Военкор 2 - Михаил Дорин

class="p1">На пару секунд повисло молчание, и вдруг он резко перевёл тему, без всякой подводки.

— А расскажите, что у вас там случилось в горах?

Он чуть подался вперёд, сцепив пальцы.

— Я так понимаю, вы присоединились к группе майор Сергеева?

— Да, — я не стал отрицать очевидного.

— А потом, — Андрей Викторович сделал вид, что уточняет детали. — Ушли в зону кишлака, хотя было выдано распоряжение о бомбардировке советской авиацией. Так?

Я смотрел на него внимательно. Слишком уж осведомлён. Не каждый офицер на месте так знал бы последовательность.

— Там были заложники, — ответил я.

— Да-да, — «дипломат» кивнул, прищурив глаза. — Жизни людей — это самое важное.

Он сделал короткую паузу.

— А потом что было? — мягче, но с нажимом спросил Андрей Викторович.

Я почувствовал, как этот «разговор о здоровье» окончательно превратился в расспрос. Словно он сверял мою версию с чем-то уже известным ему.

Я отвернулся к окну, за которым высоко в небе стояло жаркое афганское солнце. Кстати, я даже не знал, сколько сейчас времени. Но разговор мне перестал нравиться уже сейчас.

— Извините, Андрей Викторович, — сказал я устало. — Голова кружится. Давайте в другой раз всё обсудим.

Сотрудник посольства едва заметно приподнял бровь, прекрасно понял, что я ушёл от ответа.

Я не стал добавлять ни слова. Про укрепления в Тора-Бора я ему рассказывать не собирался. Слишком уж подозрительно, что он в подробностях владел информацией. Да и после того, как такие же «дипломаты» забрали мою технику и плёнку, особо разговаривать не хотелось.

— Понял, — сказал Андрей Викторович, поднимаясь со стула.

Голос у него оставался всё таким же безразличным, будто ничего и не произошло.

— Что же, не смею в таком случае вас беспокоить. Здоровье — это самое важное.

Он протянул руку. Я её пожал. Несмотря на жаркую погоду, ладонь у него была холодной.

— Тем более, у вас тут лечение. Скажем так, с повышенным комфортом, — усмехнулся он и подмигнул Юле.

Она заметно напряглась, опустила взгляд в пол. Андрей Викторович поправил лацкан пиджака, застегнул пуговицу, кивнул вежливо и вышел из палаты.

Я проводил его взглядом, пока дверь не закрылась. Только тогда заметил, как Юля сжала простыню у себя на коленях.

— Ты чего? — спросил я нахмурившись.

Она подняла глаза и прошептала:

— Лёш… это он. Он забрал твои вещи.

Вон оно что!

Ну зато чуточку яснее стало. Всё встало на свои места. Что и требовалось доказать — просто сотрудник посольства забрать мои вещи попросту не мог. Нет у него таких полномочий. Что ж, теперь понятно, что если к моей персоне уже появился интерес со стороны КГБ, то наш несостоявшийся разговор обязательно будет иметь продолжение.

И продолжение, пусть и не разговора, а скорее наших взаимоотношений, не заставило себя долго ждать. Минут через пятнадцать, пока мы болтали с Юлей, в палату вошёл высокий, худой доктор в халате, наспех накинутом поверх гимнастёрки. Судя по всему, это был мой лечащий врач.

Всем своим видом он напоминал человека, который живёт в госпитале. В руках врач держал папку с бумагами.

— Ну что, товарищ, как здоровье? Жалобы есть? — спросил он, подойдя к моей койке и глядя поверх очков.

— Нет жалоб. Здоровье хорошее, — заверил я.

Он кивнул, деловито пролистал бумаги, достал ручку.

— Отлично. Тогда слушайте внимательно. По вашему переводу в столичный госпиталь Кабула дан положительный ответ. Так что, скоро вас переведут.

Слова его прозвучали так буднично, будто я разлепил глаза всего-то час назад. Но откуда ветер дует — было понятно.

— Когда перевод? — спросил я.

— Сегодня. Через два часа вылет. Всё оформлено.

— А варианты остаться? — вопрос прозвучал сам собой, хотя я и так знал ответ.

Врач даже не поднял глаз от бумаг.

— Мил человек, вас в Кабул повезут. Там условия лучше. Весь цвет военной медицины Союза собрался. Или вы летать боитесь?

— Да уж, налетался в своё время, — ответил я.

Врач покосился на Юлю, закончил заполнять бумаги и так же быстро вышел, как и вошёл.

Мы с Юлей переглянулись.

— Похоже, всё, — прошептал я. — Расстаёмся опять.

Она наклонилась ко мне и обняла, положив голову на моё плечо.

— Береги себя, Лёша. Пожалуйста.

Я поднялся, насколько позволяли силы, и прижал её к себе. Поцелуй вышел горячим. В этот миг не существовало ни приказов, ни Кабула, ни всех этих людей в серых костюмах.

Только она и я.

Когда мы отстранились, я увидел, как по её щеке скатилась одна-единственная слеза.

Самолёт в столице Афганистана приземлился мягко, словно и не было всех этих перевалов и порывистых ветров. В Кабул долетели без происшествий. Но эта передышка оказалась слишком короткой.

В госпиталь меня всё-таки привезли, но ненадолго. Через пару дней доктор в звании подполковника, мельком провёл осмотр, проверил перевязку и начал что-то записывать в свои бумаги.

— В больницу ложиться смысла нет, дальше восстанавливаться будете амбулаторно.

Я только кивнул. Сил спорить не было.

Бумажная волокита заняла меньше часа и неожиданно быстро. Пара подписей, пара печатей, и я на свободе. Слишком гладко для советской бюрократии. Именно это меня насторожило. Обычно такие дела тянутся сутками, а тут… будто кто-то заранее расчистил дорогу.

Чутьё меня не подвело. Едва я вышел за ворота госпиталя, увидел у входа «Волгу». Рядом знакомая фигура в сером костюме. Тот самый Андрей Викторович.

— Ну что, Алексей, — улыбнулся он, словно старый друг. — Поговорим? Заодно подвезу вас до корпункта.

Я остановился, всматриваясь в него. Ни удивления, ни вопросов уже не осталось. Я понимал, что этот человек явно не услышал от меня всего, что хотел в госпитале. И теперь решил продолжить разговор.

— Поехали.

Машина мягко катилась по улицам Кабула, за окнами мелькали базары, пыль, редкие грузовики с брезентовыми кузовами. Внутри «Волги» было тихо, только мотор гудел, да шины шуршали по асфальту.

Андрей Викторович сидел рядом, чуть повернувшись ко мне.

— Вернёмся к вашему выходу в горы. Вы ведь потом вместе с Громовым и Лапшиным пошли дальше в Тора-Бора?

Я понимал, что он не спрашивал — утверждал. Информация у него была слишком точная.

— Мне нужно понимать, — продолжил он. — Что именно говорил Дорохин, когда вы его встретили?

Я повернулся к окну, чтобы выиграть секунды. Пыльный город, гул вертолётов вдалеке, дети