Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия

— Здесь твоя война, — не понимает юмора Кот. — Куда ж ты еще ехать собрался-то?

— Да я это так, к слову.

Собеседник понимающе кивает.

— Стрелок пока молчит и желания к беседе не высказал.

— А слуга? Ну, тот, что на присяге сдриснул?

— Обычный жулик. Утащил несколько серебряных ложек и чуть не уписался со страху. Посадили пока в холодную, пускай зубами постучит, авось поумнеет. Потом выгоним этого болвана за ворота, пускай убирается отсюда подобру-поздорову.

— Жаль… я думал, он хоть что-то интересное поведает.

Лексли разводит руками:

— Что есть — то есть.

— Ладно. Как с ходами тайными быть? Замок, похоже, весь ими пронизан, а мы и не знаем ничего. Где и какие входы, куда ведут? Ни хрена не ведаем!

— Тут Мирна вчера одну вещь подсказала…

Вскидываю голову и с удивлением смотрю на Лексли. Даже жевать перестал от удивления. И голод как-то притух…

— Она тут шерстила местную библиотеку…

— Тут и такая есть?

— А чего ты удивился? Граф считался просвещенным человеком, даже архивариусов держал, чтобы они порядок в ней наводили.

— Надо же… не ожидал от него!

— Ну, по правде это так было или для виду — сейчас сказать трудно. Но библиотека тут есть. И самое любопытное, что там же отыскался и архив графа! Его переписка, отчеты управляющих и прочие бумаги.

Так вот какие письма просматривала тогда моя сероглазка!

— Там есть ряд интересных моментов… — продолжает Кот. — Судя по ним, граф был осведомлен далеко не обо всем, что здесь происходило.

— Это как? — непритворно удивляюсь я. — Он же хозяин замка!

— Видишь ли… Мы с Норном всю ночь разбирали эти документы.

Вот отчего у того глаза были такие красные!

— Ну да, он даже спать не пошел, — утвердительно кивает Кот. — Так вот, все бумаги можно разделить на две части. Переписка графа и бумаги управляющего. И если граф в своих письмах касается вполне обыденных тем, то его управляющий… Полное впечатление, что он живет вообще в другом месте! Ни графа, ни замка для него вроде бы и нет вовсе! Он ни разу даже не упомянул о них! Все его письма (те, что нашли, разумеется) и ответы на них — исключительно отчеты о некой таинственной работе и ее результатах.

— О какой же?

Лексли пожимает плечами.

— Ну, если тут еще что-то делали, окромя того, что ты нашел… то я готов сожрать свои сапоги! Прямо он, конечно, ни о чем не пишет. Правда, мы прочли только черновики, подлинных писем немного, но прямых указаний ни на что нет.

— Интересно, зачем он вообще все это сохранял?

— Бог весть!

А похоже, я теперь понимаю — зачем. Дело, судя по всему, шло неважно, и дядя просто заранее готовил себе алиби на случай возможной неудачи. Рухнуло все, пришли с предъявой — а у него, нате вам — история в письмах! Вот, мол, я же предупреждал! Писал, просил — и все без толку! А что? Могло и прокатить. В наше время еще и не такие ляпы с рук сходили.

Глотнув еще квасу, объясняю свою теорию Коту. Поразмыслив, он с ней соглашается. Действительно, с этой точки зрения — все оправданно.

— А что бы нам его за хвост не подергать? — спрашиваю я, кровожадно потирая руки.

— Можно, — соглашается мой собеседник. — Сейчас лопаты принесем — и приступай.

— А их-то зачем?

— Ну, его же сначала откопать надо? А потом и дергай, за что хошь.

— То есть?

— Так ты же сам его и убил… Вместе с графом. Еще тогда.

Вот же черт! Что ж мне, тогда надо было предварительный разведдопрос среди всех этих злодеев проводить? На предмет их возможной нужности в будущем? Так в этом-то случае граф первый бы и уцелел!

Заметив мои терзания, Кот ухмыльнулся:

— Да забудь ты про него! Чай, головы у всех нас есть, сядем, почитаем — все по полочкам разложим… Что-нибудь да всплывет.

— Сам знаешь, что в первую очередь всплывает.

— Не без того, — кивает Кот. — Ничего, разберемся и с этим, слава богу, не в первый раз.

— Что, — удивляюсь я, — приходилось уже?

— По-всякому бывало, — неопределенно отвечает он.

Весь день мы с ним мотаемся по замку. Припомнив все, что я когда-либо читал о всяких там подземельях и тайных ходах, пытаюсь обнаружить хоть один из них. Но то ли из меня хреновый сыщик, то ли в книгах писали и вовсе несусветную заумь, ничего интересного найти не удалось. Тот коридор, в котором подранили неизвестного, мы дважды прочесали самым тщательным образом. И — фигушки!

