Шарлатан V - Квинтус Номен

Конечно, электростанций строилось много, да и старые постоянно модернизировались — но «для меня» электричества в стране не хватало. А когда в Балашихе взорвался дом из-за утечки газа (четвертый за год, если только по РСФСР смотреть), то и в правительстве решили, что «Шарлатан не так уж и неправ».

В Горьком (да и вообще по всей Горьковской области) как-то с газификацией жилых домов не сложилось: поначалу, с появлением большого количества «биогаза» в городе начали прокладывать газопроводы в жилом секторе, но очень скоро архитекторы сообразили, что дом без газовых труб обходится куда как дешевле дома с трубами. А если получаемый газ пустить на электростанции, то и электроплиты оказываются не слишком уж «дорогим» в плане энергетики вариантом. Но по-настоящему переход на электричество произошел, когда массово стали выпускаться электрочайники автоматические и, чуть позже, микроволновые печи: с этими проборами выходило, что из газа для кухонных нужд выгоднее именно электричество и получать. К тому же массовое появление «высоток» в городах, в которых нормальное газоснабжение квартир обустроить было «по законам физики» невозможно, дополнительно подтолкнуло город к переходу на «электротягу». А когда я еще подготовил расчеты, показывающие, сколько будет сэкономлено только за счет того, что можно будет ликвидировать газовые службы в городах (это я уже будучи в Перевозе для Зинаиды Михайловны посчитал), то газификации жилого сектора пришел конец. Не везде, очень не везде — однако в Балашихе при взрыве дома погибло несколько десятков человек — и мои расчеты оказались весьма кстати.

Расчеты — это хорошо, тем более что теперь «расчетам института Шарлатана» в правительстве многие товарищи верили как в те самые божьи заповеди. Но переход от «теоретических расчетов к практике» должен был обойтись — опять же по моим расчетам — в такую изрядную копеечку…

А еще для воплощения задуманного требовались не только вагоны копеечек — и я даже не очень-то и удивился, когда прочитал в газете объявление о том, что «на работу приглашаются водители тяжелых грузовиков для работы в Африке». Ну не было пока железной дороги из Замбии к Дар-Эс-Саламу, так что медь приходилось грузовиками возить. По паршивым проселочным дорогам, в дикий зной, где в деревнях часто даже попить хрен найдешь…

В Москве уже зимой началась массовая «реновация» старых домов, и перестраивать (именно перестраивать) начали с домов довоенной постройки: там деревянные перекрытия было решено ликвидировать из-за пожароопасности. Ага, ведь в Балашихе большинство народу погибло потому, что после взрыва в доме сильный пожар начался — а перекрытия из хорошо просушенного дерева горят огого как! И лишь «попутно» в домах и медную проводку, рассчитанную на большие токи, прокладывать стали — но я подозревал, там медную ставили потому что обитатели именно этих домов в большинстве своем были «важными товарищами». То есть я это даже Пантелеймону Кондратьевичу высказал — и, естественно, он на меня наорал:

— Да ты! Да ты… ты антисоветсчину не гони, а то… я не постесняюсь, сам тебе выговор по комсомольской линии вкачу, с занесением!

— Ничего у вас не получится, Пантелеймон Кондратьевич, я из комсомола уже вон когда по возрасту вышел.

— А выглядишь еще… но тогда по партийной линии выговор получишь.

— И снова мимо: из комсомола-то я вышел, а вот в партию так и не вошел, так беспартийным и остался. Но обещаю: я специально займусь пересчетом, во что нам обойдется замена всей проводки по всей стране на медь и какую выгоду страна от этого получит.

— Беспартийным, говоришь… да, это меняет дело… Это все очень сильно меняет… ладно, иди, я с тобой свяжусь, попозже. Но скоро свяжусь, так что будь в доступности по телефону. До конца недели, договорились?

Глава 22

Если не вдаваться в мелкие детали, то топология — это наука, объясняющая, чем шарик отличается от бублика. И у меня в институте группа из полутора десятка топологов занималась именно тем, что воплощала свою науку в четкие алгоритмы, которые можно было запрограммировать и использовать на благо государства. Несколько лет этим занималась — и в конце концов государство вожделенные блага получило, и теперь стоящие в подвале главного корпуса моего института сразу восемь могучих мейнфреймов в круглосуточном режиме эти программы выполняли, превращая тексты иностранных газет и журналов, а так же любых прочих документов, поступающих в бумажном виде в СССР, в распознаваемые машинные коды.

А другие программы эти тексты, уже помещенные в базы данных в виде машинных кодов, анализировали, выковыривая из них разную полезную информацию — и выковыривали они довольно много интересного. Например, информацию о том, что в Израиле собираются изготовить атомную бомбу, выковыряли из анализа таможенных отчетов, полученных из разных стран, в которых проскочили отметки о том, что в эту страну поставляются некоторые довольно специфические вещества в определенных количествах — и оказалось, что таким способом вообще почти все, что может заинтересовать разведку, нетрудно добыть даже не посылая шпионов в далекое забугорье.

И это так понравилось руководству, что институту было намечено парк вычислительных машин в подвалах увеличить уже в текущем году раза в четыре. А подвалы у нас были обширные: когда я с дядькой Бахтияром так и не договорился о том, где в строящемся здании разместить столовую, он сделал «ход конем»: цокольный этаж у него был спроектирован не в два этажа, а в пять, причем три были «подземными» и «снаружи ничего видно не было». Честно говоря, мне было вообще плевать, как оно будет «выглядеть снаружи», а вот большие подвальные помещения, причем оборудованные и отличной вентиляцией с кондиционированием воздуха, и мощной электропроводкой оказались как нельзя кстати.

Ну, хороший архитектор отличается от плохого не тем, что дома проектирует «покрасивее», а тем, что проектирует здания в полном соответствии с его будущими функциями, причем предвидит возможность изменения этих функций в будущем — а дядька Бахтияр был на самом деле очень хорошим архитектором. И в самом нижнем подвальном этаже он предусмотрел место и для систем бесперебойного снабжения питанием вычислительных машин, и многого другого, без чего нормальный вычислительный центр работать хорошо не может — и это все он проделал даже с трудом представляя, зачем вообще вычислительные машины нужны и уж совсем не представляя то, как они сделаны. Но он просто «заранее спросил» обо всем тех, кто это представляет — и всё сделал правильно. Даже выстроил рядом с главным зданием отдельную «декоративную беседку» (размером с двухэтажный жилой дом), в котором разместились мощнейшие