Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

Подойдя на два метра, бородатый останавливается.

— Милорд?

Лексли кивает в мою сторону.

Бородатый делает шаг вперед, снимает шлем и опускается на одно колено. Знаменосец склоняет знамя, и по этому знаку все остальные солдаты следуют примеру своего командира. Остается на ногах только знаменосец.

Склонив голову, командир вынимает свой меч и протягивает его мне рукояткой вперед.

— Хоть я и не успел принести вам, милорд, вассальную клятву, однако же мой долг быть с вами рядом в минуту опасности!

Беру в руки меч и оглядываюсь на своего спутника. Тот молчит, предоставляя мне возможность самому принимать решение. Вот злодей! Я же ни уха ни рыла в этих церемониях! Что делать-то надо?

Шагнув вперед, я поднимаю барона на ноги.

— Принимаю вашу клятву, барон! И возвращаю вам ваш меч, ибо более достойного владельца ему не найти! Со своей стороны обязуюсь защищать вас и ваших людей так, как это и надлежит лорду!

Ничего не напортачил?

Вроде бы нет — Кот не высказывает никаких сомнений, да и барон спокоен.

— С сего дня и навсегда вы, барон, будете первым из тех, кто стоит рядом со мной. В мирное время и в годину испытаний! И все потомки ваши унаследуют это право!

Ух ты! Вот это я сказанул! Лексли удивленно раскрывает глаза. Видать, данная привилегия тут немало значит. Ну и пусть. По крайней мере, этот дядька производит хорошее впечатление. Хоть разок награда найдет своего владельца вовремя и правильно.

Барон смущен, надо полагать, не ожидал.

— Милорд… Такая честь для меня… Ведь я не принадлежу к лучшим родам ваших вассалов. Есть и иные, знатные своими предками и заслугами… Я всего лишь выполняю свой долг!

А дядька-то правильный!

— Барон, долг выполнять обязаны все. Посмотрите вокруг — где все эти знатные и заслуженные люди? Вы первый — вам и честь! Не спорю, возможно, их предки знатны и их личные заслуги весьма велики. Однако же не передо мною! Никого из них сейчас тут нет, и почетное место возле меня по праву принадлежит первому из явившихся!

Он поворачивается к своим солдатам и поднимает вверх свой меч. Секунда-другая — и над вставшими с колен солдатами с лязгом поднимаются вверх две сотни клинков. Впечатляющее зрелище, надо сказать…

Поворачиваюсь к Лексли:

— Давай, занимайся пополнением. Ребят наших озадачь, пусть помогут.

Оборачиваюсь к бородатому:

— Как ваше имя, барон?

— Лэн, барон Вольте.

— Ну а меня здесь зовут Сандром, Лэн. Так что — будем знакомы!

Отвожу его в сторону и кратко поясняю обстановку. Предлагаю ему взять на себя охрану внешних рубежей замка, занять стены и внешние башни.

— Для внутренних постов, барон, нужно выделить группы по десять человек. К каждой такой группе будет прикреплен один из Котов. Они хорошо знают устройство замка и помогут вашим солдатам в организации службы. На постах стоим по четыре человека, прочие отдыхают и в резерве. Порядок смены обговорите с Лексли — он тут всем этим заведует. Смените слуг, у них своя работа есть. Кто у вас отвечает за кормежку и прочее?

Лэн бросает несколько слов знаменосцу, и вскоре к нам подбегают двое крепких парней. Один из них — прямо-таки вылитый прапорщик Сойкин, и я совершенно не удивляюсь, узнав, что именно он и заведует всей хозяйственной частью отряда.

Оборачиваюсь назад и машу рукой управляющему. Он скромно маячит на заднем плане, не встревая в наш разговор.

— Логен! Займитесь-ка вместе с людьми барона обустройством солдат. Твоих подчиненных сейчас сменят с постов. Половину отправляй спать, небось еле на ногах стоят, а с прочими займитесь размещением людей. Казармы у нас тут есть?

— Есть, милорд. Можем свободно разместить еще столько же и даже больше.

— Вот и размести. Организуй готовку пищи, места для сна приготовить. Сменившимся вина, но — в меру! Лошадей в конюшню, накормить и расседлать. Два десятка держать под седлом — мало ли что. Тебе для этого нужно что-нибудь?

— Разве что хлеба испечь… на столько людей я не рассчитывал. Да зелени из деревни привезти.

— Возьмешь сколько надо помощников, деньги у тебя есть — не скупись! Сопровождение им обеспечите? — оборачиваюсь я ко второму из баронских заместителей.

— Сделаем, милорд, — басит он. — Не сомневайтесь, люди у нас опытные.

