Приключения Печорина, героя из нашего времени - Августин Ангелов

шашки в висок, и он рухнул без вскрика. Второй только начал разворачиваться с ружьем в руках, когда мой клинок разрубил ему шею.

— Жорж⁈ Я так ждала тебя! — Вера широко раскрыла глаза, сразу узнав меня в свете костра.

— Тише! — прошептал я, хватая ее за руку. — Идем скорее.

Она кивнула, вставая на дрожащих ногах. В этот момент раздались первые выстрелы. Я резко обернулся. Казбич, пригнувшись, бежал между развалинами, отстреливаясь от преследователей из пистолетов. Гиоргадзе стоял у костра, его лицо исказила ярость.

— Предательство! — заревел он, выхватывая пистолет.

Казбич прыгнул за груду камней, и очередная пуля, пущенная в него, просвистела мимо.

— Беги! Я прикрою! — крикнул он мне.

Но, я уже не мог просто уйти, бросить джигита одного против всех врагов совесть не позволяла. Я крикнул Вере:

— Прячься! Там подземный ход!

Я толкнул женщину за выступ стены и развернулся, целясь в Гиоргадзе из пистолета. Мы выстрелили одновременно. Но, он промазал, да и я выстрелил неточно. Князь вздрогнул, но пуля лишь задела его левое плечо. Он повернулся ко мне с дымящимся пистолетом в правой руке, и его глаза пылали ненавистью.

— Проклятый пес! Жаль, Печорин, что мне так и не удалось отправить тебя на верную смерть! Но, ты найдешь ее здесь! — прокричал он.

И тут с другой стороны из-за камней выскочил Казбич. Гиоргадзе не успел среагировать, когда джигит сильно ударил его рукоятью кинжала по голове. Князь захрипел, его пальцы разжались, пистолет упал на камни, и тело оглушенного Гиоргадзе повалилось рядом.

Но, тут подоспели его нукеры, остервенело накинувшись на нас с шашками. И я с трудом сдерживал мощные удары. Понимая, что тот, с которым князь разговаривал у костра, слишком силен, и что такой противник мне не по зубам, я поступил подло, разрядив в него в упор левой рукой свой запасной пистолет. Главный телохранитель грузинского князя упал замертво, но радости я не испытывал, наоборот, какое-то гадливое чувство охватило меня.

Впрочем, я хорошо помнил, что на войне все средства хороши ради победы. Настоящая война беспощадна — это искусство обмана и подлых уловок. И если бы не я его, то он меня обязательно бы прикончил. Но, я смог выйти победителем из этой короткой схватки. Только вот поступил нечестно, конечно. Впрочем, какая тут честность, если у них такое большое численное преимущество?

Но, когда я огляделся, стоя над трупом врага, то увидел, что и численное преимущество супостатов уменьшилось вдвое. Казбич как раз резко выдернул свой большой кинжал, похожий на короткий обоюдоострый меч, из тела очередного поверженного противника. И перед нами остались стоять с клинками в руках лишь пятеро воинов в турецких одеждах. Всего пятеро против нас двоих. На мгновение воцарилась тишина. Затем раздались их крики:

— Князь убит! И его нукеры убиты!

Наемники заметались, не понимая, что делать. В их глазах появился страх. Ведь они уже увидели, насколько опасны и свирепы в бою мы с Казбичем.

Глава 29

Темнота сгущалась, и последние лучи солнца угасали за горами на западе. Погода портилась. Холодный ветер свистел в развалинах, разнося запахи крови и пороха после боя. Пятеро оставшихся в живых наемников колебались. Они были опытными воинами, но грузинский князь, который нанял их, лежал поверженным и не шевелился, отчего казался мертвым, да и его верные нукеры все были убиты.

— Бегите, пока живы! — крикнул я, поднимая окровавленную шашку. — Или присоединяйтесь к нам против англичанина Мертона и его чеченцев!

Казбич стоял рядом, держа в каждой руке по клинку. В правой — шашку, а в левой — свой солидный кинжал. Джигит не сказал ни слова, но его взгляд был красноречивее любых угроз. Один из наемников, коренастый мужчина со шрамом через правую щеку и седеющими волосами, медленно опустил клинок. И его примеру последовали остальные. Видимо, этот остался у них за старшего.

— Князь Георгий обещал нам золото, но мы его так и не увидели, — пробормотал он по-русски, но с явным акцентом уроженца Кавказа.

— А теперь этот Гиоргадзе мертв, — добавил другой наемник.

— Золото у лейтенанта Мертона. И если вы поможете нам против него и чеченцев, то и плату свою получите в полном объеме, — сказал я.

Наемники переглянулись, затем один за другим стали отступать к развалинам.

— Нет. Мы уходим, — сказал воин со шрамом. — Это уже не наши дела.

Похоже, они просто испугались перспективы сражаться с чеченцами. Подобрав свои вещи, наемники собрались уходить.

Но, я все-таки спросил того, что со шрамом:

— Я вижу, что вы не турки. Так почему же вы тогда в турецкой одежде и с турецким оружием? К чему вам такой маскарад?

Он ответил:

— Мы грузины. И турки враги нам. Мы веками сражаемся с ними. Но, в этих краях грузинами быть опасно. А вот турками — в самый раз. Так безопаснее передвигаться между горами. На турок ни черкесы, ни чеченцы, обычно, не нападают. Их боятся и те, и другие. Потому князь приказал нам нарядиться турками. Он сказал, что так нужно ради разведки.

Вскоре грузинские наемники, замаскированные под турок, растворились в наступившей темноте. Тут и оглушенный князь зашевелился.

— Кажется, он не умер, — сказал Казбич. — Так я его сейчас прикончу!

Джигит решительно выхватил свой кинжал. И мне пришлось уговаривать его не убивать Гиоргадзе, поскольку он знает многое об иностранной агентуре на Кавказе. И нужно обязательно вытащить из него все эти знания.

Казбич подошел к Гиоргадзе и наступил ногой на его грудь.

— Что же с ним делать? — спросил он, поворачиваясь ко мне.

— Он теперь наш пленник. И он больше не опасен, — сказал я.

— Нет, ты не прав, Печорин. Такие, как он, опасны всегда, — сказал горец, но все-таки спрятал свой кинжал в ножны и отступил.

Я посмотрел на грузинского князя. Его глаза пылали ненавистью, но в них читалось и понимание поражения. Тут он подал голос.

— Я еще жив! — хрипло пробормотал Гиоргадзе, приходя в себя. Он с трудом поднялся на локти возле костра, по его лбу стекала кровь. — Вы поплатитесь…

Но, его угрозы уже не имели смысла. Мы связали Георгия Гиоргадзе и оттащили в подземный ход. Там в развалинах крепостного каземата пряталась Вера. Пока Казбич занимался пленником, я подбежал к молодой вдове. Она вышла