Лев Портной - Хроники похождений

— Ха-ха! — рассмеялась Жанета. — Значит, боишься, что она не устоит! Ха-ха, раз ты этого боишься, значит, у меня есть шанс.

— Черт подери! — рассердился я. — Я сейчас тебя саму выброшу!

Жанета замахала руками.

— Ладно-ладно! Чего раскипятился? Я же только доставлю тебя до Траумштадта. Мне нет дела ни до тебя, ни до твоей невесты.

— А вот тут хотелось бы внести кое-какие поправочки, — сказал я.

— Какие еще поправочки?! Только не говори, что у тебя нет при себе денег! Я надеюсь, ты не последние кинул Дамблу?!

— Нет-нет! С деньгами все в порядке. Кстати, вот твои двести талеров…

— Мы договаривались на сто, — перебила меня летунья.

— А мне кажется, на двести, — я протянул ей купюры.

— Как знаешь.

Жанета спрятала деньги куда-то на теле. Я надеялся, что теперь наши отношения стали сугубо деловыми.

— Так вот, есть некоторые поправочки. Мне бы хотелось улететь из Траумштадта вместе с Аннет. Я заплачу тебе еще столько же.

Жанета повела бровями и состроила гримаску, выражающую готовность за эти деньги хоть вокруг Земли лететь.

— Только прошу тебя, — взмолился я. — Давай забудем на время о плотских утехах! И давай при Аннет ты будешь называть меня «сударь», а я тебя «мадемуазель».

— Смешной ты, — ответила она и отвернулась.

Она подняла подзорную трубу и принялась наблюдать за происходящим внизу. Я постарался не обращать внимания на ее мягкое место. Старания мои оставались безуспешными, пока я не пристроился рядом с нею. Маленькие колясочки с неприятелями двигались чуть-чуть позади. Наверное, Мирович предполагал, что я могу сбросить что-нибудь им на головы, и приказал ямщику держаться на небольшом расстоянии.

— Интересно, а это еще кто такой? — произнесла Жанета.

— Где? — спросил я.

Она передала мне подзорную трубу и помогла навести ее на объект. Я увидел одинокого всадника в черном плаще с капюшоном, прикрывавшим голову.

— Да мало ли кто это? — пожал я плечами.

— Выглядит зловеще, — промолвила Жанета.

Мне этот всадник тоже не понравился, даже холодок пробежал по спине, пока я рассматривал черную фигуру через увеличительные линзы. Сказывалось нервное напряжение. Я переживал, сумеем ли мы оторваться достаточно далеко от погони — так, чтобы я нашел Аннет прежде, чем Мирович доберется до Траумштадта.

— Интересно, а это еще что такое? — произнесла Жанета.

— Не дежа вю ли? — спросил я.

— Посмотри-ка, — ответила она.

Я приложился к окуляру и увидал вдалеке целую вереницу экипажей и всадников. Судя по всему, это ехал граф Норд со свитой. Его поезд растянулся на версту.

Я сделался мрачен и сердился в первую очередь на себя самого. Надо же было так увлечься бесстыжими забавами с Жанетой, что даже его императорское высочество успели со всеми своими домочадцами догнать нас. Я понимал, что цесаревич представляет для Аннет куда большую опасность, нежели Мирович с велетенем. Ведь Василий Яковлевич действовал неофициально. Уронили бы печурку ему на голову, и никто бы его не хватился. Другое дело — граф Норд, который прибыл сюда специально за шпионкой, мадемуазель де Шоней, которую обещал выдать князь Дуров.

Мое настроение ухудшилось, и это заметила Жанета.

— Послушай, Серж… то есть, сударь, послушайте-ка, а где она находится, ваша невеста-то?

— Где-то в Шлосс-Адлере, — ответил я.

— Где?! — вскрикнула Жанета.

— В Шлосс-Адлере, — повторил я.

— Господи! А что она там делает?

— Ну, князь Дуров держит ее при себе, — сказал я.

— Что значит «держит при себе»? Она что, его пленница?

— Можно и так сказать, — ответил я.

— Э, нет, сударь! — воскликнула Жанета. — Так дело не пойдет! Я-то думала, что ты гоняешься за дочкой какого-нибудь бюргера! А ты, значит, собираешься напасть на Шлосс-Адлер!

— Ну, конечно, дочка бюргера! Скажи еще — станционного смотрителя! — усмехнулся я.

Жанета стиснула виски и застонала, словно от боли.

— Ах ты, ежик небесный! — выдала она. — Это деньги сбили меня с толку, разум затмили! Конечно, из-за бюргеровской дочки такой сыр-бор не поднялся бы!

— Тебе-то какое дело до этого? — спросил я. — Какая тебе разница, кто моя возлюбленная?

Жанета сползла вниз по бортику, опустила руки и посмотрела на меня.

