев успел приобрести в долг погоны и пижонские белые перчатки из замши. В итоге он выглядел крайне живописно: в кителе английского петти-офицера с русскими мичманскими погонами, высоких сухопутных ботинках на шнуровке, колониальном пробковом шлеме и с огромным искривлённым кортиком британского образца. Этот кортик был реквизирован у бывшего командира лидера «Марксмен» уоррент-офицера Корнелла перед тем, как тот отправился в германский плен.

Командующий флотом выслушал краткий доклад Казанцева, высокопарно поздравил его и сообщил крайне приятную новость: за беспримерный подвиг ему досрочно присваивается звание лейтенанта. И тут же дал указание адъютанту проконтролировать, чтобы герою срочно выправили новые документы и выплатили жалованье за все месяцы, проведённые им в логове врага. Что же касается английских соратников Казанцева, то МакГроверу с благословления адмирала Непенина разрешили выехать в Швецию, откуда он планировал на нейтральном пароходе отбыть в родную Канаду. По такому случаю ему выписали премию, компенсирующую транспортные расходы. А мичмана Баркли и чернокожего кока Бобо зачислили в штат службы связи и разведки Балтийского флота; им надлежало в течение двух дней отбыть в Гельсингфорс.

Распрощавшись с английскими друзьями-соратниками (аж комок в горле), Вова-Казанова остался в одиночестве и вдруг со страшной силой затосковал по дому и своим близким. Ему мучительно захотелось в Москву к матери, отчиму и сестре. И в родовое имение на Волге, куда он в детстве и отрочестве ездил каждое лето. А ещё – в Севастополь, где на Мичманском бульваре наверняка всё так же играет оркестр, а вдоль набережной фланируют прелестные барышни в белых платьях… платьях… Стоп! А где сейчас Лиза, моя маркиза Мона Лиза? Где она, что с ней произошло за долгие месяцы разлуки? Не забыла ли она дерзкого мичмана, с которым столь самозабвенно грешила в городе Париже?..

В ожидании решения начальства насчёт своей дальнейшей службы Казанцев жил на спасательном судне «Воин». Обещанных денег пока не было, поэтому портовые бордели он обходил стороной и почти всё свободное время проводил в библиотеке Русского морского собрания. Жадно читал газеты – хотелось знать, что произошло в стране и в мире за прошедшие девять месяцев.

Новостей было много.

В ноябре 1916 года скончался австрийский император, по совместительству венгерский король Франц-Иосиф. Трон занял его внучатый племянник Карл I. Газеты и журналы публиковали обновлённые портреты лидеров государств Тройственного Союза. Казанцев отметил про себя, что в триумвирате императоров юный Карл выглядит как-то несерьёзно…

В декабре того же года