— Ну и славно! Снаряжение, вооружение — что-нибудь вам нужно еще?

В глазах баронского «прапорщика» загорается огонек интереса.

— Ну… есть немного, милорд…

— Логен! Обеспечь! Выдай со складов все, что потребно.

Спихнув со своих плеч все заботы об организации службы и обеспечении гарнизона всем необходимым, мы с бароном поднимаемся на стену. Облокачиваюсь на парапет и подставляю свое лицо прохладному ветерку.

— Устраивайтесь, барон. Не могу вам сейчас сказать, сколько времени вашим солдатам придется здесь провести. Откровенно говоря — и сам пока не знаю. У вас-то в поместье остался хоть кто-нибудь для охраны?

— Еще пятьдесят человек, милорд. Так что — порядок будет.

Двести пятьдесят стражников? Чем этот барон тут занимается?

— Если не секрет, Лэн, зачем вам столько солдат?

— Мои владения граничат с горами. А тамошние жители не всегда отличаются сильным законопослушанием. Да и дорогу нужно охранять… по той же причине.

Ну, все как у нас. Такие же безбашенные горцы. И те же проблемы во взаимоотношениях с ними.

— Обещаю не задерживать вас и ваших людей сверх необходимого. Кстати! — спохватываюсь я. — Вы сами-то хоть перекусить успели? А то о солдатах я подумал, а про вас-то и забыл! Есть хотите?

Барон не ломается, и вскоре мы с ним и уже возвратившимся Лексли сидим на верхушке башни, куда из кухни уже приволокли всяческой еды. Ну а чего выпить, у нас и так было. Проведя «рунный тест» над всем принесенным, киваю на стол — можно приступать!

Попробовав кваса, барон одобрительно крякает. Обернувшись к стоящему позади нас слуге, приказываю ему обеспечить баронских солдат аналогичным питьем.

— Право слово, милорд, — смущается барон, — вы ставите меня в неловкое положение…

— Это каким же образом, барон?

— Заботиться о своих солдатах надлежит мне… это же мои люди. Мне просто неудобно отвлекать ваше внимание еще и на это.

— Сейчас ваши солдаты охраняют мой замок, Лэн! Долг хозяина — проявить заботу о госте, не так ли? Кстати говоря, вы ведь не все наши напитки попробовали… Лексли, плесни барону… ну, сам знаешь чего…

Продукция Мирны оказывает свое обычное воздействие — барон пару минут хватает ртом воздух.

— А вот этой настойкой солдат мы поить уже не будем! Во всяком случае — не всех!

— Да уж… — соглашается барон. — У меня так и сон весь куда-то пропал… Мощное зелье!

— Иногда — так и слишком мощное, — ворчит Кот.

— Не буду спорить, — соглашается барон. — И все же, милорд, мне как-то непривычно видеть лорда, который настолько погружен в решение, в общем-то, совершенно рядовых вопросов.

— Как сказать, барон… — качаю головой. — Мне вот приходилось быть солдатом. Причем самым обыкновенным. И я помню, как много значит для него сытная и своевременная еда и теплая постель.

— Вы были солдатом? — удивляется он. — Где же?

— Далеко отсюда… даже слишком далеко. И война у нас была жестокая и безжалостная. Не дай бог вам, Лэн, хоть когда-нибудь увидеть что-то подобное. Пусть даже и во сне.

Собеседник мой переваривает сказанное.

— Но… ведь война вообще жестокое дело, милорд. Как же иначе? Да и куда же еще быть более жестоким?

— Увы, барон, есть куда. Мне приходилось видеть, как командиры отрядов жили в тепле и удобстве, в то время как их солдаты страдали даже от нехватки воды, не говоря уж обо всем прочем. Говоря о командирах, я не имею в виду сотников и десятников — те были вместе со своими солдатами. А вот генералы — те жили очень хорошо. А что касается меня… так я и лордом-то стал совершенно случайно — убил в поединке прежнего графа. Кто же знал, что мне придется занять его место?

— Я что-то об этом слышал, — после некоторого раздумья говорит барон. — Но всех подробностей просто не знаю.

— А оно вам надо? Хотя, если так хотите… — кратко пересказываю барону ту версию событий, которую мы вместе со Стариком и епископом придумали для всеобщего распространения.

Он молча вертит в руках пустой кубок.

— Вы, милорд, перешли дорогу кому-то очень сильному, — наконец разлепляет он губы. — Боюсь даже предположить, кто это такой может быть.

Уж не жалеет ли он о своей торопливости? Накликал таким макаром на себя чью-то немилость. А что? Всякое может быть. Своя-то рубаха к телу ближе.