Вперед в прошлое 13 - Денис Ратманов

мужчину лет сорока, пошел на аромат ванили и выпечки. Вроде поел дома, а желудок заурчал. Нет уж, ничего не получишь, ненасытный!

Дверь в нашу кулинарную мастерскую была не заперта, я толкнул ее и переступил порог комнаты-квартиры. Вероника работала, как положено, в косынке, фартуке и перчатках, хотя никто ее не заставлял этого делать, и такой подход мне очень нравился. На столе, подоконнике, холодильнике, самодельных столиках из фанеры, лежащей на кирпичах, красовались пирожные: корзиночки с розовым и белым кремом, эклеры в шоколадной и белой глазури, куски торта-наполеона, лебеди из подрумяненного безе, авторское пирожное «цитрусовое», желейные шедевры с клубникой на тонкой прослойке теста, пирожные типа «Черного принца», всего десять видов, по десять штук каждого.

— С ума сойти, — выдохнул я. — Вероника, вы спали хоть немного?

— Спала, — улыбнулась она, но ее красные глаза говорили о другом, как и тетрадь в клетку, исписанная мелким почерком, куда Вероника вносила рецепты.

— Вы героиня…

— Это я на два дня напекла. Сто штук пирожных, — сказала она и кивнула на две картонные коробки, куда уже привязала ручки из веревок. — Вот в этом будем везти. Влезает шестнадцать штук. Если простелить второй ярус фанерой, будет тридцать два пирожных. Смотри, я сделала прорези для фанеры. А между пирожными проложим бумагу для запекания, чтобы они не помялись и не перепачкались.

— Идеально, — оценил ее изобретение я.

Вероника продолжила:

— Все продукты, что ты привез, я израсходовала. Ты не сказал, какова точная цена масла, муки, прочего, и я брала среднерыночные цены.

Она уселась прямо на идеально чистый пол, скрестила ноги по-турецки и открыла тетрадь с рецептами.

— Вот, смотри, здесь сам рецепт, — она перевернула лист, — тут количество ингредиентов и вес каждого в расчете на килограмм пирожных, по сто граммов каждое. А тут, — палец скользнул на третью страницу, — себестоимость каждого пирожного.

— Вы проделали колоссальную работу, — проговорил я, и Вероника самодовольно улыбнулась. — У меня просто слов нет. Все идеально! Лучше просто не бывает. Честно, я думал, получится меньше, а так — десять килограммов!

— Ну так мука, сахар — только этого ушло сколько! В желейках пирожных много воды, вообще они самые дешевые получились и самые тяжелые.

— Ну отлично. Грубо говоря, ушло тридцать восемь тысяч. Сто пирожных, даже если продавать в среднем по тысяче, — сто тысяч. Шестьдесят чистыми. Если все это продастся за два дня — тридцать чистыми. Делим на двоих — пятнадцать мне и вам.

— Это же фантастика! Пашка, мы спасены!

— Накидывайте по сотне-две на текущие расходы: проезд, плата за место и так далее. Тысяча — хорошая демократичная цена. Получается пирожное чуть дороже булки хлеба или батона.

— Мне одно не понятно, цены-то каждый день меняются, как высчитывать себестоимость? — забеспокоилась Вероника. — Это ж с ума сойти можно.

— Проще простого. Будем ориентироваться по муке. На сколько она подорожала, в процентах, на столько будут дорожать пирожные.

— Логично, — кивнула Вероника. — Или — равняться на сахар.

Она поднялась, закрыла тетрадь и отчиталась:

— Коржи на свадебный торт для твоей мамы я испекла. Кремом его залью, когда вернусь с рынка. Вот коржи, в холодильнике.

Судя по всему, выпекала Вероника коржи в обычном продолговатом противне, а потом скруглила их края. Коржей было четыре: два бисквитных, ярко-розовый непонятно из чего и тонкий, будто бы из вафельного теста.

Тут же на блюдце лежали два ярко-красных сердца, залитых помадкой, и два белых сцепленных кольца. Из чего они, спрашивать я не стал, одного взгляда достаточно, чтобы понять — съедобные.

— По крему хочу посоветоваться. Возможно два варианта: заварной, взбитые сливки и прослойка, как у киевского торта: безе, арахис, сгущенка. Или просто масляный крем, как у всех?

— Я бы понимал, что из чего и как, — вздохнул я. — Давайте первый вариант, он кажется более интересным.

Если я хочу заниматься кондитеркой, придется вникать. Пока для меня пирожные делились на вкусные, так себе и чизкейк, который везде заказывала бывшая жена меня-взрослого.

— Да, так гораздо вкуснее и необычнее. — Вероника потрясла второй тетрадкой, больше похожей на книгу. — Я с юности сюда собираю интересные рецепты. Будем стоять, торговать — все расскажу и покажу. Нет, не все, а то, с чем мы имеем дело. Эти пирожные — несложные в производстве. Когда раскрутимся, можно будет экспериментировать с изысками… Это еще не все! Я подумала, что всухомятку пирожные не едят, и вот… Идем!

В центре пустой спальни стоял легендарный трехлитровый термос «Темет».

— Это для чая. Вот только кружки возить с собой неудобно. Мыть их можно и в туалете… Ты поговоришь с администрацией, можно ли их оставить там же, где и арендованный столик?

— Я закажу деду одноразовые стаканы из Москвы, — пообещал я. — И Термос с помпой, как у теток, которые по рынку ездят, чтобы удобно было наливать.

— Было бы здорово.

— А поначалу пусть будет так, но — несолидно ведь, согласитесь? И не только чай нужен, а кофе со сгущенкой. Его тоже из Москвы надо заказывать, потому что тот, что здесь — редкостная дрянь, которую фасуют в гаражах.

— Пока чаем обойдусь, без него никак.

— Согласен. Вы большая молодец. Я, честно, не ожидал такого профессионального подхода.

Вероника аж расцвела, она была из тех людей, что одобрение ценят больше похвалы.

— И еще вопрос, — продолжил я, — Анна поедет с нами?

— Аня прибудет на час позже. Она рассказала, что надо будет договариваться с милицией, чтобы меня не трогали. Ну и после уроков приедет Лика — на случай, если меня надо будет подменить.

— Вот и отлично. Ну что, погнали?

— Как, когда в автобусе давка, и пирожные сплющат в блин? Разве что если я поеду на конечную.

— Так и сделайте. А термос и чашки заберу я и довезу до места на мопеде. Пирожных, как я понял, в первый день будет шестьдесят?

— Да, — кивнула она, посмотрела в блокноте расписание движения автобусов и воскликнула: — Ой! Опаздываю! Все, побежала.

Она принялась раскладывать товар по коробкам. Я делал так же, глядя на нее, и через пять минут Вероника сняла спецодежду, косынку, перчатки и рванула на автобус, даже не причесываясь и оставив ключ от комнаты на столе.

Я огляделся, выискивая, что бы помыть или положить на место, но все формы для выпечки лежали в ведрах, плотно закрытых крышками, чтобы тараканы не набежали, посуда и кастрюли блестели, пол сиял чистотой, в туалете пахло хлоркой. Когда Вероника все успела? Какая же она молодец! Обидно будет, если ничего у нас не получится.

Нет, получится! Костьми лягу, чтобы получилось.

Я открыл