Отогнав уже совсем бредовую идею залить пол водой и посмотреть, куда она будет стекать, сажусь на какой-то выступ и задумываюсь.

Рядом устраивается Лексли. Он трет покрасневшие глаза и зевает.

— Может, ну их на фиг, эти поиски? — спрашиваю его.

Кот пожимает плечами.

— Наверное, мы не там ищем.

— Но данную парочку видели именно здесь!

Еще раз оглядываюсь по сторонам.

Как я уже упоминал, башня эта стоит почти особняком. Пройти к ней можно только по улице. Или, как это сейчас делаем мы, по подземному коридору. Он длинный, метров сто пятьдесят. И извилистый — делает два поворота. Так что его средняя часть ниоткуда не просматривается. Отсюда и возникло вполне обоснованное подозрение, что выход из подземелья как раз и находится в слепой для часовых зоне. Надо ли говорить, что этот отрезок коридора мы исследовали особенно тщательно?

Но — без толку.

Очередной раз разглядываю кровавые пятна на полу. Вот тут бежал раненый, здесь он на секунду остановился — чего-то ждал? На пол в этом месте натекло чуток побольше крови. Снова побежал, вот до этой точки. И — исчез! Кровавых следов тут больше нет. Не доходя до поворота коридора, они заканчиваются.

— Интересно, а что тут, наверху? — спрашиваю своего спутника.

— Внутренняя стена. Она здесь относительно нетолстая — чуть больше метра, тайный ход в ней сделать сложно.

— Но возможно?

— Сомнительно.

— Обожди… ведь в стене ворота есть, так?

— Есть. И что?

— А рядом будка привратника…

— Там сейчас наш человек, ворота закрыты.

— А как давно он там сидит?

— Ну… сразу после покушения. Это — мой приказ!

— Приказ правильный — не спорю. Но скажи мне, пожалуйста, он туда как скоро прибежал?

Лексли чешет затылок.

— Ну… с полчаса точно прошло. А что?

— Давай-ка мы еще и вот тут пост поставим. Только не прямо здесь, а у поворота. Есть у меня одна мысль…

Поднявшись наверх, некоторое время сидим просто на свежем воздухе. Все-таки свет фонарей и факелов в коридорах — это не яркое солнышко на улице. Нас слегка разморило, а Кот даже вздремнул минут десять. Не мешаю ему, пусть хоть чуток передохнет. Мы по этим коридорам почти четыре часа лазили, какой-то передых совершенно необходим, а то и ноги можно протянуть от перегрузки. Да и я сам чуток размяк на солнышке.

Глава 16

Будит нас обоих звук трубы. Продрав глаза, пулей несемся в привратную башню.

Из амбразур видно, что снизу поднимается колонна солдат. В передовых рядах везут знамя. Герб с этого расстояния не виден.

— Барон подошел? — спрашиваю у Кота.

— Похоже. По численности их как раз человек двести, как он и сообщил.

— Ладно. Стрелков на башнях предупреди — мало ли что…

Хотя я прекрасно понимаю, что две сотни солдат сметут нас за несколько минут. Тем более что мы все уже давно на ногах, уставшие и измотанные бессонной ночью.

Свесившись вниз, даю команду впустить прибывших.

Скрипя, открываются огромные створки ворот, и в их проеме показывается всадник. Рядом с ним знаменосец.

Оба они покрыты пылью, видно, что торопились ребята сюда не на шутку.

Должно быть, барон этот тут немалая шишка. Двести стражников — сила! Так ведь он еще, поди, и не всех сюда отправил, должен же кто-то и в его владениях порядок поддерживать?

Мы с Лексли стоим в середине двора, и оба всадника направляются прямо к нам. За их спинами в проеме ворот показываются и все остальные. Спокойно и без суеты они разъезжаются по сторонам и выстраиваются в четыре шеренги. Парни, судя по всему, неплохо обучены и дело знают. Во всяком случае, их маневры вызывают одобрительную оценку у моего спутника:

— Грамотные ребята! Несколько часов марша, а снаряжение ни у кого не болтается, в седлах сидят крепко.

Подъехав к нам метров на десять, оба передовых всадника спешиваются. Следом за ними такую же операцию повторяют и остальные.

Первым идет крепкий и уже порядком немолодой дядька. Совершенно седые волосы резко контрастируют с черной бородой. Надо полагать, это и есть сам барон. Отстав от него на три шага, идет знаменосец. Отсюда я уже могу рассмотреть герб на знамени. На треугольном щите нарисован вставший на дыбы единорог. Не силен я в геральдике и не очень понимаю значение этого герба.