Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 - Ник Тарасов

Бусинка мурлыкала у ног. Все было спокойно и хорошо в нашем маленьком мире.

Утром следующего дня я решил съездить вместе с Ричардом проведать Петьку — посмотреть, как идет его выздоровление после той операции. Машенька проводила меня до крыльца, укутавшись в теплый платок.

— Егорушка, — сказала она, обнимая меня на прощание, — не задерживайтесь долго. И осторожнее на дороге.

— Не беспокойся, солнышко, — ответил я, целуя ее в лоб. — Быстро съездим и вернемся. Тут же рядом.

Ричард уже сидел в седле, проверяя содержимое своей медицинской сумки.

Дорога до соседней деревни пролетела быстро. Снег под копытами лошадей хрустел и скрипел — морозец все-таки стоял приличный. Ричард ехал молча, время от времени поправляя сбившийся набок медицинский мешок.

На крыльце нас встретила жена Петьки в цветастом платке.

— Барин приехал! — всплеснула она руками, кланяясь в пояс. — Спаситель наш! Проходите, проходите, Петя вас ждет.

Внутри избы было тепло и чисто. Петька лежал на широкой лавке у печи, укрытый толстым одеялом. Увидев нас, он попытался приподняться, но я жестом остановил его.

— Лежи, лежи, — сказал я, подходя ближе. — Как дела? Как самочувствие?

— Много лучше, Егор Андреевич, — ответил парень, и действительно, цвет лица у него был здоровый, глаза ясные. — Уже и встать хочется, да матушка не пускает.

— И правильно делает, — вмешался Ричард, доставая из сумки какие-то инструменты. — Позволь я осмотрю тебя.

Он аккуратно отвернул одеяло и начал проверять швы на груди Петьки. Я наблюдал за его действиями, готовый в любой момент помочь.

— Превосходно, — сказал Ричард через несколько минут. — Швы заживают очень хорошо, воспаления нет. Еще неделя покоя — и можно будет вставать.

— А работать когда можно будет? — нетерпеливо спросил Петька.

— Через месяц, не раньше, — строго ответил Ричард. — И то сначала только легкую работу. Тяжести поднимать нельзя будет еще долго.

Петька расстроенно вздохнул, но спорить не стал. Жена его, стоявшая рядом, благодарно смотрела на нас.

— Спасибо вам, добрые люди, — говорила она, утирая слезы концом платка. — Если бы не вы, не видать бы мне Петеньку живым.

Мы еще немного поговорили с Петькой, Ричард оставил ему какие-то лекарства и дал наставления супруге по уходу. Парень явно шел на поправку — это было видно невооруженным глазом.

— Ну что, — сказал я, когда мы собрались уезжать, — поправляйся быстрее.

— Обязательно поправлюсь, Егор Андреевич! — пообещал Петька. — Спасибо вам!

Мы попрощались и вышли на улицу. Ричард выглядел довольным — видимо, успех операции радовал его не меньше моего.

— Отличная работа, — сказал я, когда мы сели на лошадей. — Парень поправится полностью.

— Да, — кивнул Ричард. — Ваш эфир и современные методы сделали свое дело. В обычных условиях с такими травмами, человека не спасти было бы.

Мы поехали обратно неспешным шагом. Я подумывал о том, что неплохо бы заехать на лесопилку — проверить, как там дела, посмотреть на готовые ножи.

— Ричард, — сказал я, когда мы проезжали развилку дорог, — не возражаешь, если заедем на лесопилку? Хочу посмотреть, как там мужики справляются.

— Конечно, не возражаю, — ответил он. — Мне тоже интересно посмотреть на ваши работы.

Мы свернули на дорогу, ведущую к Быстрянке. Лошади шли медленно — снег под копытами был рыхлый, глубиной почти по колено.

Но не успели мы проехать и половину пути, как вдали, со стороны лесопилки, увидели бегущую фигуру. Человек размахивал руками и явно кричал что-то, хотя слов мы пока не разбирали.

— Что это там? — спросил Ричард, прищуриваясь и всматриваясь вдаль.

У меня сердце ухнуло куда-то вниз. Неужели случилось что-то серьезное.

— Пошли быстрее! — крикнул я, пришпоривая коня.

Мы помчались напрямик через поле, не обращая внимания на глубокий снег. Лошади фыркали и тяжело дышали, но мы гнали их что есть мочи.

По мере приближения стало ясно, что бежит Фёдор. Он кричал что-то нечленораздельное, махал руками, явно в панике.

— Помогите! Помогите! — наконец донеслись до нас его слова. — Илья под лед провалился!

Сердце у меня екнуло. Если он провалился под лед…

— Где? — крикнул я, когда мы поравнялись с Фёдором.

— На мосту! — задыхаясь, ответил тот. — Хотел до кузни дойти, да на мосту поскользнулся! Я его из воды вытащил, в ангар затащил, а сам за вами побежал!

— Быстро к ангару! — приказал я, и мы помчались дальше.

У лесопилки царил переполох. Несколько мужиков сбились в кучу возле ангара, кто-то кричал, кто-то суетился. Я соскочил с лошади прямо на ходу.

— Где Илья? — рявкнул я, врываясь в ангар.

— Здесь, Егор Андреевич! — отозвался Семён, склонившийся над лежащим на соломе человеком.

Илья лежал неподвижно, завернутый в какие-то тряпки и одеяла, что нашлись в ангаре. Лицо у него было синюшное, губы посинели, зубы стучали так, что слышно было на весь ангар.

— Сколько он в воде был? — быстро спросил я у Фёдора.

— Минуты три, не больше, — ответил тот. — Я сразу его увидел, веревку кинул. Он держался за край льдины.

Хорошо. Три минуты в ледяной воде — это много, но не смертельно, если быстро принять меры.

— Кузница топится? — спросил я у Семёна.

— Нет, Егор Андреевич, сегодня еще не работали.

Черт. В кузнице было бы тепло, можно было бы быстро согреть человека. А в ангаре холодно, даже с одеялами толку мало.

— Ричард! — окликнул я. — Нужно срочно согревать пациента. В ангаре слишком холодно.

Ричард быстро осмотрел Илью и кивнул:

— Да, нужно тепло. И как можно быстрее.

Я лихорадочно думал. Баня! В деревне должна топиться баня.

— Семён! — крикнул я. — Топится сегодня баня?

— Топится, Егор Андреевич! — ответил тот. — Степан с утра затопил.

— Отлично! Помогайте, на лошадь его!

Я перекинул Илью, завернутого в одеяла, через круп своей лошади, придерживая одной рукой. Ричард вскочил на свою лошадь.

— За нами! — крикнул я мужикам и пустил коня галопом.

Дорога до деревни показалась бесконечной. Илья висел безвольным мешком, время от времени постанывая. Я чувствовал, как холод от его тела проникает сквозь одеяла. Нужно было спешить.

В деревне нас уже ждали — видимо, кто-то из мужиков прискакал раньше и поднял тревогу. Степан тоже уже