Военкор 2 - Михаил Дорин

бок о бок служили. В одном модуле, в одной роте. Грёбанная страна, — открыл он бутылку.

Рука Трошина слегка дрожала. Видно было, что ему сложно даже стакан налить.

— Дай мне, — произнёс я, подойдя ближе к столу и взяв бутылку.

— А ты ещё неплохо держишься, Лёха. Я вот… ох… трясёт всего, — выдохнул Трошин, взял мыло с полотенцем и вышел из комнаты.

Каждому по-разному удаётся переживать потери. Особенно, когда это твои друзья, коллеги, сослуживцы. Вот только ты был рядом с ними, делил кров, пищу и все служебные моменты.

И теперь их нет.

В дверь комнаты постучались.

— Войдите, — сказал я и повернулся.

На пороге стояла та самая девушка Юля, которая летела со мной в вертолёте. Вид у неё был потерянный.

— Я не вовремя? — спросила она.

По взгляду было понятно, что Андреева смотрит на бутылку. Я её так и не закрутил, и продолжал держать в руках.

— Всё в порядке. Что-то случилось, Юля? — спросил я.

— Вы… я вас… — продолжала Андреева нервно перебирать местоимения.

— Всё в порядке. Я не ранен, только испачкался.

— Это хорошо, — кивнула Юля, сложив на груди перед собой ладони. — Я про колонну слышала. Ну… все слышали. Переживала за происходящее.

— И за меня, в частности? — уточнил я.

— Да… Ой… то есть, за всех переживала, — кивнула Юля.

Наверное, всё же за меня. Приятно это слышать от голубоглазой красавицы.

— Я пойду. Берегите себя, Лёша… точнее, Алексей Владимирович, — сказала Андреева и быстро выскочила из комнаты.

На выходе она столкнулась с Трошиным, который вернулся в комнату.

— Я только за шампунем. Надеюсь, не помешал? — сказал старший лейтенант.

— Всё нормально. Проведать заходила.

Трошин кивнул и вновь ушёл.

Вечером за «рюмкой» чая мы обсудили произошедшее сегодня.

Я с чаем, а Трошин с рюмкой.

— Восемь погибших, десять раненых. Вот она цена, Лёха. И зачем, объясни? — спросил старший лейтенант, доедая кильку из консервов.

Он дёрнул ногой и сбил одну из двух пустых бутылок, стоящих под столом.

— Это война. А мы здесь по приказу и выполняем поставленные задачи, — ответил я.

— Хм, ты здесь по работе, а говоришь так, будто и правда боевую задачу выполняешь.

— У каждого свой долг перед Родиной, — ответил я.

— Ты прав. Перед Родиной, а не перед этой страной.

Борис достал сигарету и попытался подкурить.

— Выйдем на воздух, — предложил я.

— Хочу здесь. Не могу уже выходить и смотреть на это всё.

— Можешь. Пошли, — встал я и поднял Бориса.

Пошатываясь под действием алкоголя, Трошин вышел вместе со мной на крыльцо и присел на ступеньки.

Закурив сигарету, он взглянул на небо. Сегодня оно, как и всегда в это время года, звёздное и безоблачное.

— Артамонов… Мы с ним одного училища. Он на год раньше меня ДВОКУ закончил, — продолжал Боря вспоминать командира роты.

После небольшой паузы я решил спросить по поводу пленного.

— Что с духом? — спросил я.

— Не знаю. Меня комбриг у себя продержал долго. Там же и замполит был. А душмана особисты забрали. Вроде кто-то за ним приехать должен был.

Я кивнул, а затем мы продолжили обмениваться мнениями, как духам удалось за короткое время разбить несколько колонн.

— У меня нет мыслей. Пакистанцы и американцы снова вливают деньги в эти отряды. Посмотри, сколько у них оружия. Я сегодня только штук пять крупнокалиберных пулемётов насчитал, — ответил мне Трошин.

— Вопрос в другом… как они это всё планируют? Это неразрозненное войско. Они чётко выдержали время и начали отходить. По сути, вертолёты уже опоздали.

Но Борис только отмахнулся.

— Неважно. Всё равно им не жить. Найдём и всех покараем. Вот увидишь, Лёха. А ты об этом напиши и всем в Советском Союзе покажи, — сказал Трошин и с трудом поднялся на ноги.

Старший лейтенант ушёл в модуль, а я на пару минут задержался.

Подняв взгляд вверх, задумался. Как в столь опасной стране можно видеть столь красивое небо!

Из темноты послышались шаги. К модулю медленно приближался военнослужащий в «эксперименталке».

— Карелин? Я к вам, — подошёл незнакомец и присел рядом, пожав мне руку.

— Просто посидеть? — спросил я.

— Можно и просто. Но я ещё привет должен передать. От товарища Римакова.

Глава 5

Я насторожился. Всё-таки Римаков — человек из тех, чьи «приветы» просто так не передают.

Незнакомец внимательно посмотрел мне в глаза, а потом спокойно сказал:

— Пойдёмте, товарищ Карелин. Разговор у нас с вами не на крыльце, так сказать.

— Не вижу причин идти с вами. Вы сами, кто будете? — уточнил я.

Понятно, что если этот человек в расположении советской мотострелковой бригады в Афганистане, да ещё и называет весьма знакомую мне фамилию видного человека из «конторы», то вряд ли он из Военторга.

— Дорохин Николай Васильевич, к вашим услугам, — охотно представился он. — Мне поручено с вами побеседовать с глазу на глаз.

— Кем поручено? Петром Ивановичем? — спросил я, намеренно изменив имя и отчество Римакова.

Дорохин улыбнулся и встал с крыльца.

— Максим Евгеньевич мне говорил, что вы проницательны. А ещё, что в известной вам стране, при захвате известной вам воздушной гавани, один «неучтённый» никем человек устранил врукопашную очень известного наёмника. Ножом.

Буду считать, что проверку он прошёл. Я молча кивнул, и мы пошли по ночной базе в сторону штаба.

— Вы и здесь успели отличиться. Пленного как решили взять? — спросил Дорохин.

— Сержант был инициатором, а я ему оказал содействие.

— Содействие, прямо скажем, серьёзное. Если вам интересно, то этот душман был весьма полезен. Информацию дал к размышлению, — сказал Николай Васильевич, когда мы подошли к входу в штаб.

— И вы ему поверили?

— У духа не было иного варианта. Перед разговором со мной он побывал «в гостях» у ХАДовцев.

Афганский аналог КГБ — ребята серьёзные и беспощадные. Насколько я знал, они долго не церемонятся и не соблюдают конвенций.

Внутри здания бригады всё было на своих местах. Дежурный дремал на посту, но при виде нас моментально взбодрился. В кабинетах было пусто. Только в самом дальнем горел свет и был слышен звук постукивания печатной машинки.

Войдя в один из кабинетов, я