Наследник из прошлого - Дмитрий Чайка

бою, ни обученных и обстрелянных расчетов, ни грамотных офицеров… На это долгие годы уйдут. Литовскому князю Витовту в битве на Ворксле артиллерия не сильно помогла, расколотили его татары наголову. Так что не будем противника глупее себя считать. Крум — вояка серьезный.

Я забрал не только весь выпуск Сотни, но и две тысячи человек пехоты из Третьего Дакийского легиона, и никто мне слова не посмел сказать. Слава лютого отморозка, да еще и победителя болгар, заткнула рты вообще всем. А когда в пиршественный зал императорского дворца выкатили парализованного деда, которого я облобызал прилюдно, это подвело окончательную черту под прошлой жизнью. Нобили прочли приговор в моих глазах, да только я тогда этого не понял. Видимо, они умели читать такие вещи куда лучше, чем я думал.

Первый пистолет раздувшийся от гордости Милош принес мне прямо домой. Его теперь кормили от пуза, а специальная тетка одевала его в чистое и обстирывала. Только это почему-то не помогало. Мой чокнутый мастер по-прежнему был худ как весло, нечесан, неопрятен, а его одежда зияла прорехами от кислот и искр.

— Вот, ваша светлость! — склонился он, протянув мне пистолет без малейшего намека на украшения. Тут такое не в обычае, но ведь у меня в руках прототип.

— Выглядит вполне… — сказал я, прицелившись в дверь. — Тяжеловат немного… А как замок?

— Намучился я с ним просто неимоверно, — признался механик. — Но как вы и сказали, ключиком взводить будем. Иначе совсем ничего не выходит. Очень сложное изделие. Неужто вы таким будете простую солдатню вооружать?

— Война — дело дорогое, — вздохнул я. — А это оружие они сами покупать будут. Казна в трубу вылетит, если каждому по три-четыре штуки давать.

— По четыре пистолета? Каждому? — Милош даже за сердце схватился. — Господи помилуй! Да зачем?

— Надо, — отмахнулся я. — Пойдем-ка опробуем.

Заряжался пистолет точно так же, как и мушкет, потом взводился ключом ударный механизм, а потом…

— Б-ба-а-ах!

Огняна, которая несла в мой дом воду, взвизгнула, уронила ведро и присела от неожиданности, заткнув уши. Кольчуга, которую я повесил на стену конюшни, брызнула железными кольцами, а пуля, пройдя ее насквозь, ушла в дерево на два пальца. Неплохо! И ведь эта модель не приспособлена к тому, чтобы пробивать кирасы. Там пистолеты были похожи на маленькое ружье.

— Хорошо! — милостиво кивнул я. — Очень хорошо! Когда начнете такие выпускать?

— Да если десяток разумных отроков посадить… — почесал кудлатый затылок мастер. — Да обучить… Ну, через год где-то, ваша светлость, что-то понятное выдам.

— Год? — простонал я.

— Так мастерскую организовать надо, — развел руками мастер, — людей нужных найти, научить… Выгнать половину, новых набрать и научить… Уж больно работа тонкая, сиятельный. Тут деревенский кузнец никак не подойдет. А пока я специально для вас могу пистолет сделать. У меня еще один механизм собран. Я его про запас держал.

— Вот такой пистолет мне сделай, — показал я размер, растопырив пальцы одной руки. — Для скрытого ношения.

— Сделаю, ваша светлость, — поклонился мастер. — Это теперь несложно.

— Ваша светлость, — в комнату ворвался Деян. — Слово и дело!

— Выйди, — махнул я рукой мастеру, и тот с поклоном удалился. Я посмотрел на лейтенанта. — Говори.

— Сообщение от орденских братьев, — выдохнул он. — Мятеж. Всадники сюда скоро придут. Целый легион, только конные. Что передать? Его Блаженство ответа ждет. Предлагает в Братиславе закрыться.

— Ну уж нет, — фыркнул я. — Ни в коем случае. Братьям передай, чтобы сюда их гнали как могут. Пусть панику устроят в столице, пугаются изо всех сил, суету бестолковую наведут. Пусть орут, что у наследника горстка пехоты. Что его убьют. Пусть молебны за мое здоровье объявят, в конце концов. Мятежники должны прийти прямо сюда, Деян.

— Но как мы с ними биться будем? — вопросительно посмотрел он на меня. — У нас недель шесть-семь, не больше. Первый и Пятый у Будапешта собираются, а Второй с Третьим у Белграда. А потом они уже сюда придут.

— Ты знаешь, что такое испанская терция? — вопросительно посмотрел я на него.

— Нет! — помотал головой Деян. — По отдельности вроде все слова знакомые, а о чем речь идет, не пойму, ваша светлость. Не знаю я, что это такое.

— Вот и они не знают, — пояснил я, но судя по лицу Деяна, у того оставались некоторые сомнения.

— А! — просветлел он. — Это то, что сейчас парни на полигоне разучивают? А почему терция? И почему она испанская?

— А чтоб никто не догадался, — ответил я. — Особенно готы в своем Толедо.

* * *

Полтора месяца спустя.

Все же Северная империя огромна. От Новгорода до Измаила полная тысяча миль. Даже для знатного всадника, который шел на двух конях со слугой, такой путь непрост. В Первом служила родовая знать, а в Пятом — семьи пожиже. Потому-то Германский легион, стоявший в окрестностях столичного Новгорода, дал самое большое количество мятежников. А из Пятого легиона, который традиционно ползал по ляшским болотам, к бунту присоединились единицы. Там служили всерьез, и зазнаек в шелковых чулках не жаловали.

— Матерь божья! — перекрестился Деян, и я впервые увидел на его лице чувство, слегка похожее на опасение. — Да нас же как курят потопчут, ваша светлость. Я такой кучи железа отродясь не видел.

— И я, — хмуро ответил Сулак, который чесал в задумчивости свою шишку, которую по незнанию считал головой. — Нас в землю вобьют в первой же атаке.

— А ты в нее не ходи, Сулак, — усмехнулся я. — Майор!

— Я! — сделал шаг вперед бывший капитан Варнацкий, которого я из замка забрал и поставил командовать терцией. Он был толков, неглуп и исполнителен, а других верных людей у меня под рукой все равно не было.Вот так люди и делают карьеру. Просто попадают в нужное время и в нужное место.

— Строй пехоту, — скомандовал я. — Пушки за первым рядом спрячьте. Ежи тоже. Пусть разгон возьмут.

— Слушаюсь! — ударил кулаком в грудь новоиспеченный майор и пошел орать на солдат.

А прямо перед нами строилась для боя краса и гордость Римской империи — ее клибанарии и кирасиры. И, откровенно говоря, страшно было до жути.