Амлет, сын Улава - Адель Гельт

один день, и дорога пока была очень хороша: стоит признать, что намного лучше любой из тех, что ведут от одного исландского города к другому по суше. Это понятно и необидно: все города наши стоят у побережья, и наша дорога – само море!

Сначала я думал идти пешком, благо, налегке могу пройти расстояние большое и даже очень большое. Одуматься меня заставил очередной ехидный вопрос сына Сигурда.

- Скажи, Амлет, ты точно ничего не забыл? - дух взял в привычку ходить, пока мы в Ирландии, везде со мной в проявленном виде. Я еще согласился: пусть боятся, меньше будут лезть всякие дураки. - Мне ничего из забытого не нужно, я же, ну, не живой, а вот в тебе пока еще течет горячая кровь, и, даст Ильич, еще десять дюжин лет будет течь!

Кто такой «Ильич», которого постоянно поминает Хетьяр, я пока не удостоверился. Знал только, что на наш язык это будет звучать так: сын Хайлата. Еще, как мне тогда казалось, я понял, что поминаемый сын Божественного – то ли легендарный герой, то ли неизвестный в наших краях ас, но силу имя даже не его, но его отца имеет такую, что упоминание имени этого несет удачу и успех в любом деле.

- Кровь моя красна и горяча, это верно, - не сразу понял я. - При чем тут…

- При том, - перебил меня дух: ему, верно, надоело ходить кругами. - Тебе надо есть, тебе надо спать. Где ты собрался делать второе, и как поступишь с первым? До заповедной рощи не менее трех дней пешего пути, и по дороге ты необязательно встретишь даже единую деревню с приветливыми жителями, я уже не говорю о городах!

Я приуныл: дух, даром что уже умершего человека, в делах живых понимал все еще намного лучше ныне здравствующего меня.

…Серебра достало: купили сразу двух лошадей, малый походный шатер, как раз на одного, котелок и еще некоторый, полезный в сухопутном походе, скарб, ну и, конечно, еду. На одной лошади предстояло беречь от сбивания собственные подошвы мне самому, на второй разместили поклажу, и еще именно на ней делал вид, что едет, проявленный дух.

- По-хорошему, стоило нанять еще пару крепких норвежцев, конных и оружных, - еще в виду города поделился сомнениями Хетьяр. - Но тут ведь как: чем меньше мы привлечем внимания, тем лучше, ирландцы трусливы, а четверо – уже отряд. Мало ли что придет дуракам в головы!

В пути, как было сказано, переночевали единожды: я, несмотря на ожидаемое волнение, отлично выспался.

- Что же касается трофеев, то… Амлет, скажи, у твоего отца ведь есть меч? - дух, по привычке, начал объяснение с вопроса.

- Конечно, есть, и не один, - удивился я. - Больше прочих он отличает тот, что выкован из упавшего с неба железного камня, именем…

- Неважно, - перебил меня Хетьяр. - Главное – скажи, может ли викинг просто так отдать кому-нибудь меч, будучи в вике?

- Если ярл попросит… - потянул я. - Хотя нет, и ярлу не отдаст. Честь – никому!

- Вот и представь теперь, что бронзовый серп для друида, особенно юного, это как единственный меч викинга в дальнем походе. - Сын Сигурда сделался серьезен. - Отними, сними с тела, укради – доброй волей нипочем не отдаст! Сам будет лежать без чувств, что тот слабосилок – присмотрят друзья и родичи, а уж чтобы меч передал постороннему человеку самолично наставник викинга в оружном бою…

- Ты прав, Строитель, - поспешил согласиться я. - Так попросту не бывает. Может, ну его, этот трофей, бросим прямо в кусты, или даже в болото, пусть лежит?

- Ваши же асы не поймут, и никто не поймет, если ты так поступишь с трофеем, взятым в бою, - возразил мой водитель в делах духов. - Пусть лежит в сумке, есть все равно не просит, эманаций эфира, кроме совсем остаточных, я в нем и на нем не наблюдаю. Просто дам тебе совет, Амлет: не бери его больше в руку и не вздумай проливать им кровь, что человека, что волшебного существа… Да и просто зверя – не стоит. Неизвестно, как травяная магия отзовется на пролитие свежей крови.

- Как это «неизвестно»? - Непритворно удивился я. - Чтобы тебе, да неизвестно?

- Это как со строительством дома-корабля и тем, чем он отличается от терема, помнишь? – Ничуть не смутился Хетьяр. - До наших времен эта магия совсем не дошла, пусть и говорят, что она сродни эльфийской: это не так.

Единственное, что сделали в этих краях хорошего жрецы Распятого, так это то, что извели под корень проклятое друидское семя… Почему, спросишь ты, проклятое?

Из ближайших кустов с шумом взлетела какая-то птица, похожая сразу на фазана и ворона. Хетьяр на нее почти не обратил внимания: по его же словам, вокруг на добрую четверть часа пути не было соглядатаев, ни волшебных, ни простых.

Я, однако, отвлекся, и чуть не упустил продолжение рассказа о друидской волшбе.

- Друиды злы, пусть и говорят о себе иное, - продолжил дух. - Их потаенные практики обязательно требуют пролития крови, и крови человеческой. Прочее же… Об этом я тебе потом расскажу, сейчас же посмотри вон туда, - сын Сигурда рукой своего образа указал на представшую далеко впереди развилку дорог.

- Вижу, что дорога раздваивается, - я присмотрелся. - Больше ничего не вижу, даже дорожного камня. Ты, верно, хочешь сказать, что сейчас мне надо будет выбрать, по какой из двух дорог последовать далее?

- В какую сторону свернуть, чтобы добраться до древней пущи, я тебе и сам скажу, - сварливо проворчал дух. - Тут дело в другом… Скажи, Амлет, ты злой или добрый?

Я даже остановился. Вопрос, заданный сыном Сигурда, обязательно был с подвохом, вот только я не сразу понял, с каким – а понять следовало! Впрочем, прозванный при жизни Строителем не стал мучить меня загадкой дольше потребного.

- Если мы пойдем налево, то через два без малого дня пути достигнем границ того леса, в котором точно растет требуемая порода дерева, - дух посмотрел внимательно и прищурился хитро. - Сверни направо – и там будет деревня, которую ты, как сын могучего бонда, будущий скальд и нынешний викинг, обязательно захочешь, нет, просто должен будешь, да и сможешь, разграбить! Правда, путь твой в этом походе закончится раньше,