Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков

– Отпрыгну назад и всего делов.

– Не получится, Риордан. Угрожая ударом, тебя сначала прижмут к краю Парапета. Отпрыгивать будет некуда.

Риордан налил себе ягодного морса цвета жидкого опала. Задумчиво отхлебнул глоток и даже промычал от удовольствия. Морс был не слишком сладкий, в меру терпкий и с кислинкой.

– Насчет того, как вы выбираете мечников и алебардистов, ты мне тоже не расскажешь?

– Да тут и рассказывать нечего. У первых скорость и длина рук, у вторых сила. Алебардисты не фехтуют. Им нужно нанести всего один удар. Но вовремя. Главное – размен бойцами.

– Размен? Что ты имеешь в виду?

Обрайт с подозрением посмотрел на Риордана.

– У вас что, стратегию не преподают в вашей Школе? Или ты мне голову морочишь?

Риордан покраснел до кончиков волос. Он не успел прослушать курсы стратегии и тактики, потому что к моменту их начала его уже вышибли из Школы.

– А может, ты меня проверяешь? – не унимался Обрайт. – Или сидишь такой и думаешь, что у меня язык между зубами не держится? Это же азы. Ребусы для новичков, а никакой не секрет. Бойцов с легкой фактурой Мастер войны старается выпустить против неповоротливых поединщиков. А против прыгучих парней вроде нас с тобой идет в ход оружие типа алебарды. Тут кто кого просчитает. Именно поэтому расстановку боевой десятки не объявляют до самого последнего момента. Протоколы одновременно сдаются герольду турнира за полчаса до начала боев. Обеими сторонами. Это целый ритуал. И пересмотру они уже не подлежат. Клянусь, что прямо сейчас наш Кантор и ваш Биккарт гадают, что предложит им соперник. Если бы кто-то мог прочесть их мысли, он купил бы себе небольшое княжество в любой стране. Так дорого сейчас они стоят.

– Да ты не обижайся зря, я ведь толком и позаниматься не успел, – успокоил Риордан нового приятеля. – Меня же исключили из Школы.

Обрайт хлопнул себя по лбу.

– Точно! Я все время об этом забываю.

– Звучит так, как будто ты знаешь всю историю моей жизни, – усмехнулся Риордан.

Обрайт дружеским жестом похлопал его по плечу.

– Не только я. Ты в Фоллсе очень популярен. Твою историю рассказывали, как сказку. Тобой восхищались, тебе завидовали, за тебя переживали. Ты удивишься, но если бы ты вышел в своей десятке против Голубой стали, как предсказывали, то некоторые люди в Фоллсе болели бы сейчас за тебя. Это несмотря на то, что мы, Голубая сталь – кумиры для всех на нашей Родине. Один твой выбор оружия чего стоит.

– А что не так с моей шпагой?

– Да все так. Знаешь, почему ее нет в нашей линейке оружия? Меч или сабля – это техника, мастерство и опыт. Слышал такой термин – арифметика боя? Это про наше обучение. А шпага – искусство и импровизация. Было бы интересно сразиться с тобой в тренировочном бою. Ты как насчет этой идеи?

– Ты же в резерве. А если случайная травма? Потом скажут, будто я нарочно вывел из строя поединщика Фоллса до начала дуэлей.

– Брось! Я из-за молодости последний в списке запасных. Чтобы я вышел через два дня на бой, вся наша десятка должна простудиться или подхватить понос. К тому же я обязательно спрошу разрешения у Мастера войны. Так что насчет дуэли?

Риордан поскреб макушку.

– Разделаешь ты меня вчистую… Ну да ладно! Согласен. Только, чур, уговор – без лишних глаз. Только ты и я.

Обрайт радостно хлопнул в ладоши.

– Заметано! Тогда завтра на рассвете. Знать будет дрыхнуть после сегодняшней гулянки, а первая десятка только глаза спросонья продерет. На заднем дворе есть ровный участок между постройками, там и встретимся. Только он маленький, три шага в ширину и пять в длину.

– Бегать от тебя я не собираюсь, – проворчал Риордан и похлопал ладонью по ножнам своей шпаги, которую положил на соседний стул. – А такой инструмент у вас найдется? Тренировочный?

– Найдется и не один. Совершенно случайно, – с лукавым видом ответил Обрайт. – Завтра я за тобой зайду. Побьемся от души, а потом сразу на завтрак. До семи побед? Идет?

– Идет, – Риордан второй раз пожал стальную кисть приятеля. – Зайдет он за мной. Смотри сам не проспи.

После ужина и небольшой прогулки по окрестностям замка лакей проводил Риордана в личные апартаменты. Слуга был стариком со сморщенным, как засохший гриб, лицом, но при этом имел цепкий взор и держался так независимо, будто уже давно пережил любой страх перед вельможами. Такие, как он, часто встречаются во дворцах. Приходят и уходят правители, сменяют друг друга фаворитки, но старые слуги остаются, словно живые свидетели эпох. Их лица сливаются с ливреями, их постепенно перестают замечать, однако сами они все видят и подмечают. Хотите узнать, куда подует ветер в коридорах дворцов? Не обращайтесь к звездочету, лучше расспросите старого слугу. Понимая все это, Риордан общался со стариком с подчеркнутым уважением, чем явно заслужил его приязнь.

Комната оказалась больше той, что он снимал в квартале Ткачей. В стену упиралась широкая кровать с балдахином, но резном письменной столе стоял массивный литой подсвечник. Чемодан Риордана стоял у дверей так, чтобы новый жилец непременно об него споткнулся. Справа от входа на стене висело зеркало, а подле него был установлен широкий умывальник с раковиной размером с хороший таз.

Закрывая за собой дверь, слуга обернулся и спросил:

– Господин чего-нибудь желает перед сном? Книгу, бутылку вина, девушку?

– Вы что, возите с собой библиотеку? Погоди, ты сказал – девушку?

– Библиотека местная, господин. Вино и девушки – наши, – обстоятельно отвечал слуга. – Куртизанки. Есть довольно хорошенькие. Когда двор путешествует, их берут с собой. Вы не сомневайтесь. Их услугами пользуются все высокие чины. Что здесь, что в Арнарунгу.

– А жены этих высоких чинов как на это смотрят?

Старик ухмыльнулся.

– Думаю, без особой радости. Но скандалов никто не устраивают. Бордель в королевском дворце – давняя традиция Фоллса. Еще Хеймис Двенадцатый ввел эту институцию, прадедушка нынешнего Хеймиса. Удивительного ума был мужчина.

– Ну, на выезде это еще как-то можно понять. Но зачем бордель дома, в столице?

– Там тоже всякие половые издержки могут приключиться. Например, не в состоянии жена принимать мужа по врачебным причинам. Доктора запретили. Так куда ему, бедолаге, теперь податься? Не ровен час, себе любовницу заведет. От этого только хуже. Уж лучше пусть к нашим девчонкам заглянет.