Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин

командировки приехал и целых два с половиной дня не был в части. Все уже волнуются.

— Значит, предыдущие несколько месяцев никто не переживал, а тут к командиру полка зашёл и уже ищут.

— Ну ладно. Это замполит Центра звонил. Сказал, что на вас прибывших, пришли награды. В 11.00 вручение.

Интересное кино! Наверняка это награждение за Пальмиру. Я ещё в Тифоре писал на подчинённых представления и передавал их в Дамаск заместителем командира корпуса полковником Каргиным.

Похоже, что Виктор Викторович перед гибелью документы успел передать, раз они уже получили одобрение. А может и генерал Чагаев ещё помог.

Вот только на себя я ничего не мог написать.

— Но для тебя это ещё не всё. Ты готов к повышению? — спросил Тяпкин.

Я догадывался, что после гибели Тобольского меня могут назначить на место командира эскадрильи. Жаль, что данное продвижение по службе у меня будет вынужденное.

— Я готов.

Тяпкин улыбнулся, поднялся с места и протянул руку.

— Тогда, поздравляю Саша. Сейчас твои навыки нужны именно на этом поприще. Пора новую поросль молодых лётчиков готовить. Передавать, так сказать, весь свой опыт и знания.

— Спасибо, товарищ полковник, — пожал я руку Андрею Фридриховичу.

— Сколько тебе нужно времени? — уточнил Тяпкин.

— Думаю, что до конца недели я уточню всю обстановку, переговорю с замами и командирами звеньев и могу…

— Стоп! Тебе это не нужно, Саш, — перебил меня командир полка.

— Не совсем понимаю, Андрей Фридрихович.

Тяпкин улыбнулся и допил чай из кружки.

— Опыт можно передавать не только в качестве командира подразделения. Поэтому тебе предлагают занять должность преподавателя одного из циклов в Центре. Если быть точным…

Командир порылся в бумагах и нашёл какую-то телеграмму.

— Итак, предлагаю майора Клюковкина на должность преподавателя — старшего лётчика — инструктора цикла боевой подготовки по переучиванию лётного состава армейской авиации 433-го Центра боевого применения армейской авиации… пока прочитал должность, устал, — посмеялся Тяпкин.

Совсем неожиданно. Несколько лет назад я себя выше чем замкомэска и не представлял. А уж быть преподавателем тем более. Однако, это шаг вперёд. Плюс в том, что я по-прежнему смогу летать.

— Что скажешь, Саш?

— Мягко выражаясь, грубо говоря — неожиданно. Эскадрилья, получается, остаётся без командира и зама.

— Это не проблема. Есть кандидаты тебе на замену. Как раз всё им расскажешь и отправишься в соседнее здание.

Долго я не думал. Такие должности слишком часто не предлагают.

— Я согласен, товарищ полковник.

Немного осознав очередное назначение в моей военной карьере, я ушёл к себе в кабинет. Пока следовал по коридорам штаба полка, пытался сложить мысли в кучу.

— Преподаватель! Ну надо же, — улыбался я, подойдя к своему кабинету.

После общения с командирами звеньев, замполитом и начальником штаба я отправился вместе с прибывшей бригадой в штаб Центра. Если назначение будет оформлено, в это здание я буду ходить гораздо чаще.

Торжественное вручение наград должно было состояться на плацу, но проливной дождь внёс свои коррективы. Решено было вручать в актовом зале.

Войдя в штаб, я отправил ребят занимать места, а сам вновь остановил свой взгляд на фотографиях в вестибюле.

— Саныч, осталось 15 минут, — шепнул мне Кеша.

— Я успею.

Петров тоже бросил взгляд на фотографии и ушёл в зал. Я же продолжал вглядываться в лица ребят, которые погибли, исполняя свой долг. К сожалению, вновь Сирия принесла в Торск ещё одного погибшего.

С чёрно-белой фотографии на меня смотрел Олег Тобольский. В подписи к фотографии было сказано, что он удостоен звания Героя Союза посмертно. Получается, раз я ухожу в преподаватели, он так и остался моим комэской.

— Клюковкин, — услышал я хриплый голос слева от себя.

Повернув голову, увидел стоящего в повседневной форме полковника Медведева. Геннадий Павлович смотрел на меня всё тем же острым взглядом. Он всё ещё пытался держать осанку и сохранять уверенную походку, но ему было уже тяжело это делать. Как и сказал Тяпкин, командир сильно сдал.

Однако его зелёно-карие глаза продолжали излучать доброту и спокойствие.

— Здравия желаю, товарищ командир! — вытянулся я перед начальником Центра.

— Да уж здоровее видел. Как делишки? — пожал Геннадий Павлович мне руку.

— Всё хорошо. А у вас?

Медведев улыбнулся и взъерошил мне волосы.

— Ты всё такой же, Сашка. Ничего не стесняешься. У меня всё терпимо. Чуть заболел, но мы ещё с тобой на пилотаж слетаем. Ты в курсе, чем я тебя сейчас награждать буду?

— Наверное, орденом, — предположил я.

— И не знаешь каким? Ну тогда пускай это будет тебе сюрприз, — ответил начальник Центра и отправил меня в актовый зал.

Через пару минут я вошёл в зал. Здесь уже негромко гудели голоса офицеров, прапорщиков и сержантов. Гражданский персонал тоже здесь. Кто‑то, как и я, прибыл перед самым началом и стучал каблуками, пробираясь по рядам. Запах старого дерева и свежей краски смешивался с табачным дымом от тех, кто успел покурить в курилке.

На одном из рядов я заметил Антонину в военной форме с сержантскими погонами на плечах. Она мне широко улыбнулась и помахала. Чего нам теперь стесняться близких отношений.

В любой другой ситуации я бы сел с ней, но сейчас должен сидеть ближе к сцене. И, похоже, именно там, куда мне сейчас показывает начальник политотдела Центра.

— Сан Саныч, ты должен ближе всех сидеть. Ты в курсе, чем тебя наградят? — спросил у меня замполит Центра.

— Понятия не имею.

— Такого быть не может. Все знают, а ты не знаешь, — проворчал замполит.

— Вот такой я уникальный, товарищ полковник.

— Садись с Петровым и гадай дальше. Недолго осталось.

Да я и не собирался гадать. Наверняка будет ещё один орден Красной Звезды. Пятый по счёту!

— Саныч, а мне опять орден Красного Знамени сейчас дадут. Ты на меня представление писал? — спросил Кеша, когда я сел рядом с ним.

— Я. Только вот о своей награде мне ничего не известно.

— Сейчас узнаешь. Мне кажется, твой случай — уникальный. Тебя государственной наградой наградят, а какой — не довели.

— Может грамоту дадут? Тоже престижно, — предположил я.

На сцене поставили длинный стол с тёмно‑зелёным сукном. Начальник отдела кадров под пристальным взором начальника штаба, аккуратно раскладывал коробочки с наградами.

Стоящая на сцене знамённая группа, транспарант на всю стену «Всё выше, и