Перекресток возможностей - Л. Нил Смит

«прячем» и наших богатых людей, точно так же. Они — это мы! — Он рассмеялся и выудил сигарету. Я дал ему прикурить и снова раскурил свою сигару.

Эта подарочная зажигалка, должно быть, была из старых запасов. На ней было вытиснено: «Восточный Дворец Мипа Фенга».

МЫ ПОПРОЩАЛИСЬ с нашим хозяином. Изображение Люси появилось на экране, как только мы забрались в машину. — Пытаюсь дозвониться до тебя уже полчаса, Эдди! У тебя на крыльце толпа газетчиков. Что мне им сказать?

— Я сказал все, что собирался, когда они разбудили меня сегодня утром! — Видимо, я это проспал, еще одно преимущество электронаркоза. — Я ссылаюсь на неприкосновенность частной жизни — как и мои соседи.

— Поняла, детка! Я… — Кто-то заглянул Люси через плечо. Ему не нужна была пресс-карта, чтобы на лбу было написано «репортер».

— Кто из вас, клоунов… Ай! Это мои лучшие туфли, леди!

Люси столкнулась с незваным гостем нос к носу. — Хочешь, чтоб тебя в них похоронили? Убирайся отсюда! — Она повернулась к камере. — Прости, Эдвард.

— Все в порядке, Люси. Держи форт. Еще одно дельце, и я вернусь домой и закажу тебе стейк.

— Ничего подобного! Я сама буду заказывать, что-нибудь с кровью, для разнообразия! Удачи, мальчики, и постарайтесь хорошо думать о выжившей из ума старухе, которая позволяет соплякам-умникам подкрадываться и заставать ее врасплох.

— Дерьмо буйвола, Люси.

— Я как бы и надеялась, что ты это скажешь, Эдди. Пока!

— Полчаса? — спросил я. — Тебе бы пейджер носить, чтобы твои звонки…

Эд кисло на меня посмотрел. — Ты варвар, Уин.

УНИВЕРСИТЕТ ЛАПОРТА, ЛТД. — это местное «заведение, где раздвигают барьеры», где люди Бертрама делили помещения. Конфедерация не проводит различий между прикладной наукой и чистыми исследованиями. Те, кто могут, — делают. Они же и преподают. Те, кто не могут… может, они попадают в Конгресс, как у меня дома.

Доре Джейн Торенс было не место в Конгрессе, если только вы не предпочитаете деликатные выражения викторианских романов. Шестифутовая платиновая блондинка с фигурой, за которую ей полагалось бы получить скобку в пупке [92], она также была главой отдела паратронных исследований. Ее кабинет напомнил мне кабинет Мейсса, вплоть до закорючек на доске. — Мистер Беар? — Она посмотрела на Эда, а затем на меня.

— Мы оба мистеры Беар, Эд и Уин. Вы не теряли этот фломастер в последнее время?

— У меня их полон стол. Этим нынче занимаются детективы? Вот это сервис. — Окна ее просторного кабинета выходили на парк. Я мог видеть «мою» будку Телекома и часть тропинки, по которой я к ней шел.

Эд улыбнулся. — Тут дело не только в этом, мисс… доктор… профессор…

— Диджей. Слушайте, не хочу вас торопить, но у меня работа в лаборатории перед следующей лекцией. Не возражаете пройтись? — Мы направились по коридору, сплошь состоявшему из окон. Вид… ну, я смотрел на то, что Диджей вытворяла с лабораторным халатом, что…

— Как я говорил, — Эд аккуратно сбил меня с мысли, — дело не столько в том, что вы потеряли…

— Ага, — согласился я, — таких вещей — десяток за дайм.

— За медяк, — поправил Эд.

— Или просто «фараон», если тебе так больше нравится. [93] Важно — где.

Она остановилась. — Надеюсь, это не связано с нарушением контракта. Я просто не связываюсь с женатыми…

— Я тоже. Я просто подумал, что вам будет интересно узнать, что я нашел эту ручку тоже в ящике стола. В Университете Штата Колорадо. В Соединенных Штатах Америки.

Она коснулась моей руки, затем снова посмотрела на Эда, и обратно на меня, и в ее глазах забрезжил свет. Внезапно она выхватила ручку и побежала прочь с криком:

— Получилось! Получилось! [94] Мы сделали это! Мы сделали это!

XIII: Связь с Мейссом

Жизнь, которая не просто осознает, но осознает, что она осознает, эволюционировала на этой планете по отдельности по крайней мере пять раз — факт, который дает нам повод задуматься. Если пять раз здесь, то сколько раз Там, Вовне? Если в двух различных формах в двух радикально разных средах здесь, то сколько форм, в скольких средах Там, Вовне? И если наша цивилизация добровольно приняла пять видов и две формы в двух средах, поможет ли это тем, кто Там, Вовне, принять нас? Это должно помочь нам принять их.

— Кеннет Броновски [95] «Восхождение Цивилизации»

Улури Экикекик П’Уит [96] впервые сформулировала концепцию Вероятностного Бурава в 192 г. Г.С., когда Диджей Торенс была всего лишь детенышем, а ее нынешнюю должность занимал другой сухопутный [97]. К несчастью, она искала способ добраться до Альфы Центавра и была особенно разочарована, поскольку ее математические расчеты казались безупречными.

Сначала она подумала, что просто промахнулась на четыре с половиной световых года. Микрозонды показали сушу, земные температуры, давление, гравитацию. Это была Земля. Но как?

Плавая в профессорских апартаментах в калифорнийском Университете Императора Нортона [98], она размышляла о сухопутных, которых традиция, более древняя, чем сама традиция, называла «теми, кого мы любим, не зная почему». Возможно, дело было в их неуклюжести. Она рассмотрела эту возможность, раздраженно хлестнув хвостом. При всей их гордости за манипулятивные способности, позволяющие воплощать их детские абстракции в материю, она никогда по-настоящему не доверяла их машинистам и техникам. Она никогда не видела необходимости загромождать философию — науку, как они ее называли, или физику — аппаратурой. Философия была делом прохладного созерцания в тихих водах разума, мягких дебатов на протяжении многих поколений, благопристойной интеграции в поэзию и легенды ее народа. Почему сухопутные всегда должны торопиться? «Пусть мои внуки найдут конец миграции, — думала она, — лишь бы я смогла правильно начать путь». Почему тем, кто живет на суше, всегда нужно что-то делать с этим? Разве самой философии не достаточно?

— Я РАДА познакомиться с вами, мистер Беар. Вы и ваш двойник из этого континуума — долгожданное, хотя и едва ли необходимое, подтверждение моих гипотез. — Этот Телеком был другим: инвалидное кресло с настольным телевизором на сиденье и перископом, торчащим сверху. Улури управляла им дистанционно, перемещая свои «глаза и уши», критически заглядывая через плечи людей, которые были ее «руками». На ее конце, в резервуаре с соленой водой в