Товарищи ученые - Петр Алмазный

случайностью! Значит моя миссия не только в науке и в общественном благе. Что-то еще есть в моем попадании сюда, в СССР образца 1978 года. Нечто более тонкое, более глубокое. И я задумался об этом. Думать-то думал об этом, а ответа не находил.

…И когда мы шли по домам в теплом июльском полумраке, тоже думал. Молча. А ребята живо обсуждали красоту Аэлиты, все-таки дивясь тому, откуда у неказистого Кондратьева такая изумительная красотка дочь. Наверняка так причудливо сыграли гены матери, деревенской Венеры от природы. От земли.

— Да, ударная телка! — смаковал Ярый. — Есть в ней эта самая вещь…

— Сексуальность… — вторил Сашка.

— Я бы даже больше сказал. Шарм! — как говорят французы.

— Кстати, — как бы между прочим обронил Фролов, — к ней уже Костя Федоров клинья подбивал.

Этой новостью он сумел всех огорошить. Главное, в ней все уловили некую нотку правды! Костя Федоров, мажор и пижон, законодатель мод, недавно переведшийся к нам из московского НИИ, конечно, вызвал волнение среди юной женской половины «Сызрани-7» и глухое ревнивое бурление среди мужской.

— Когда это он успел? — удивился Вован. — Она приехала-то на днях!

— Наш пострел везде поспел, — усмехнулся я. — Вообще-то на него похоже. В таких делах он мастер.

Этот самый Костя мне чем-то безотчетно не нравился. Не тем, что высокомерный москвич, столичный сноб и тому подобное… Он, кстати, таким и не был. Он умел быть обаятельным. Но мне вот так и чудилась в нем какая-то моральная гнильца. Я не искал с ним знакомства, хотя он сразу же сделался тут источником светской жизни. В том числе, будучи знатоком современной рок-музыки. Всякие там «Битлы», «Роллинги» и «Смоки» были для него как раскрытая книга. Мог четко рассказать всю биографию Леннона или там Мика Джаггера, вызывая зависть некоторых.

— Ну уж, Костя твой!.. — сварливо заявил Яр, на что последовал спокойный ответ:

— Не мой. Я с ним и не общался толком. Мне он, честно сказать, как рыбке зонтик.

— Так Серега твой с ним был — водой на разольешь! Маслов который, — заметил Вовка.

— И все равно разлили, — хохотнул Татаренко. — Слушай, Фрэнки! А ты не знаешь, чего он так вдруг дернул отсюда? Как скипидаром под хвост плеснули!

Сергей Маслов — тоже перспективный молодой ученый, немногим постарше нас — примерно месяц назад перевелся от нас в Новосибирский академгородок. В НИИ примерно такого же профиля. В общем-то не без логики, но все равно странно. Смысл?.. Как выражается наш Ярослав: сменил шило на мыло, часы на трусы. Зачем?..

Работал он с Сашкой в одной лаборатории, и они не сказать, чтобы сильно дружили, но были приятелями, хотя к нашей компании Маслов не прибивался, предпочитая держать дистанцию.

Татаренко спростл по-простому, даже не задумавшись. А Фролов вновь изменился в лице — я это увидел даже в сумерках. Ироничный шутник-остряк вдруг пропал. Как будто молодой двадцатисемилетний парень внезапно превратился в человека на десять-пятнадцать лет старше.

Чудеса какие-то! Не припомню, чтобы за ним раньше такое водилось.

— Серега?.. — врастяжку переспросил Саня. — Хм!

И совершенно неожиданно произнес:

— А хотите, расскажу, почему он так от нас сорвался?

— Хм! — теперь хмыкнул Минашвили. — Слушай, ты так говоришь, как будто хочешь открыть нам секрет племени бороро!

Чехословацкий фильм «Секрет племени бороро» в жанре «приключенческая фантастика» с большим успехом прошелся не так давно по советским экранам.

— Ну, у меня секреты похлеще… — проговорил Фрэнк, как бы размышляя… и вдруг решился:

— Ладно! Слушайте.

Глава 3

Он еще малость помолчал. И сказал:

— Я тоже сперва удивился. Мне Серега по секрету шептанул, что переводится. И чтобы я никому ни слова. Ну, естественно, я — молчок. А он мне говорит: знаешь, хочу с тобой поделиться, только ты никому. Знаешь… я заметил наблюдение за собой.

— Наблюдение? — искренне удивился Георгий. — Какое наблюдение⁈

— В частности — прослушивание, — спокойно ответил Фрэнк. — Вы не знаете, где он жил?

— Нет, — сказал я.

— В пятом комплексе, неподалеку от пожарного пруда.

Тут, наверное, нужно небольшое пояснение.

В Сызрани-7 улиц практически не было. Вернее, были, но стихийные. Названия возникали сами. Вот, например, этот самый пожарный пруд — непреложное требование техники безопасности в 60-х годах…

Ну, если уж тема повернула сюда, то скажу, что имелась в городке целая пожарная команда: военнослужащие МВД. Два офицера: капитан и лейтенант; несколько прапорщиков, сержанты сверхсрочной службы, солдаты-срочники, автопарк. Вся численность полностью по штату, некомплекта не было, за этим следили строго. Личный состав тоже отборный. Короче говоря: пожарный пруд, как резерв воды на случай борьбы с возгоранием был предусмотрен в обязательном порядке. Сызрань-7 ведь возводилась второпях, по ходу пылания начальственных задниц и кресел во время Карибского кризиса. Прогресс, однако, на месте не стоит, а уж в научном-то городке сам Бог велел все делать по высшему разряду! И вскоре пожарную часть оснастили водопроводом высокого давления, пруд функционально стал не нужен. Однако остался, куда же его денешь. Землей не засыплешь. Кто-то додумался посадить вокруг него ивы — стало совсем шикарно! И вот участок за прудом — там было несколько коттеджей — стал называться Запрудной улицей. Так все и говорили, и я, хоть убей, не знаю, официальное это название или народное.

Но это было исключение. А вообще, жилмассивы в городке по-модному называли комплексами. Изначально их было пять, сейчас одиннадцать. И нумерация домов была такая: Второй комплекс, дом пять. Все жители к этому привыкли, никто не путался. Сказано: Восьмой комплекс, дом три — и все ясно. А посторонним это знать не надо.

Сашка понизил голос:

— Только смотрите, товарищи ученые, физики и медики… Мне по секрету, и я вам по секрету. Исключительно как друзьям, полагаясь на вашу порядочность. Надеюсь, что на вас поток информации и остановится.

— Вах! — карикатурно воскликнул Жора. — Клянусь родным Тифлисом!

— Тут вообще история такая, — Фрэнк невольно понизил голос. — Серега сказал: дескать, сперва какое-то странное чувство возникло. Неприятное такое. Как будто, говорит, в квартире кто-то был во время моего отсутствия. Какой-то домовой!

— Вещи не на месте были?

— Да! Причем на кухне. Тарелки чуть сдвинуты. А Серега, он аккуратист неимоверный, педант до мелочности. Заметил сразу! Тарелки в кухонном