Воронцов. Перезагрузка. Книга 6 - Ник Тарасов

— В предбанник! — скомандовал я, соскакивая с лошади.

Мы внесли Илью в предбанник, где было значительно теплее. Подоспевшие мужики помогли уложить его на скамье.

— Давайте быстрее одежду снимать! — сказал Ричард.

— Правильно, — подтвердил я. — Всю мокрую одежду долой, и быстро!

Мужики принялись раздевать Илью. Одежда на нем была не просто мокрая — она была покрыта ледяной коркой.

Я взял большой кусок сухой грубой ткани и половину дал Ричарду:

— Растираем кожу! — приказал я. — Быстро и сильно!

Мы принялись энергично растирать Илью — я грудь и руки, Ричард ноги. Ткань была грубая, оставляла красные пятна на коже, но именно это и нужно было — стимулировать кровообращение.

— Зачем так грубо? — спросил Ричард, но не переставал выполнять мои указания.

— Нужно кровообращение восстановить, — объяснил я, не прекращая растирания. — И кожу высушить полностью. Каждая капля воды — это дополнительный холод.

Ричард кивнул и продолжил работу. Постепенно кожа Ильи начала розоветь — признак того, что кровь снова начинает нормально циркулировать.

Когда мы закончили растирание, я завернул Илью в сухие одеяла.

— Десять минут отдыха, — сказал я. — Пусть организм немного восстановится.

— Мужики! — крикнул я в сторону двери. — Водки принесите! Самой крепкой!

— Сейчас, Егор Андреевич! — отозвался кто-то, и через минуту Степан принес бутылку.

Пока Илья лежал в одеялах, я наблюдал за его состоянием. Дыхание было неровным, но становилось глубже. Лицо постепенно приобретало нормальный цвет.

— Как он? — тихо спросил Ричард.

— Лучше, — ответил я. — Но еще не все.

Когда прошло минут десять, я сказал мужикам:

— Несите его в парную, но на самую нижнюю полку. Нужно равномерное прогревание, а не перегрев.

Мы перенесли его в парную и уложили на полку. Здесь было значительно теплее, но не жарко — именно то, что нужно для постепенного согревания организма.

— Илья! — позвал я. — Илья, слышишь меня?

Он слабо застонал и приоткрыл глаза.

— Егор… Андреевич? — прошептал он.

— Да, это я, — ответил я с облегчением. — Как себя чувствуешь?

— Холодно… — прошептал он. — Очень холодно…

— Сейчас согреешься, — заверил я его. — Потерпи немного.

Я налил в кружку водки и поднес к его губам:

— Пей, — приказал я. — Для согрева.

Илья с трудом сделал несколько глотков. Водка была крепкая, обжигающая — именно то, что нужно для внутреннего согревания.

— Еще, — настаивал я. — Нужно изнутри согреться.

Когда он выпил половину кружки, я взял тряпку, смочил ее водкой и начал обтирать ему руки, ноги, грудь.

— Что вы делаете? — спросил Ричард.

— Спирт расширяет сосуды, — объяснил я. — Кровообращение улучшается. Плюс согревающий эффект.

Ричард внимательно наблюдал за процедурой, очевидно запоминая методику на будущее.

После обтирания спиртом мы перенесли Илью на среднюю полку — там было потеплее, но все еще не слишком жарко.

— Мужики! — крикнул я. — Чаю горячего заварите! Самого крепкого! И меду добавьте!

— Уже заваривают, Егор Андреевич! — отозвался Степан.

Постепенно Илья приходил в себя. Дрожь становилась меньше, дыхание ровнее. Он уже мог сидеть, опираясь на стену.

— Как дела? — спросил я. — Чувствуешь себя лучше?

— Да, — кивнул он, хотя голос еще был слабый. — Тепло уже. Спасибо, Егор Андреевич.

— Не благодари, — отмахнулся я. — Расскажи лучше, как это случилось?

Илья виновато опустил глаза:

— Хотел до кузницы дойти, там металл для гарды выбрать, да подскользнулся на мосту. На лед упал, а тот и проломился, и я в воду…

— Повезло, что Фёдор рядом был, — заметил Ричард.

— Да уж, — согласился Илья. — Если б не он, не видать бы мне белого света.

Тут в парную заглянул Степан с дымящейся кружкой:

— Чай готов, Егор Андреевич.

— Давай сюда, — сказал я, беря кружку. — Пей, Илья. Маленькими глотками, но много.

Горячий чай с медом делал свое дело. С каждым глотком Илья выглядел все лучше. Цвет лица становился нормальным, руки перестали дрожать.

— Ну что, думаю, кризис миновал, — сказал я Ричарду. — Парень выживет.

— Да, — согласился англичанин. — Вы очень грамотно действовали, Егор Андреевич.

Мы еще полчаса просидели в парной, пока Илья окончательно не согрелся. Потом проводили его в дом, укутали в теплые одеяла и напоили еще чаем.

— Сутки в постели, — строго сказал я. — И никаких походов на лесопилку. Понял?

— Понял, Егор Андреевич, — покорно кивнул Илья. — Как скажете.

Когда мы убедились, что с Ильей все в порядке, мы с Ричардом отправились по домам. День выдался напряженный, но все закончилось хорошо.

— Егор Андреевич, — сказал Ричард, когда мы ехали по деревне, — вы сегодня спасли человеку жизнь.

— Спасли мы вместе, — ответил я. — Один бы я не справился.

— Но знания-то ваши, — настаивал он. — Я бы растерялся, не знал бы, что делать.

— Теперь знаешь, — сказал я. — Запомни на будущее. Мало ли, еще пригодится.

Дома меня ждала встревоженная Машенька. Она уже слышала о происшествии и беспокоилась.

— Егорушка! — воскликнула она, обнимая меня. — Как там Илья? Жив?

— Жив и здоров, — успокоил я ее. — Испугался только. Завтра как новенький будет.

— Слава Богу, — перекрестилась она. — А то я уж думала, что случилось что-то страшное.

— Нет, солнышко, все хорошо, — сказал я, целуя ее в макушку. — Обошлось без потерь.

Глава 23

Утром, когда мы проснулись и позавтракали, я заметил, что Машенька сидит какая-то задумчивая. Она смотрела в окно, но взгляд её был рассеянным, словно мысли витали где-то далеко. Время от времени она легонько поглаживала живот и вздыхала.

— Машенька, солнышко, — сказал я, подсаживаясь к ней на лавку, — что случилось? О чём задумалась?

Она повернулась ко мне, и в её глазах была какая-то странная смесь стыда и желания.

— Да так, Егорушка, — ответила она неопределённо, отводя взгляд.

— Ну-ка, не хитри, — настаивал я, обнимая её за плечи. — Видно же, что что-то не так. Может, плохо себя чувствуешь? Или ребёночек беспокоит?

Машенька покачала головой, но молчала, словно стесняясь сказать что-то.

— Машуня, — сказал