Воронцов. Перезагрузка. Книга 7 - Ник Тарасов

Дмитриевич. — Такие люди не часто собираются в одном месте.

Мне стало понятно, что он ненавязчиво подталкивает меня к решению. Создаёт ситуацию, когда отказ от сотрудничества может выглядеть как упущенная выгода.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Допустим, я соглашусь на сотрудничество. С чего начнём?

Глаза Ивана Дмитриевича заблестели:

— С малого. После приёма, расскажете мне, как получать эфир в больших количествах. Я организую мастерскую, найду нужных людей. А вы проведёте обучение.

— Дело в том, что все взаимосвязано. Срок хранения у него не велик. Разве что в герметичных колбах. Но их я умею делать. Ну не суть. И что дальше?

— А дальше посмотрим. Если всё пойдёт хорошо, перейдём к следующему этапу. Технология особо прочного стекла, ваши механизмы, может быть, что-то ещё.

Он встал и протянул мне руку:

— Договорились?

Я пожал его руку, понимая, что делаю важный шаг:

— Договорились. Но с условием — никто не будет принуждать меня к тому, что я считаю неправильным или опасным.

— Конечно, — согласился он. — Принуждение — плохой помощник в таких делах. Всё только на добровольной основе.

Попрощавшись с Иваном Дмитриевичем, я покинул его кабинет с ощущением, что жизнь моя вступает в новую фазу. С одной стороны, открывались большие возможности. С другой — появлялись новые обязательства и риски.

По дороге обратно к постоялому двору я размышлял о произошедшем. Иван Дмитриевич был умелым переговорщиком — он не давил, не угрожал открыто, но создавал такую ситуацию, когда отказ от сотрудничества выглядел неразумно.

В то же время я понимал, что рано или поздно контакт с государственными структурами был неизбежен. Моя деятельность в Уваровке уже привлекала внимание. Лучше договориться на выгодных условиях, чем дождаться принуждения.

Дойдя до постоялого двора, я поднялся в свою комнату, где Машка ждала меня с нетерпением.

— Ну как дела? — спросила она, как только я вошёл. — Что хотел от тебя этот господин?

— Сотрудничества, — ответил я, усаживаясь рядом с ней. — И, похоже, я согласился.

— А это хорошо или плохо?

Я обнял её за плечи:

— Пока не знаю, солнышко. Время покажет. А у тебя как дела? Как платье?

— Отлично! — оживилась она. — Сегодня утром была первая примерка. Платье будет такое красивое! Марья Петровна говорит, что лучше она ещё не шила. А после обеда обещали уже доделать.

— Вот и хорошо, солнышко.

Мы пообедали в трактире, потом прогулялись по городу, купили кое-какие мелочи. А по возвращению на постоялый двор, нас на первом этаже ждала Дунька.

— Мария Фоминична, ваше платье готово!

Глава 4

— Ваше платье готово! — воскликнула запыхавшаяся Дунька, едва мы переступили порог. — Матвей Иванович просил передать, что всё готово и ждёт вас на примерку!

— Правда⁈ Уже⁈ — воскликнула Машка. — Егорушка, пойдём скорее!

— Идём-идём, — засмеялся я, еле поспевая за ней. — Не торопись так, платье никуда не денется.

— Как же не торопиться! — всплеснула руками Машка. — Я же должна примерить его, а вдруг что-то не так? Вдруг переделывать нужно будет, а времени мало…

Дунька, подпрыгивая от нетерпения, кивала в такт словам Маши:

— Марья Петровна всю ночь не спала! И Анна тоже! Такую красоту сделали — глаз не оторвать!

— Хорошо, хорошо, — улыбнулся я. — Уже идем.

Захар увидев нас, понимающе усмехнулся.

— Егор Андреевич, сопровождение нужно?

— Не стоит, — отмахнулся я. — До мастерской рукой подать, да и Дунька нас проводит.

Мы вышли на улицу. Солнце отражалось в снегу так ярко, что приходилось щуриться. Машенька шла быстро, почти бежала, и я едва поспевал за ней. Дунька семенила впереди, показывая дорогу, хотя мы и так прекрасно помнили, где находится мастерская.

Пока мы добирались до дома Морозова, Дунька успела рассказать, как всю ночь в мастерской горел свет, как Матвей Иванович лично проверял каждый шов, как Марья Петровна придумывала узоры для вышивки, а Анна воплощала их в жизнь.

— А жемчуг настоящий нашили! — с придыханием сообщила она. — Матвей Иванович сказал, что для такого случая только настоящий и подойдёт!

Наконец мы добрались до мастерской. Едва мы переступили порог, как нас встретил сам Матвей Иванович. Он выглядел уставшим, с тёмными кругами под глазами, но при этом невероятно довольным.

— Мария Фоминична! Егор Андреевич! — воскликнул он, кланяясь. — Как хорошо, что вы пришли! Платье ждёт вас!

Мастерская выглядела иначе, чем вчера. Казалось, все работы были остановлены ради нашего заказа. В центре комнаты стоял большой манекен, накрытый тканью.

— Мария Фоминична, — торжественно произнёс Матвей Иванович, — позвольте представить вам ваше платье.

С этими словами он театральным жестом сорвал ткань с манекена, и… У Маши перехватило дыхание. Я и сам замер от удивления.

Платье было настоящим произведением искусства. Глубокого изумрудно-зелёного цвета бархат мягко переливался в лучах света, проникающих через окна. Лиф был плотно расшит золотыми нитями, образующими узор из переплетённых листьев и цветов. По вырезу и вдоль рукавов шла тонкая вышивка жемчугом — мелким, но идеально подобранным, одинакового размера и цвета.

Юбка, пышная, но не громоздкая, спадала мягкими складками к полу. По подолу шла широкая золотая кайма, украшенная всё тем же жемчугом, но образующим уже другой узор — что-то похожее на морские волны.

— Боже мой… — прошептала Маша, осторожно касаясь ткани кончиками пальцев. — Это… это для меня?

— Для вас, Мария Фоминична, — с гордостью подтвердил Матвей Иванович. — Только для вас.

К нам подошла Марья Петровна, уставшая, но счастливая:

— Мария Фоминична, пройдёмте за ширму. Нужно примерить и посмотреть, всё ли хорошо сидит.

Машенька, всё ещё не отрывая взгляда от платья, кивнула и последовала за мастерицей. Из-за ширмы тут же послышался оживлённый шёпот — Марья Петровна давала указания, как надевать такое сложное одеяние.

Матвей Иванович повернулся ко мне:

— Егор Андреевич, пока супруга ваша примеряет, позвольте показать вам кое-что ещё.

Он подвёл меня к небольшому столику, на котором были аккуратно разложены различные аксессуары — перчатки, веер, шаль.

— Всё подобрано в тон к платью, — пояснил он. — Перчатки из тончайшей кожи, веер с пластинами из бука и шёлковым полотном, шаль из кашемира — лёгкая, но очень тёплая.

Я внимательно осмотрел предложенные вещи. Они действительно были отличного качества и прекрасно дополняли платье.

— Берём всё, —