Вперед в прошлое 13 - Денис Ратманов

хорошо училась? Сработает это? Скорее нет, потому что у нее легкая степень умственной отсталости. Но попробовать я должен. Или не должен, и все люди такие, какими должны быть? Ведь рабочие специальности тоже нужны.

Да и я сам кем хочу стать? Коммерсантом? Вот уж вряд ли. Но точно не человеком системы. Вот Гаечка знает и стремится к мечте. Наташка тоже знает. А остальные будут тыкаться, как слепые котята. Н-да, получается, у некоторых самураев цель — найти свой путь.

Еленочка собрала наши листки, просмотрела их и воскликнула:

— Люба! Какой десятый класс? У тебя девять «двоек»! Тебя не переведут, с таким количеством «двоек» ты и девятый класс не закончишь!

— А можно пересдать? — проговорила она, рассматривая свои крупные руки с обгрызенными ногтями.

— Можно. Этот вопрос решается с каждым учителем в индивидуальном порядке.

— Люба, — позвал ее я.

Желткова вскинула голову и посмотрела мне в глаза.

— Ты пересдашь, — безапелляционно заявил я. — Только надо учить и стараться.

Ну а вдруг внушение сработает так, как надо? Если Желткова по-прежнему не потянет программу, хуже точно не будет.

Еленочка просмотрела наши письмена и удивленно глянула в класс.

— Заворотнюк? Городков? Заславский, и вы планируете учиться в десятом? Только Попова хочет в торговый техникум?

— Я еще думаю, — отозвалась Натка.

В той реальности все перечисленные ушли кто куда, а также Минаев, Попова, Заячковская. Баранова перевелась в другую школу.

— Класс у нас клевый, — пробасил Заславский, влившийся в мою строительную бригаду имени Егора Алтанбаева. — Уходить не хочется.

— Что ж, такая жажда знаний похвальна! — Она посмотрела на Памфилова с хитрым прищуром. — Кстати, в середине мая планируется КВН. Наша школа, тридцатая и пятнадцатая. Вижу капитана команды. Тебе задание — собрать команду и в следующий вторник мне отчитаться.

— Не, ну я так не играю, — пробормотал Ден.

Неожиданно для меня Гаечка вскинула руку:

— Я тоже хочу! Буду частушки сочинять на разминке.

На этой веселой ноте прозвенел звонок, и классный час закончился, но ребята не хотели расходиться, обступили Памфилова, набирающего команду.

Илья поспешил домой, я хотел побежать с ним — должны поступить новости от Яна, но вынужден был заглянуть в мастерскую.

Директор был там, кивнул на белые табуретки, стоящие в подсобке.

— Вот, семь штук, как и договаривались. Одного не пойму, зачем они тебе с такими длинными ножками?

— В кафе, — улыбнулся я, отсчитывая ему деньги. — Родственники открывают кондитерскую возле рынка. «Монблан» называется, заходите к нам!

— Ну ты даешь! — оценил мои усилия дрэк. — Так а когда табуретки заберешь?

— До понедельника постоят? Места много они не занимают. Уроков не будет — каникулы ведь.

— Да не вопрос, — махнул рукой директор, и я побежал к Илье.

После новостей от Яна мы с Канальей планировали съездить посмотреть на павильон, который должен быть готов, и я мысленно потирал руки, закупал краски и готовил Борю. Завтра отправлю его на малярно-художественные работы, послезавтра павильон готов, поставим его, и в воскресенье открытие. Ну, так я планировал, а как оно получится, никто не знает.

Илья нарезал круги вокруг телефона. Его тревога передалась мне, и мы нервничали вместе, а вместе с нами нервничал Маклауд (не тот, который Горец, а кот), терся о ноги. Номер Ильи я оставил для связи Каналье, уверенный, что с трех до полчетвертого буду у Каретниковых. Два часа на то, чтобы сгонять туда-назад, и тренировка.

А завтра буду крутиться белкой в колесе. Вдруг Бигос забыл, что обещал кабель в мой павильон протянуть? Ну или мало ли что случится, свисток поломается, акула оглохнет, не на чем везти будет…

Мысли оборвал телефонный звонок, межгород. Мы с Ильей бросились к телефону одновременно, друг снял трубку, а я прильнул к ней ухом.

— Как дела, ма? — спросил он.

Донесшийся протяжный вздох был выразительнее слов, дальше можно было не слушать, но я остался стоять, прижимаясь ухом к трубке.

— Не возьмется он оперировать, говорит, бессмысленно, — сказала тетя Лора. — У Яна было воспаление, повреждена сетчатка. Советует сделать косметическую операцию и протез.

— Протез чего? — удивился Илья.

— Глаза. Искусственный глаз, — объяснила тетя Лора. — Видеть он не будет, просто будет выглядеть как настоящий. Ну и косметическую операцию советует — отшлифовать шрамы от ожога.

— Москва, — прошептал я одними губами, Илья кивнул мне.

— За все — восемьсот долларов. — продолжила тетя Лора. — И глаз останется слепым!

— Павел советует съездить в Москву, — проговорил Илья, я кивнул. — Его маме вообще рак собирались оперировать у нас, а там выяснилось, что его нет.

— Вернусь, и подумаем.

— Малой как?

— Расстроился, — призналась тетя Лора, — но держится, меня утешает, шутит. Говорит взрослые вещи, что мы ничего не потеряли, он как был слепым на один глаз, так и остался. Короче говоря, едем назад, вечером будем, часам к восьми. Все, Илюша. Отключаюсь.

— Пока, мам.

Илья несколько секунд стоял без движения, с трубкой в руке. Скосил на меня глаза, вздохнул:

— Очень жаль, мы так надеялись…

— Жаль, — кивнул я, — но надеяться еще можно. На поездку в Москву.

— Сколько же это денег, когда тут восемьсот баксов хотят. Это ж свихнуться, сколько денег!

— Соберем, — утешил его я. — Как хорошо, что у людей два глаза, и мы не слепнем, лишившись одного.

— Это да. Чай будешь? Или кофе?

— Давай по чайку выступим.

Только мы уселись и я выслушал, какой вкусный Лика приносила торт, как телефон снова зазвонил. Я был уверен, что это Каналья, но к телефону все равно подошел Илья на правах хозяина дома.

— Паш, это тебя! — позвал он из прихожей.

Я рванул к телефону, глянув на часы: было 15. 05.

— Да, — бросил я, взяв трубку. и на меня сразу же обрушился шквал эмоций и слов:

— Не едем мы никуда, блин! — сходу выдал Каналья. — Вазген, сучонок, трубку не берет.

— Так он в цеху все время, когда ему, — возразил я, хотя в душе зрела паника. — Ты у него был? У него же целое производство, ему надо нас кидать?

Вот тебе и надежный человек! Я сжал зубы.

— Сейчас еду. Засада какая-то, ну не должен он был меня кинуть! Не те это деньги, чтобы так рисковать. Ты не переживай, я тебе Вазгена сосватал, я и покрою убытки.

— Может, он просто в больницу попал, — предположил я. — Поезжай к нему и только тогда разгоняй волну.

— Раньше он так не делал, — сказал Каналья. — Ладно, погнал я. Куда тебе звонить, когда что-то выяснится?

— Давай на этот же номер, — предложил я, и Каналья отключился.

Варианта было два: либо Вазген и правда серьезно заболел, и тогда открытие