Вперед в прошлое 13 - Денис Ратманов

крепкой семьей и пребывали в состоянии вялотекущей ссоры: мама настаивала на самом суровом наказании для соперницы, на которую открыли дело о хулиганстве, но выпустили ее из каталажки, а отчим ее жалел. На стороне мамы были Афанасьевы, которым хотелось возместить ущерб за разнесенное кафе, а также Ирина и бабушка, пылающие гневом праведным.

Мамино веское слово ничего не решало, и так дурную женщину будут судить, но родительница пошла на принцип. Или, скорее, подозревала отчима в любви к бывшей супруге и выносила ему мозг.

Наташка окончательно убедилась в том, что Андрей ее бросил, перестала худеть и дежурить под его дверью и начала отъедаться, теперь ее ветром точно не унесет.

Короче говоря, жизнь шла своим чередом, и единственная область, где было туманно — состояние Яна. Сегодня в полтретьего у него консультация с ведущим хирургом, и тот вынесет вердикт, можно ли восстановить его глаз и насколько велики повреждения.

Потому мы с Ильей сидели на шестом уроке, классном часе, который случался раз в месяц, а то и реже, как на иголках. И хотя новостей до трех часов дня не предвидится, сложно было вот так сидеть.

Классный час никто не любил, но нам повезло: молодой Елене Ивановне он был нужен так же, как и нам, то есть никак. А вот «вэшки» страдали, ими руководила Илона Анатольевна, а она старалась класс сдружить и вместо того, чтобы отпускать детей домой по пятницам, мариновала их после уроков по часу, а то и по два.

Жаль, что не светит в десятом классе, когда сольют наш «Б» и их «В», Верочки в роли классной. Или Еленочка у нас будет, или Илона Анатольевна. Кто останется, в условиях изменившейся реальности предугадать сложно. Еленочке на нас плевать, но она не мешает разводить бурную деятельность, Илона всей душой болеет за свой класс, но слишком активна и будет мешать.

— Ребята, — проговорила Еленочка и постучала ручкой по столу, призывая класс к порядку. — Я понимаю, что пятница, каникулы на носу, давайте поскорее закончим и разойдемся по домам. Тема нашего урока: успеваемость и перспективы. — Она с тоской посмотрела на дверь, будто ждала кого-то. — Итак, успеваемость. Тут у нас извечная проблема — неаттестованный Синцов.

— Синяк! — выкрикнул Ден с галерки. — Наркот!

Донеслись смешки. Еленочка закатила глаза и проговорила:

— Мне настоятельно рекомендуют вернуть его на занятия.

— На надо! — воскликнула Баранова. — Он конченный и только мешает!

Вспомнилось, что Чума был таким же конченным, а теперь звонит каждое воскресенье, хвастается жизнью московской. И алтанбаевцы. Помнится, дрэк мне проспорил, поставив на Егорке и его банде крест.

Класс гудел, протестуя против Синцова, только Заславскому и Пляму было все равно. Гаечка нарисовала карикатуру — Синцова верхом на шприце — и пустила гулять по классу, подписав:

'Нам не надо мудрецов,

Чтобы знать: наркот Синцов'.

Лист пошел гулять по рукам. Порождая смешки и коллективное словотворчество — каждый считал своим долгом что-то дорисовать или дописать. В итоге у Синцова образовались рога, слива-нос, фингал и огромный член.

Наконец Елена вскинула руки:

— Так, стоп, веселье! Я должна была это сказать и…

И тут открылась дверь, явив нашим взорам дрэка. Еленочка испуганно хлопнула ресницами и залилась соловьем:

— Ну просто не могла не сказать об этой проблеме. Синцов может одуматься, но будет поздно, он погубит свою жизнь. И вы должны, не только вы, мы все должны на него повлиять!

Ну просто агитаторша из коммунистического кино о равенстве и братстве! Кивнув нам и ей, дрэк проговорил:

— Хорошо, девятый «Б». Молодцы. Мартынов, зайди после урока, пожалуйста.

Баранова и Райко сделали испуганные лица, Карась демонстративно залез под парту. Откуда им знать, что я у него табуретки заказал себе в магазин, семь штук, по пятерке за каждую? Исполнители — ученики старших классов, у кого руки из нужного места. Видимо, об этих табуретках и будет разговор.

Когда дверь закрылась, Еленочка взмахнула рукой так, будто собиралась перекреститься, это заметил Памфилов и воскликнул:

— Господи, помилуй!

Все засмеялись, Еленочка криво усмехнулась. Мне стало понятно, что классный час — инициатива директора, который обозначил повестку дня и ходит, проверяет, все ли исполняют волю его.

— Так, теперь — об успеваемости, — проговорила Еленочка. — Тут вы почти все молодцы, а в частности — Мартынов, Каретников, Баранова. Гайчук. Эти ученики закончили четверть на «отлично». Особо хотелось бы отметить Сашу. — Она посмотрела на Гаечку. — В восьмом у нее была «тройка» по математике, а теперь есть шанс получить «отлично» в году! Также заметно улучшили результаты Дима Минаев, Дима Чабанов. Игорь Заславский вчера меня удивил подготовленностью к уроку.

Заславский выгнул грудь колесом, как голубь-дутыш.

— Ну и у нас в классе есть чудо. Особенно хочется отметить Заворотнюка.

Карась разинул рот и вскочил. Поправил одежду, пригладил волосы и заозирался, не понимая, чего от него хотят.

— А че я? Я ниче.

— Объявляю, что ты молодец, в октябре семь «двоек», сейчас одна осталась. По физике. Если в апреле-мае напряжешься, закончишь год удовлетворительно.

Карась сел на стул, вытянув ноги, и оцепенел, заливаясь краской. Через пару секунд ожил и воскликнул:

— Ну а че, я не тупой!

— Да, я не тупень, я другой, — продекламировал Ден под всеобщий смех.

— Ну и горе наше и наша боль. — Мгновенно Еленочка переключилась на Желткову. — Люба с ее рекордными девятью «двойками».

— Я учила! — воскликнула Желткова, вскакивая и опрокидывая стул. — Не виновата я, что такая… такое все тяжелое.

— Ко-ко-о-ое все тяжелое, — пропел Памфилов, прячась за спиной Заячковской. — Ко-ко, ко-ко!

— Не виноватая я! — просипел Плям. — «Кол» сам пришел!

Позволив подопечным выпустить пар, Еленочка сказала:

— Порезвились — и хватит. Теперь о важном. Мне нужно знать, кто идет в десятый класс, кто планирует поступать в техникумы и училища.

Еленочка взяла со стола стопку листков и сунула Любке.

— Раздай, пожалуйста.

Пока Желткова исполняла ее пожелание, учительница рассказывала:

— Пишем о своих планах. Будущие десятиклассники тоже пишут, куда они хотели бы поступить потом. Это важно, нужно для отчетности. Чем быстрее напишем и обсудим, тем быстрее пойдете домой.

Мотивация сработала. Воцарилась тишина, только заскребли ручки по бумаге. Я написал: «Павел Мартынов. Иду в десятый класс. С поступлением не определился». Закончив, я положил бумагу на край стола и посмотрел на расстроенную Желткову. Бедолага, она так глупа, что не понимает, когда над ней смеются. Ее мозг так плохо работает, что, когда Люба учит четыре строчки, приступив к третьей и четвертой, первую и вторую она забывает.

Интересно, что будет, если я внушу Желтковой, чтобы она