Вперед в прошлое 9 - Денис Ратманов

поверить. Отец жуткий скупердяй, он матери деньги выделял строго под расчет. Ей приходилось выпрашивать копейки себе на носки или экономить на еде. Нам папаша и на проезд не давал даже когда были средства — считал, что школа близко, и надо ходить пешком.

Да, обозлившись отец мог купить Бориса, чтобы тот изводил отчима, но не за двести пятьдесят баксов! Он выдал бы небольшой аванс, а остальное — типа, когда получит результат. По факту же Боря, скорее всего, этих денег вовсе не дождался бы.

Ясно одно: отец тут точно ни при чем. К тому же наложились недавние странности поведения: брат так нервничал, словно готовился к вылазке в тыл врага, даже мама это заметила, и не отец был тому причиной.

Что касается его трат, это-то как раз объяснимо: мальчишка, живший в нищете, захотел раз в жизни шикануть и показать, какой он крутой. Причем он мог бы косуху себе купить, но нет, приобрел полезную вещь, фотоаппарат, и друзьям праздник устроил. А что меня подставил и засветился как мажор — кто ж о таком думает в его возрасте?

Он-то подросток с гремучем коктейлем гормонов в крови. Чему удивляться, когда полно взрослых людей, которые при очень средних доходах покупают «Хаммеры» в кредит и выезжают на них два раза в месяц: в день аванса и зарплаты, а в остальное время ездят на метро, потому что тачка прожорливая, и на бензин не хватает. Плюс ко всему, живут с мамой, питаются «Дошираком». Зато — «уважение на дорогах», «все ради комфорта» и «я в эту драчку не сяду» и далее по списку.

Правильнее сделать вид, что я поверил, а к вопросу вернуться позже, когда друзья разойдутся, чтобы не портить никому настроение.

Видя, что я вроде как успокоился и отстал, Боря вернулся к гостям, уже без прежней радости взял фотоаппарат и стал всех исподтишка фотографировать. Каждый раз после щелчка все его окружали, ждали, когда фотография высохнет, и смотрели, кто как получился. Потом то Гаечка возмущалась, что она толстая, то Лихолетова, что лицо перекошенное, то Алиса, что похожа на красноглазого вампира.

Фотографии и правда были ужасными, зато — цветными, и появлялись быстро.

Девчонки нарезали колбасу и сыр, намазали хлеб икрой и маслом, и началось пиршество. Сперва исчезла икра, потом выпили импортные соки. Бутерброды ели за обе щеки, да старались наесться, как верблюды, впрок, ведь таких яств дома нет и не предвидится. Через час все напоминали волка, который «Сейчас спою», но все равно продолжали жадно поглощать деликатесы. Даже у худенькой Алисы округлился животик под свитером.

Когда все съели, остались одни шпроты, немного хлеба и колбасы, Боря устроил розыгрыш фотографий, да так, чтобы каждому досталось по одной — счастья было выше крыши. Братец окончательно уверился, что я оставил его в покое и развеселился.

После было торжественное поедание торта с колой и чаем каркаде, но все так объелись, что половина торта осталась. Дома был торт, которым мы угощали отца, и Боря раздал остатки всем желающим, а потом типа пошел провожать Алису с Гаечкой и испарился, даже не убрав со стола.

Осталось немного сыра, батон, закрытые шпроты и килька в масле. Забирать это я не стал — надо же и Игорю чем-то питаться — а вот вопрос, куда запропастился брат, меня тревожил. Он мог вызваться провожать девочек до самого дома, а мог рвануть к нам домой, чтобы избежать разговора по душам со мной. Он был уверен, что родителям я его не выдам и отчитывать при них не стану.

Но все-таки откуда у него деньги? Я проанализировал его поведение за последние недели: он безвылазно сидел за столом и что-то рисовал, а потом прятал. Снова рисовал и прятал. Неужели дерзнул подделывать деньги?..

Нет, не деньги — акции «МММ». Хорошо, если так. Нет, не «хорошо» — лучше, если так. За подделку денег ему грозит срок, даже невзирая на юный возраст, а акции «МММ» так не проверяют, надеюсь, могли и не заметить фальшивку или заметить слишком поздно. Вспомнились очки в Борином ящике, и я понял, зачем они — для маскировки. У отца он занял, болван!

Теперь понятно, чего его два дня трясло — готовился. И если при продаже повел себя так же неадекватно, его могли запомнить, и никакая маскировка не поможет!

Борис так и не вернулся, и я укрепился в уверенности, что он сбежал домой, избегая неприятного разговора со мной. Ну точно на воре шапка горит. Не умеешь врать — не рискуй!

Когда я простился с друзьями и ушел, на базе остались Илья с Яном, Кабанов, Ден и Лихолетова, было без десяти девять вечера. В девять буду дома. Не удивлюсь, если Боря внезапно разболелся и залег спать.

Так я думал, когда бежал домой по темноте, волнуясь, что Боря себя выдал, и скоро за ним придут. Ясно, что паранойя, скорее всего, ему ничего не угрожает, но больно уж он впечатлительный и мог себя выдать. К тому же он мог сдать нарисованные акции кучей, а среди них наверняка затесались плохо сделанные.

Но раз он еще с нами и при деньгах, значит, обошлось. И не побоялся же так рисковать!

Сколько их у него было? Точно больше пяти, и среди них — оригинальная. А может, и больше нарисовал и часть решил придержать, продать позже.

Войдя в подъезд нашего дома, мамин крик я услышал аж на первом этаже, у нее была натуральная истерика, она верещала, как ужаленная.

Первая мысль — отец таки нагрянул и сцепился с Алексеичем, и я рванул по лестнице наверх. Но когда открыл дверь и переступил порог, увидел, что в квартире разгром, выпотрошены все коробки, наши с Борей ящики стола, книги. Нас ограбили? Я глянул на стену с замирающим сердцем: икона на месте, слава богу!

А орала мама на брата, который прятался в кухне за столом и таращил испуганные глаза. Я разулся и прошествовал в зал, где на столешнице обнаружил две акции «МММ» и фотоаппарат. Рука потянулась к лицу. Наташка, заглянувшая поздравить брата и лежащая на моей кровати с учебником по литературе, объяснила:

— Мама заподозрила неладное и решила устроить обыск. Нашла Борины художества. — Она кивнула на стол. — Гля, как нарисовал — реально не отличишь!

Для сравнения у меня с собой акций «МММ» не было, но и так ясно: очень и очень похоже. Если не приглядываться, спутать с оригиналом очень