Японская война 1905. Книга 8 - Антон Дмитриевич Емельянов

— Значит, отбросим их, потом на помощь нашим в Калифорнию и…

Он не договорил, но тут и без слов все было предельно ясно. Если мы доведем операцию до конца, то потом можно будет возвращаться домой.

— На запад только спешить не будем, — я немного придержал мечты Семена. — Из Мексики предупреждают, что к югу от них кто-то собирает целую армию из местных оборванцев. Так что, если они решат напасть на наших союзников, нужно будет помочь.

— Оборванцы — это ненадолго, — Буденный продолжал улыбаться.

Сегодня очень многие улыбались. Рабочие, вышедшие на улицы вместо положенного отдыха, прибывшие на ротацию солдаты, женщины и дети, которые до этого предпочитали на всякий случай сидеть дома. Не было улыбок разве что у десятка человек. Пара студентов, несколько портовых рабочих, пытающихся починить колесо у старой телеги, и у Элис… Дочка Рузвельта с каменным лицом наблюдала за мной с края платформы, до которой из-за неожиданного фортеля Буденного состав так и не доехал.

Я помахал девушке рукой, предлагая присоединиться к разговору. Рядом как раз крутились десятки газетчиков, и еще один хороший кадр для первых полос нам бы не помешал. А еще мне на самом деле нужно было кое-что ей сказать.

— Как думаете, — я внимательно посмотрел на Элис, когда она подошла к нам почти вплотную, — после этой победы ваш отец будет готов договариваться?

Со стороны мы, казалось, просто беседовали и улыбались.

— А разве что-то изменилось с прошлого раза? — Элис говорила сквозь зубы. — Нам как нужна была победа и своя земля, так это и остается. И у Вашингтона по-прежнему больше людей, больше пушек, больше стали… Что еще нужно для итоговой победы?

— На самом деле кое-что все же изменилось, — я покачал головой. — Вон, кто-то мутит воду в Южной Америке, в Канаде, по слухам, тоже неспокойно.

— И что?

— Наши победы заставляют САСШ выглядеть слабыми. И плевать на экономические потери, их вы сможете вынести и не такие. И дух победителей из вас еще даже сто таких поражений не выбьют! Вот только другие-то, те, кто не знает Америку, будут думать иначе! И одному богу известно, кто еще может влезть в эту войну. И чего это будет стоить вашей родине? Помимо титула великой державы…

— И вы предлагаете сдаться?

— Я бы хотел предложить вашему отцу договориться о том, что могло быть выгодно нам обоим. С учетом внешних врагов. Как сохранить Америку для своих, а не дать ей снова скатиться до уровня колонии. Или не скатиться, но погрязнуть в войнах на десятки лет. Сразу скажу, подобное нельзя будет заявить официально, но вот… через вас — вполне. Если вы согласитесь, я бы хотел попросить вас вернуться в Вашингтон, передать президенту мои слова и мое письмо. И, конечно, проследить, чтобы ничто из этого не попало в чужие руки.

— И вы доверите мне подобный компромат просто так? Не боитесь, что уже завтра ваша трусость станет достоянием газет?

— Вы дадите слово, что сохраните конфиденциальность. Мне этого будет достаточно. Итак, ваше слово.

Я смотрел на Элис, она — на меня. И такое чувство, что сейчас она выбирала совсем не между тем, везти письмо или нет. На кону стояло нечто гораздо большее!

Завтра 25 глава, а значит… финал книги. И это будет очень большая глава. Думаем как пара обычных — точно!

Глава 25

— Вы отвезете письмо? — я повторил свой вопрос.

На этот раз Элис сумела взять себя в руки и решительно кивнула. Мы договорились, что она зайдет после обеда, а потом я запрыгнул на поезд Буденного, и тот уже с нами обоими медленно пополз к вокзалу.

Толпы людей встречали нас криками, а внутри с каждым мгновением поднималось ощущение неправильности. Что-то я упустил из виду, что-то не заметил… Начал мысленно прокручивать в памяти все последние события и тут же обратил внимание на странные жесты, которые как будто случайно показывала Элис. Куда-то в сторону.

Очень похоже на «отбой», но… Чувство опасности заорало во весь голос. Дальше я уже почти не думал. Последней осознанной мыслью была прикидка, где могли бы сидеть те, кому американка подавала сигнал, а потом…

— Все назад! Бомба! — я крикнул, а потом ухватил Буденного за край мундира и закинул его на левую половину платформы, прямо за броневик.

А теперь можно и самому. Я почти успел, когда рядом что-то вспыхнуло, а потом в затылок ударил кусок обжигающей стали.

— Кровь! — заорали рядом.

— Убили…

— Убили генерала!

Передо мной, почему-то с кровавым пятном на груди, появилась Элис. Вернулась? Откуда кровь у нее? Ответов не было, но пока все, кого оглушило, приходили в себя, девушка подлетела ко мне, а потом рухнула на колени, довольно профессионально зажимая дырку у меня в голове.

— Не умирай, — грудь в крови, губы в крови, она закончила первичную перевязку и, потеряв сознание, упала рядом.

Следом мелькнул поднявшийся на ноги Буденный — хорошо. Потом Татьяна, принявшаяся командовать медиками и эвакуацией раненых — еще лучше. А потом темнота. Это же не конец?

* * *

В 19 веке даже самые главные новости могли расползаться по миру месяцами, а то и годами. С появлением радио этот процесс кардинально изменился, и порой даже не сами события, а реакция на них всех вокруг начинали менять мир словно падающие костяшки домино.

«Кровавый русский пират и убийца генерал Макаров отправился на тот свет» — премьер-министр лорд Кэмпбелл-Баннерман бросил на стол свежую газету.

За окном доносились радостные крики. Даже на приличной Даунинг-стрит люди праздновали смерть того, кто принес столько неприятностей старой доброй Англии. Что уж говорить про Ист-Энд, где эль сегодня лился рекой. И, наверно, даже в Букингемском дворце в такой день откроют бутылку-другую, которым вместе, а то и по отдельности будет не меньше века. А лучше сто один год, было бы символично.

— А знаете, что я сегодня услышал в Адмиралтействе? — у Асквита тоже было хорошее настроение. — Говорят, что радио, которое так ловко доработали русские, это не их изобретение. У нас давно были подобные проекты, но перед русско-японской войной их кто-то выкрал. Вот и весь секрет генеральских успехов.

— Значит, не только убийца, но и вор, — Ллойд Джордж аж раскраснелся.

— Не будем слишком много говорить о тех, кто нас покинул, — премьер-министр решил изобразить приличного человека. — Тем более, Макаров не только доставил нам неприятности, но и помог. Те же Северо-Американские Штаты — они становились слишком сильны,