Космонавт. Том 4 - Феликс Кресс

Я вскинул голову и посмотрел в окно. Сквозь белую, с мелким рисунком штору пробивался лунный свет. Снаружи была глубокая ночь. Часы на тумбочке показывали без двадцати минут двенадцать. Я с удивлением понял, что просидел за работой часа три.

— Да, Коля, пора, — пробормотал я, с силой потерев лицо ладонями, чувствуя, как затекли шея и спина. — Спасибо.

Я убрал свои записи подальше в тумбочку. Погасив настольную лампу, я оказался в полумраке, освещённом лишь узкой полоской лунного света на полу. В висках от напряжения стучало. Зевнув, я разделся и тоже лёг в кровать. Вот и прошёл мой первый день в Звёздном городке, а впереди таких будет ещё очень много. Но, как сказал сегодня Алексей Архипович, оно того стоит.

Глава 16

— Объявляю вас мужем и женой, — произнесла заведующая ЗАГСом с тёплой улыбкой после того, как мы поставили свои подписи и обменялись кольцами. — Можете поцеловать невесту!

Я повернулся к Кате. Она стояла, в свете золотистых лучей солнца, в кремовом платье, и казалась мне самым прекрасным существом на свете. Бережно взял её ладони в свои и чуть склонился, чтобы поцеловать. Поцелуй был недолгим, лёгким, но таким чувственным, что в этот момент весь мир сузился до нас двоих. Я по-настоящему был сейчас счастлив.

«Вместе навсегда,» — пронеслось в моих мыслях, словно клятва. Только теперь я в полной мере осознал, что случилось. Мы расписались. Официально. Сергей и Екатерина Громовы. Моя жена.

Отстранившись, я заглянул в её глаза, и Катя, словно прочитав мои мысли, мягко улыбнулась. В этой улыбке и в её взгляде я прочёл отражение своих мыслей.

Уже на улице подхватил Катю на руки, и она, взвизгнув, со счастливым смехом обвила мою шею руками. Приглашённый фотограф тут же начал щёлкать нас, запечатлевая этот момент. Затем мы сфотографировались со свидетелями — Ваней и Наташей. Да, они уже были супружеской парой, но мы с Катей решили, что плевать нам на эти приметы. Мы в них не верили, а законом не возбранялось брать в свидетели супругов. К тому же мне и не хотелось никого другого видеть на месте Вани, потому что он стал мне настоящим другом. Катя же, пока я учился в Каче, сильно сблизилась с Наташей. Поэтому и она даже не рассматривала другие кандидатуры, сразу обозначив, что свидетельницей выбирает Наташу. К тому же у меня и других вариантов попросту не было. Все, кого я в теории мог бы позвать из холостых друзей, не смогли бы приехать в Москву в силу разных обстоятельств.

Потом были фотографии с родителями, которые, как мне казалось, волновались больше, чем мы с Катей. Наши мамы то и дело спрашивали фотографа всё ли хорошо, всех ли видно, как лучше встать. Бедолага, мне его даже немного жаль стало, когда я увидел его тоскливый взгляд. Затем было общее фото и поздравления. Сначала мы все вместе сфотографировались у входа в ЗАГС, затем у машины с куклой. И на этом всё, официальная часть подошла к концу. Поблагодарив фотографа и, наконец, отпустив его с миром, мы поехали домой, чтобы отметить в узком кругу близких людей создание новой ячейки общества, то есть, нашу с Катей роспись.

На празднование мы отвели только один день — субботу. В воскресенье мне уже нужно возвращаться в Звёздный городок. С Катей мы этот момент обговорили уже давно, ну а наши близкие хоть и не знали обо всём, за исключением отца, но понимали, что я занимаюсь важным делом.

Во время ужина мы разговорились о планах на будущее. Тогда я и обмолвился, что собираюсь подыскать для нас с Катей отдельное жильё. Наши отцы моё решение поддержали, а вот мать Кати, когда услышала об этом, тут же запротестовала:

— Серёженька, да зачем вы будете снимать, ютиться где-то? У нас вам будет вполне комфортно. Мы с Георгием Петровичем, — она взяла мужа за руку, легонько сжала её и посмотрела на него, словно ища поддержки, — на выходные всё равно уезжаем на дачу. Так что мешать вам не будем. А ты всё равно приезжаешь в Москву только на выходные.

Она перевела свой взгляд на мою мать. Вот уж у кого она нашла стопроцентное понимание. Пока Нина Павловна говорила, моя мать всё время согласно кивала. Впрочем, я не был удивлён. Мать мне как-то рассказывала о том, насколько сложно им с отцом пришлось, когда они только поженились, а потом ещё и я появился. Так что теперь она полностью встала на сторону моей тёщи.

Спорить с родителями в этот день не хотелось, да и логика в словах Нины Павловны была. Поэтому с таким временным решением я хоть и согласился, но мысленно твёрдо решил ускорить вопрос с жильём. Мне хотелось свой угол. Пусть и маленький, но это будет то место, где мы с Катей сможем быть семьёй, без оглядки на родителей.

Несколько раз я начинал разговор с отцом, но всё время нам кто-то мешал. Первый раз — когда мы сели за стол. Я только собирался отозвать отца в сторонку, как Катин отец поднял тост за молодых, и наша беседа заглохла в зародыше. Второй раз — когда мы перешли в гостиную с чаем. Я пристроился рядом с отцом, но тут Наташа попросила помочь переставить стол для сладкого, и момент был упущен. В третий раз я уже был полон решимости довести дело до конца, поэтому отвёл отца в сторону, к окну, и начал:

— Нужно обсудить кое-что важное…

Отец повернулся ко мне и согласно кивнул, но именно в этот самый момент кто-то решил позвонить. Георгий Петрович встал из-за стола и вышел в коридор. Отец проводил его взглядом, потом снова повернулся ко мне.

— Что ты хотел обсудить? — спросил он.

Я снова раскрыл рот, но тут в комнату вернулся отец Кати.

— Василий, тебя к аппарату, — сказал он с таким видом, что я понял — дело серьёзное. Отец коснулся моего плеча, сказав, что продолжим через пару минут.

Я же сел на подоконник и прислонился затылком к окну. Что-то мне подсказывало, что сегодня с отцом мы уже не поговорим, хоть я и готовился к этому разговору весь прошлый месяц и весьма основательно подошёл к вопросу. Всё это время я активно собирал информацию. Пользовался не только книгами, но и беседовал с сотрудниками центра подготовки космонавтов: инженерами, технологами, инструкторами. Видя моё рвение и искренний интерес, они охотно делились деталями, которые