Валькирия - В. Бирюк

я понимаю, от контузии. Но все уверены, что это «диавольское заклятие вайделотов» наружу выходит от присутствия веры православной. Всё-таки, два диакона в Каупе оставались. Святой водой окропили, ладаном окурили, молитвы отчитали. Вроде полегчало.

Что дальше - непонятно. Вокруг другие разные гадости происходят: зима, шторма. В шторме у Сааремаа, которую новгородцы называют Островьская земля, погибли оба моих балтийских «шилохвоста». Связи нет, подробностей не знаю.

Перебирая тогдашние отчёты и собственные записи, я с раздражением вижу наши ошибки, непонимание происходящего. Неспособность учесть угрозы и возможности.

Побеждает не тот, кто не делает ошибок - таких нет, а тот, кто успевает их осознать. И… нет, не исправить - «что сделано - то сделано», «история сослагательного наклонения не имеет», даже если это «альтернативная история». Хотя бы не повторять часто.

Очень много героизма, самопожертвования, надрывного труда… чему в гос.управлении не место. Но - необходимо. В силу собственной глупости.

Fr 16

Глава 799

«Туман войны». Хотя правильнее - «сумерки гос.переворота».

Верхушка жрецов погибла в Ромове. Остальные скоро «проморгаются» и выберут нового Криве-Кривайто.

Камбила как с цепи сорвался: режет всех попадающихся вайделотов и кривов, утащил в Тувангсте гигантскую сокровищницу.

И - замер. Конвертировать эти тонны янтаря, серебра, золота и шёлка в воинов - невозможно. Можно удвоить: есть дружина в сотню бойцов - нанять ещё сотню. И всё. Люди не пойдут воевать со «священной силой» за деньги. При столкновении с фанатиками Перуна просто разбегутся.

***

«Если на желание не хватает денег, значит это мечта!»

Здесь хуже: денег - завались. Но мечта стать Великим Князем недостижима.

***

Я уже говорил:

У Криве-Кривайто - слава, вера, деньги, организация.

Слава - от Брутена и Видевута, от многих эпизодов спасения народа от внешних врагов и природных катаклизмов.

Вера - в Священный Дуб и такую же Липу.

Деньги - века пожертвований и «треть от всего», налогов.

Организация - кривы с кривулями.

У Камбилы, как он внезапно осознал, только «деньги». Остального нет и за деньги, «по щелчку» - не купить.

Он покровительствовал Кестуту, поддерживал его. Издалека. Как бестолкового, вздорного, но любимого внука. Скрытно растил «таран» против жрецов. Да хоть бы занозу им в задницу! Если бы осмелился, если бы, как Кестут, пошёл против крестоносцев… То у него тоже была бы слава «спасителя Отечества». Можно было бы, пусть и с огрехами, строить из дружины организацию нац.масштаба. Но веры, иной, чем в «Священный Дуб», у него нет даже намёками. А у Кастуся - есть.

У Кастуся нынче - четыре из четырёх, каре. И есть пятое, чего нет в покере, чего нет у Камбилы - молодость. Если он выживет - может править долго, основать династию, обеспечить стабильность.

Если…

***

У Камбилы - катастрофа. Цель всей жизни, почти достигнутая, в полушаге, уходит из рук. Хуже - от неё надо отказаться, самому отдать другому.

«И свобода вас примет радостно у входа.

И братья меч вам отдадут».

Не-а. Поздно. Другие времена, другие «мечи».

А если нужно самому отдать свой «меч»? Лучше умереть на бегу, в атаке.

«Ты кончил жизни путь, герой!

Теперь твоя начнётся слава,

И в песнях родины святой

Жить будет образ величавый,

Жить будет мужество твоё,

Освободившее её».

Да, жить будет. Но не на первом месте. В общем ряду предтеч, предвестников, сподвижников...

***

Искренне сочувствую Камбиле: всю жизнь мечтал отомстить этим наглым кривам и вайделотам. Работал над этим, рискуя жизнью, ловя себя на каждом шаге, чтобы не дать оснований для подозрений, ковал ковы и плёл козни. Одним из элементов интриг была поддержка вдруг заявившегося, нищего, безземельного внука. Дал сопляку место, поддерживал по чуть-чуть. И вот - удалось. Сбылась многолетняя мечта: не бэры, как было два поколения назад, а кривы валяются холмом тёплого мяса в Ромове.

Священный Дуб - рухнул!

Ура! Победа!

Но воспользоваться её плодами - нет сил. Да, можно утащить сокровища Криве-Кривайто. Но вайделоты снова соберутся, поднимут народ. Будет бойня. Потому, что он, князь Камбила, не в состоянии их всех уничтожить. Потому что для такого нужно самому поднять народ. Для этого, кроме денег, нужны слава. А он испугался, не рискнул пойти громить крестоносцев с Кестутом. Нужна вера. Новая, не Девятибожье. А он, играя в свои интриги, не осмелился открыто поддержать христиан, обзавестись «своими попами». Он, опасаясь вайделотов, старался «не отсвечивать», ничего не менять. А Кестут открыто строил, учил, делал. И вырастил множество людей, которые могут установить новую власть.

- Я сделал почти всё! Я жизнь на это положил!

«Почти» не считается. Нет сил. Чтобы взять уже готовую победу.

Камбила - умный. Он в состоянии осознать свою слабость и «наступить на горло собственной песне».

Камбила - смелый. Он может решиться изменить себе. Уступить место, «первородство».

И он едет в Кауп. Сам, на поклон к внуку. Со свитой, обозом, войском.

Едет и никто, кроме него самого, не знает - зачем. Думаю, что он и сам в тот момент… не уверен. Добить изменника Девятибожья? Уничтожить конкурента на место Великого Князя?

При том состоянии дел, которое было в Каупе в тот момент… Полнокровная дружина из Тувангсте могла много чего понаделать.

Последние дни января. Хожу у себя по Всеволжску. В училища заглядываю, мастерские инспектирую, совещания кое-какие провожу… и жду. Вот сейчас прибежит телеграфист с текстом:

- Остался последним. Город в огне. Прощайте...

«Держу морду»: улыбаюсь окружающим, вдумчиво выслушиваю, раздаю награждения и поощрения, счастливые лица… И жду. Я верю в своих связистов. Что они не сбегут и не переметнутся. Что отработают до края, до смерти.

Наконец, сигналка: Камбила с дружиной крестился, принёс клятву верности Кестуту, передал сокровищницу. Они объявили «священную войну» перунистам и прочим язычникам.

Гибель Елицы была… горем. Когда весть дошла до меня, я не стал пугать людей. Приступ тоски «Зверя Лютого»… тревожен для окружающих. Взял Курта и ушёл вёрст за десять от города. Сосны в снеговых шапках, сугробы по пояс. Полянка над речкой, залитая лунным светом. Время колдовства. Как в ту ночь, когда я с князь-волками в Черниговских лесах повстречался.

Осел на колени в снег и завыл. В голос. На луну. Негромко. На пределе сил. До судороги, до боли в горле. На весь этот мир, где мы, едва найдя, теряем. Находим - на время, теряем - навсегда.

«Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем

Как бы