Товарищи ученые - Петр Алмазный

шкафу чуть-чуть, но не на месте. Потом еще что-то… Словом, вот такие странные дела.

— Призрак замка Моррисвиль! — развеселился Татаренко.

— Типа того. Призрак Сызрани… Но ладно, черт с ним, мистику оставляем бабушкам деревенским на завалинках. Что тогда может быть? Как это объяснить? И главное — как будто не раз и не два, а такое устойчивое чувство. Не отступает.

— К невропатологу! — вынес я шуточный вердикт. — Жора, ты в этом направлении силен?

— Нэ особо. Я все-таки терапевт широкого профиля. Но с какими-то азами, бэсспорно, знаком.

— Ну, товарищи ученые! — поморщился Фрэнк. — Не о том речь. Короче: не отпускает чувство, что пока хозяина нет дома, кто-то неведомый посещает квартиру. А Серый же не дурак, он и сам прекрасно понял, что тут точка бифуркации. Два пути: либо и вправду к доктору, либо что-то неладно в нашем Сызранском царстве-государстве. Ну, первое, сами понимаете, отпадает…

Я кивнул механически. Чего тут не понять! Обращение к невропатологу, тем паче к психиатру — огромная пробоина в научной карьере. Хотя могла быть и не критической. Советская власть прекрасно понимала, что среди ученых немало чудиков, балансирующих на грани психической нормы. А иной раз и заглядывающих за эту грань. Гениальность даром не дается! Но если такой человек дает реальный научный результат с огромной практической важностью — ну ладно, пусть дуркует, шут с ним. Лишь бы пользу приносил, и лишь бы совсем крыша не улетела.

Да, такое могло быть. Но оно прощалось уже состоявшимся гигантам научной мысли. А молодому растущему ученому, которому надо строить карьеру, такое противопоказано категорически.

— … отпадает. Ну и, короче, стал наш Маслов осторожно обшаривать квартиру. Толково, разумеется. Сперва проанализировал: где оно может быть?

— Оно? Подслушивающее устройство, что ли⁈

Я воскликнул это, догадавшись, но не поверив ни догадкам своим, ни ушам. А Фролов подтвердил с видом эксперта высочайшей квалификации:

— Точно так.

Здесь оторопели все — даже в густых сумерках, почти в ночи можно было увидеть обалделые физии. Вовка аж крякнул:

— Ну! Это ты загнул, Фредди, втроем не разогнуть. Шпионских фильмов пересмотрел? «Ошибка резидента»…

— Сейчас разогнете, — пообещал Санька. — Смотрите: он подумал — если и вправду есть «жучок», то где он может быть?

— В кухне, — сказал я.

Фрэнк взглянул на меня как на вундеркинда.

— Точно. Почему ты так решил?

Я усмехнулся:

— Ну, во-первых там проще спрятать среди разных технических коммуникаций. А во-вторых, на кухнях ведется много всяких необязательных разговоров. И если уж подслушивать, то именно там. Согласны?

— Совершенно, — без малейшей шутки сказал Фрэнк. — Совершенно. Вы как всегда правы, Макс Отто фон Штирлиц.

— Я разве всегда прав? — с иронией удивился я.

— Большей частью.

— Ты давай не отклоняйся, — буркнул рассказчику Володя.

— Да, — согласился Фрэнк. — Короче говоря, Серега начал искать. Вот прямо интересно было бы на него посмотреть со стороны в эти минуты! И что вы думаете? Нашел! Где? Да где сроду не догадаться. Под раковиной. Где сливная труба уходит в стену. Вот разве кто сунется туда в здравом уме с ученой степенью, а? Неглупо придумано. Очень неглупо!

— Погоди, — растерянно сказал Яр. — Ты что, серьезно?

— Серьезней не бывает.

— Поверил?

— Сразу. Не тот он человек, чтобы сказками кормить.

— И ты молчал? — спросил Володька с подозрением.

— Ну почему? — невозмутимо парировал Саня. — Вот вам говорю.

Слушатели помолчали, и я угадал, как всех посетила примерно одна и та же мысль: ну, если так, то это либо родные органы нас берегут, либо…

А вот отсюда уже начинались вольные догадки. Если это не наша служба режима и безопасности, то кто?

Ответ напрашивался сам собой.

Нечего и говорить, что объект «Сызрань-7» представляет огромный интерес для иностранных разведок. Нет сомнений и в том, что этим разведкам удается и забросить в нашу страну из-за кордона отлично обученную агентуру, а также завербовать местную из морально неустойчивых граждан. И отсюда предположение: шпионский вирус проник в наукоград, внутрь периметра. И что подслушивающие устройства, в просторечии «жучки», не рассеяны по квартирам сотрудников. Может быть, и у нас.

Разумная версия? Более чем!

Не знаю, насколько посетила эта мысль каждого из нашей компании, но меня — точно. И еще я решил, что балаболить об этом пока нечего. А нужно сперва самому проверить, выяснить…

Итак, допустим, что подслушивающие устройства могут быть в принципе. Допустим, что они установлены и в нашей квартире. Допустим, что в кухне. Допустим, что стандарт один: устанавливать жучки за канализационной трубой… Вот и посмотрим!

Как нарочно, назавтра вышло так, что Володя задержался на работе после окончания трудового дня. Руководство попросило. Я тут же энергично припустил домой, надеясь, что и наша квартирная хозяйка Зинаида Родионовна тоже будет отсутствовать. Бабушка она была очень коммуникабельная, охотно моталась по соседям, и шансов оказаться дома одному у меня было побольше пятидесяти.

И сбылось! На самом деле дома никого. Я на всякий случай крикнул: «Зинаида Родионовна!» — получил в ответ тишину и сразу полез под раковину.

Где ничего не нашел. Смотрел внимательнейшим образом, и пальцами пощупал за трубой — нет, пусто.

Чертыхнувшись, я попятился из-под мойки — и в этот момент в замке заворочался ключ.

Мысленно чертыхнувшись, я попятился из-под раковины и, как назло, зацепился футболкой на спине за что-то непонятное.

— Володенька-а! Максимушка-а!.. — умильно пропел старушечий голос.

Наша квартирная хозяйка Зинаида Родионовна Бок была не такая уж и бабушка — семидесяти нет. Но, во-первых, в те годы люди вообще выглядели гораздо старше, чем в двадцать первом веке, а во-вторых, Зинаида Родионовна сама превратилась в старушку, овдовев. Не то, чтобы опустилась, но психологически как-то переломилась. Решила, что ее удел — время дожития. Что больше в ее жизни не будет ничего, кроме того, что день за днем, зимы-весны, годы… И это надо спокойно прожить — и все.

Понятно, что при данном раскладе вдова стремительно постарела, хотя со здоровьем у нее никаких проблем не было. Но она вся мысленно переехала в прошлое. «Как при Леониде Робертовиче,» — это был ее бесконечный припев.

Леонид Робертович Бок был, разумеется, немец. Разумеется, наш, русский. Из Крыма. Все это я узнал от Зинаиды Родионовны, которая могла говорить о муже неустанно. Благодаря этому я даже составил психологический портрет покойника. Это