Революция - Виктор Сергеевич Мишин

– У меня шесть человек день и ночь по всей губернии рыщут, чтобы раздобыть хоть что-то.

– Ну, не так уж и мало они у вас добывают, – покачал я головой уважительно.

– Скоро, думаю, и это кончится. Крестьяне не хотят продавать, их почти невозможно чем-либо заинтересовать, времена диктуют другие правила.

– Это да. Спасибо, надеюсь, что вы мне ещё поможете.

– Рад помочь, только учтите, уважаемый, цены растут каждый день. То, что вам сейчас стоило одну сумму, завтра может увеличиться вдвое. Никто этого не знает, поэтому, уж простите, без претензий.

– Лишь бы продукты были, с ценой разберемся, – кивнул я. Деньги пока были, хоть и немного, надолго ли их хватит, чёрт его знает, надо решать уже проблемы и куда-то прибиваться.

Оставив хозяйку в лёгком возбуждении от увиденных продуктов питания, тут даже свежая зелень была, отправился на поиски того, кого я сам назначил в свои благодетели.

Возле здания Главштаба, на самом деле носящего в это время какое-то непроизносимое название из сокращенных пяти или шести слов, я провел остаток дня, но, разумеется, никого знакомого не встретил. Я не обольщался, время сложное, мало ли где может находиться господин-товарищ Деникин. Блин, до сих пор не верю, что этот человек, в моей истории доставивший столько сложностей Красной армии, здесь и сейчас выбрал другую сторону. Очуметь просто. А ведь его я не предупреждал, в отличие от Маркова, а вот тот всё сделал по законам жанра… Ну, то есть поступил так, как и должен был, судя по всему. Исходя из этого ещё больше удивляло решение Антона Ивановича.

При возвращении «домой» попал как кур в ощип, даже пришлось вспомнить, что такое бег. Не знаю, пасли меня или просто это мне так повезло, но нарвался в темноте на кодлу пьяного быдла, что, возможно, когда-то были солдатами императорской армии. Пятеро матёрых ухарей запросто так встретили меня на одной из улочек и преградили дорогу. И потянуло же меня срезать путь, попёрся какими-то подворотнями, не ходится по нормальным улицам!

– Эй, братуха, кто таков и чем богат? – именно в таком порядке и ключе прозвучали вопросы, заставившие меня остановиться, к штабу я ходил пешком, оставив лошадь на бывшем постоялом дворе.

– Нашли богатея, братцы, даже крошки в кармане нет, – усмехнулся я.

– Ну, давай поищем, авось чего и найдём для общества?! – солдаты откровенно веселились, предчувствуя развлечение. Ещё бы, стандартная ситуация, их пятеро, я – один, как тут не веселиться, наверное, привыкли уже. Скоро потомки таких вот «членов общества» станут кирпичи в подворотнях продавать.

– А давайте.

Эх, а всё же хорошо, что я именно в каком-то проулке, а не на большой улочке. С такими вот «товарищами» в этом времени разбираться одно удовольствие. Это не в демократичном будущем, где человек не имеет права себя защищать. Здесь всё просто. У них стволы, у меня ствол, кто успел, того и тапки.

Расстегивая две пуговицы на кителе, кстати, вечерком уже не жарко, можно и шинельку накинуть, абсолютно не насторожил этим жестом вчерашних солдатиков. Ну не привыкли они тут к такому ещё. Ходят толпой, в мозгах, если они есть, даже не мелькнёт, что кто-то им окажет сопротивление. «Кольт» с глушителем очень длинный, для поспешного вынимания не предназначен, но я и не спешу. Из пятерых опасны на первый взгляд двое, что держат винтовки в руках. У остальных они за спинами, конечно, у кого-то может оказаться и короткоствол, но я успею. В полумраке «кольт» даже не дал бликов, хоть и блестящий он. Ствол застыл в направлении лба стоявшего ближе всех невысокого мужичка, или молодого парня, не разберёшь сейчас, темно, да и заросшие они все, как бомжи какие-то.

– Э-э… – мужик разглядел наконец угрозу и даже начал поднимать руки с винтовкой, когда в тишине проулка раздался первый выстрел из «кольта» с глушителем. Блин, чего-то он громкий стал, сел уже, что ли? Надо новый делать, а пока нет возможности.

До мужичка, стоявшего ближе всех и заговорившего со мной, было не больше двух метров, поэтому не боясь промахнуться, стрелял именно в лоб. Стоявших позади забрызгало содержимым черепной коробки самого смелого из их шоблы, и солдатики застыли в немом ужасе. Кажется, я даже разглядел их перекошенные лица, то ли от увиденного, то ли от принятого «на грудь», но останавливаться я не собирался. Не люблю оставлять врагов за спиной, а эти хоть и свои, но – враги. Что они собирались со мной сделать? Ужином накормить? Меня нашли бы в ближайшей канаве с проломленным черепом и голого, вот что было мне уготовано. Я явно у них не первый прохожий… но последний.

Второй выстрел вывел мужичков из ступора. Когда свалился с дыркой, на этот раз в груди, их второй товарищ, тоже державший винтовку, как и убитый мной первым, компания бросилась врассыпную.

– Эй, вы куда, мы же ещё не договорили? – бросил я вслед несостоявшимся бандитам и открыл быстрый огонь по убегавшим.

Вот блин, в темноте и я не безгрешен, одна пуля ушла в стену дома, даже, кажется, видел, как выбило крошку из неё. Но всё же четыре пули – и три трупа, лежавшие на разном удалении, дополнили вечерний пейзаж. Из окон никто не выглядывал, народ сейчас боится всего на свете, поэтому, спокойно обойдя солдат и убедившись в их скоропостижной кончине, не обыскивая, я быстренько так удалился восвояси.

Выходя из проулка, чуть не наткнулся на конных, наверняка какой-нибудь патруль, а может и нет, но рисковать не стал и переждал, укрываясь в темноте, за углом одного из домов. От меня сейчас пахнет порохом, а доказывать, что я тут как бы потерпевший, не очень хочется, недоказуемо это.

Вернулся к вдове, сдавшей мне комнату, я ещё через полчаса скитаний. С ходу попросил согреть мне воды, я ведь ещё с дороги не помылся, а тут и пострелять пришлось, так что да, водные процедуры превыше всего.

– Николай Васильевич, вы что, стреляли? – учуяв наверняка знакомый запах, спросила вдова.

Блин, сейчас, вечером, в домашней обстановке, она показалась мне ещё привлекательнее, чем днём. Нет уже той скованности, что при первой встрече, взгляд удивлённый и какой-то заинтересованный, что ли. Эх, сколько же я безлошад… Без женщины-то уже! Очуметь можно. На фронте и не думалось о них, а тут, можно сказать, в домашней, мирной обстановке…