Товарищ мэр - Руслан Муха

class="p1">У Галины разумеется снова пир горой.

На столе дымились котлеты с золотистой корочкой, исходило паром воздушное пюре, в хрустальных вазочках красовались соленья: огурцы, помидорки, грибочки. Рядом скромно притулилась селёдка под шубой. Пахло так, что желудок сам подтягивался к горлу.

— Ну, Галина Степановна! — весело воскликнул Генка. — Под такое действительно грех не выпить!

— Садитесь уже! — весело скомандовала Галина.

Уговаривать нас было не нужно, мы заняли места.

Генка принялся разливать коньяк по стопкам. Мы с Кристиной вежливо отказались. Она с лёгкой улыбкой покачала головой, я просто прикрыл ладонью рюмку. Вовка же вопросительно взглянул на меня, безмолвно спрашивая разрешения. Я едва заметно кивнул.

— Только по одной, — по-отечески предупредил Генка, ставя перед Вовой стопку. — Завтра за руль.

Я окинул взглядом собравшихся. Генка и Галина Степановна… Фактически, половина тех, кто фигурировал в завещании. А значит, неплохо бы снова поднять этот вопрос и заодно прощупать Галину Степановну. Хотя её я меньше всех подозревал. Но по законам детективного жанра, убийцей зачастую оказывается тот, кого меньше всего подозревали. Ну и заодно проверить Кристину и Вову на вшивость и выяснить, не сливают ли они информацию кому-то ещё.

— Кстати, — обратился я к Гене, отламывая кусочек хлеба. — Что там по поводу моего завещания? Надо ведь пригласить нотариуса и переписать его.

Глава 17

Генка тяжело вздохнул, отставив свою стопку:

— Ну, ты опять это? Я думал, ты не всерьёз.

— Очень даже всерьёз, — строго сказал я, перевёл взгляд на Галину: — Галина Степановна, а вы знали, что были в моём предыдущем завещании?

Галина встревоженно взглянула на меня, её добрые глаза расширились от неподдельного испуга.

— Ох, Евгеша! — в ужасе произнесла она. — Зачем это вы? Мне ничего не надо! Да и куда годится вообще о таком думать? Я старая уже, и уж точно мне на тот свет первой собираться… — Она замолчала, судорожно сжав салфетку.

Нет, конечно, Галя не знала. Так сыграть невозможно.

— Не переживайте вы так, — сказал я ей. — Я решил переписать завещание. Хочу пожертвовать все свои деньги в фонд помощи сиротам.

Генка неодобрительно покачал головой, тяжело вздохнул, налил себе коньяка и залпом опрокинул стопку. Вовка странно как-то дёрнулся, помрачнел, а наткнувшись на мой изучающий взгляд, резко опустил голову и уткнулся взглядом в тарелку. Очень интересно, с чего бы ему вдруг так напрягаться, если его никаким боком в завещании нет?

В столовой повисла тяжёлая, звенящая тишина. Первой заговорила Галина Степановна:

— Это доброе дело, Евгеша. Там, наверху, вам зачтётся. Я тоже с каждой зарплаты пусть немного, но перевожу в фонд помощи больным деткам. А это вы большое дело сделаете. Только зачем в таком молодом возрасте о смерти думать? Да и вообще ни к ночи такие разговоры…

Её слова прозвучали как попытка сгладить напряжение, но они только подчеркнули его. Я продолжал сверлить Вову пристальным взглядом. И ему, кажется, от этого стало совсем неловко. Он сидел, сгорбившись и нервно ковырял вилкой пюре.

— Вова, что-то случилось? — спросил я прямо. — Не по душе тебе моё решение? Или есть что сказать?

Он едва заметно вздрогнул. Кинул на меня быстрый, скользящий взгляд исподлобья.

— Да не, Жень Михалыч, — натужно и сипло протянул он. — Просто что-то голова резко заболела. С непривычки, видимо… не стоило мне пить. Если вы не против, могу я идти?

Я выдержал паузу, изучая его. Он сидел, продолжая сутулиться, пальцы сжимали вилку так, что костяшки побелели.

— Иди, конечно, — медленно кивнул я. — Выспись.

Вова резко отодвинул стул, который с противным, визгливым скрипом отъехал назад по полу. Вскочил и, не глядя ни на кого, быстро удалился из столовой.

В наступившей тишине Генка фыркнул:

— Ох и молодежь слабая нынче пошла. От одной рюмки валит.

Я посмотрел на Генку, видимо он ничего странного не заметил.

— Что ж, — сказал я, нарушая тягостное молчание. — Кажется, ужин подошёл к концу. Спасибо, Галина Степановна, было очень вкусно. А теперь стоит заняться работой.

Я взглянул на Кристину, и она коротко кивнула. Все медленно поднялись из-за стола. Галина Степановна, вздыхая, принялась собирать посуду.

Я же решил, что неплохо бы задать пару вопросов Гене, пока тот не уехал домой.

Мы с Кристиной и Геной вернулись в холл. Генка начал что-то нажимать в телефоне и уже явно хотел попрощаться, но я его остановил:

— Геннадий, задержись на минутку, — сказал я, когда тот направился к выходу. — Хочу кое-что уточнить по поводу одного дела.

Генка обернулся и с готовностью кивнул:

— Да, конечно, Женёк. Чё за дело?

Я взглянул на Кристину, которая уже взяла в руки папку:

— Подожди, пожалуйста, меня в кабинете. Я скоро.

Она коротко кивнула и без лишних вопросов направилась в сторону лестницы.

— Что-то серьёзное? — вскинул Генка брови. — Я там Сашку вызвал, чтобы тот меня домой отвёз. Но если надолго, могу отменить.

— Нет, много времени не займёт, — сказал я, кивнул в сторону входной двери. — Идём на улицу, проведу тебя.

Генка озадаченно кивнул, и мы вышли в вечернюю, ночную прохладу.

— Ген, ты Вову как давно знаешь? — спросил я.

— Дык, он у тебя водителем уже третий год, — ответил Гена, а затем нахмурился и с подозрительностью уставился на меня: — А что?

— Да как-то подозрительно он себя на ужине вел, когда я заявил, что наследство оставлю сиротам.

— Ну, знаешь, мне эта идея тоже не нравится, и я тебе уже говорил. Но дело твое, конечно. А ты куда по поводу Вовчика клонишь? Думаешь, это он тебе тормоза повредил, что ли?

Вопрос повис в прохладном ночном воздухе.

— А мог? — спросил я.

Генка нахмурился, какое-то время молчал, затем покачал головой.

— Да ну на хрена ему это? К тому же я что, по-твоему, тебе кого попало с улицы приставил? Я всех своих новеньких по базе проверяю. А Вовчик у нас уже пять лет. Сначала чоповцем, теперь твоим водителем. Человек проверенный, ни в чем таком ни разу не замечен.

Я продолжал задумчиво смотреть на Генку, затем спросил:

— Расскажи о нём что знаешь.

Генка тяжело вздохнул, почесал висок.

— Да что рассказывать-то? Вовка наш, местный, из Жданогорска. Мать его всю жизнь воспитателем в детском саду проработала. Отца он не знает. Мать воспитывала одна. В шестой, кстати, школе учился, в той же, что и ты, только на два года помладше он будет. Учился, между прочим, хорошо. Почти отличник. И спортом серьёзно занимался — греко-римской борьбой. Чемпион области среди юниоров был. Потом армия, в десантуру попал. Отслужил, в политех поступил. На втором курсе