— Какое мне дело? — переспросила она. — Как — какое? А ты подумал, что будет со мною? Ты убежишь вместе со своей девушкой, и вы скроетесь где-нибудь. А я? Что буду делать я? Оглянись вокруг, ты, наверно, видишь тут сотни монгольфьеров, среди которых затеряется мой «Бобик»! Нет уж, дорогой мой! Я доставлю тебя в Траумштадт, раз уж взялась за это дело, но дальше разбирайтесь сами! Так что я могу опять звать тебя просто Сержем, потому что не собираюсь знакомиться с твоей Аннет!

— Если они доберутся до Аннет, они увезут ее в Россию и отправят на каторгу. Или сгноят заживо в темнице, — промолвил я.

Жанета зажала уши руками.

Порыв ветра прибавил скорости монгольфьеру. Я посмотрел вперед и увидел озеро Тохувабоху, о котором упоминала Жанета. Синяя гладь вытянулась с севера-востока к юго-западу, то есть перпендикулярно направлению тракта. Дорога упиралась в небольшую деревушку, уходила влево вдоль побережья, огибала водоем и возвращалась к другой деревушке, расположенной напротив первой. Мировичу придется сделать огромный крюк. Пока он объедет Тохувабоху, мы будем далеко. У меня будет преимущество во времени, но смогу ли я воспользоваться им — еще вопрос. Я понятия не имею, что меня ждет в Траумштадте, где там находится Аннет и каковы шансы вызволить ее из плена. А если мое предприятие увенчается успехом, я найду Аннет, то дальше-то что? Сможем ли мы незаметно уехать из Траумлэнда?

Я еще раз пришел к мысли, что помощь Жанеты незаменима. У меня и Аннет останутся шансы на спасение, только если мы улетим на монгольфьере. Или если Мирович не доедет до Траумштадта.

Мы пролетели над деревушкой у озера. Селяне, задрав головы, глазели на нас, крестились и тыкали в небо пальцами. Детишки гурьбой бежали по улочкам к берегу. Мы оказались над Тохувабоху, и я с удовольствием наблюдал, как разъяренный Мирович размахивает кулаками и орет на ямщика. Василий Яковлевич вылез из коляски и бросился к мужикам, наблюдавшим за приезжими. Он что-то требовал от них, тыча в сторону озера. Мужики чесали затылки. К Мировичу подошел Марагур. Они обмолвились несколькими фразами, расселись по коляскам и поехали вдоль берега. Видимо, велетень убедил старика, что самое лучшее для них — продолжать путешествие по суше.

Я взял подзорную трубу, чтобы рассмотреть побережье Тохувабоху и вьющуюся вдоль него дорогу. Противоположный берег оказался холмистым. Дорога там часто петляла, иногда отступая довольно-таки далеко от озера и вновь возвращаясь к воде там, где позволял рельеф. Навскидку я приметил несколько мест, где можно было бы устроить засаду.

— Жанета, — окликнул я летунью. — Давай возьмем немного левее.

— Мэри-Энн, — поправила она. — Что ты там углядел?

— Ничего. Просто я хочу, чтобы ты высадила меня вон у того холма.

— Ты вроде бы спешил?

— Я передумал. Доберусь до Траумштадта по суше.

— Что ты задумал? — поинтересовалась Мэри-Энн.

— Я устрою засаду своим преследователям, — признался я.

— Засаду? — вскинула брови она. — Один?

— Один. Ты высадишь меня за холмом и полетишь дальше. Холм закроет нас от преследователей, и они ничего не поймут. Пусть думают, что я лечу на монгольфьере. А я нападу на них.

— Ты это серьезно? — спросила Мэри-Энн.

— Конечно, серьезно, — ответил я. — Хоть это ты можешь сделать — высади меня и лети, куда хочешь!

— Могу, — ответила Мэри-Энн. — Но мне не нравится эта идея!

— Были две другие получше, но ты их отвергла. И вообще, я тебя не спрашиваю, нравится это тебе или нет. Просто высади меня — и все, будем считать обязательства исполненными.

— У тебя даже оружия нет. Как ты один справишься с ними? Гоблин в порошок тебя сотрет!

— А мне не нужно со всеми справляться. Главное, разделаться с тем, кто едет в первом экипаже. Без него у остальных пыл убавится.

— Хорошо, — согласилась Мэри-Энн.

Она немного изменила курс, и мы полетели к высокому холму, расположенному на версту левее деревушки. С нашей стороны склон был крутым, но я надеялся, что, цепляясь за кусты и стволы деревьев, смогу быстро спуститься, не свернув себе шею.

Вдоль оставшегося позади берега ползли два маленьких пятнышка — коляски Мировича и велетеня с некусаным. Казалось, что они двигаются очень медленно. Мне бы не уснуть, поджидая их в засаде, как случилось на «Эмералд Джейн».

— Серж, — окликнула меня Мэри-Энн. — Возьми вот это.

Она протянула мне кинжал. Тот самый, которым грозилась убить меня, когда я взял без спроса неопалимое полено. Тяжелое, стальное лезвие и отполированная простая деревянная рукоятка, подогнанная под руку Мэри-Энн и маловатая для меня. Но это лучше, чем ничего.