Японская война 1905. Книга 7 - Антон Дмитриевич Емельянов

А потом океан, словно отдав все свои силы, ненадолго замер, и именно этим окном мы и собирались воспользоваться. Конечно, ставка была не только на удачу и случайности. Еще мы постоянно мониторили погоду с помощью самых современных анероидных барометров. Начнет падать давление – жди шторма. Правда, с нашей скоростью от него не убежать, но была у нас задумка и с дальним прицелом.

Еще весной Огинский разослал наших агентов по всей Азии, летом добавились люди на юге, прикрыв Гавайи и Маршалловы острова. Ну и север – это уже русские земли, тут все было еще проще. Каждый день, начиная с конца августа, каждый из агентов высылал отчеты по погоде, позволяя отслеживать возможные шторма заранее со всех концов Тихого океана. Конечно, не современная метеорологическая служба, но, если Посейдон решит совсем уж разгневаться, такое точно не пропустят и заранее передадут.

А там за сутки, за двое можно и сориентироваться. Свернуть в сторону или вовсе опередить шторм... Эх, опять забылся. Не с нашей скоростью! Транспортам, которые шли 10 узлов и в лучшем случае могли выжать 12, такое не грозило, но...

– Все-таки люди не созданы для моря, – ко мне подошел Буденный и без лишних слов перегнулся через борт.

В начале плавания его постоянно тошнило, сейчас было уже нечем, так что Семен Михайлович просто страдал. Ему пришлось даже капельницы ставить, чтобы не словил обезвоживание, но вроде бы кризис миновал... По крайней мере, лицо было уже не бледное, и глаз дергаться перестал.

– А англичане так не считают.

– Это вынужденно. Разве вы не слышали, что именно вкус английской еды и красота английских женщин сделали из островитян лучших мореплавателей? – тут глаза Буденного блеснули, и он продолжил уже совсем другим тоном. – Знаете, Вячеслав Григорьевич, что мне помогает держаться?

– Сила воли? – предположил я.

– Куда без нее, но... На самом деле красота. Очень уж это все... красиво, – и Буденный обвел рукой плывущие рядом с нами корабли.

Когда мы выходили из Инкоу второй волной, то вместе с нами шло всего двадцать транспортов. Потом к востоку от Кюсю к армаде присоединились японцы. Еще тридцать вымпелов, плюс броненосцы и крейсера во главе с «Микасой». Итого почти шестьдесят кораблей, не считая миноносцев сопровождения, которые в процессе отвернули на юг, уводя от нас возможных наблюдателей.

Кстати, вместе с ними должен был изначально уйти и крейсер 2-го ранга «Изумруд», приданный нам в последний момент по просьбе Николая. Но, когда я уже собирался прощаться, капитан Василий Николаевич Ферзен распечатал новый приказ. И там ему предписывалось идти с нами до самого конца, оказывая поддержку русским добровольцам по мере возможности. Русские добровольцы, если что, это я. А вся эта афера, судя по всему, была задумана в Царском Селе, чтобы держать руку на пульсе событий.

С одной стороны, не очень приятно, да и снабжение углем «Изумруда» теперь ляжет на наши плечи. С другой стороны, запас есть, а этот крейсер считался самым быстрым в эскадре Рожественского. Его сделали, копируя построенный немцами «Новик», и удачно: пусть не 24 узла, но все 22 «Изумруд» стабильно выдавал. Причем не на короткой дистанции, а во время всего похода 2-й Тихоокеанской.

В общем, итого 63 корабля. Было. Через десять дней пути мы догнали вышедшие ранее более медленные транспорты, и наша эскадра подросла еще в два раза. Два броненосца, пять крейсеров, считая «Изумруд», девятнадцать миноносцев и сто один транспорт. Изначально их было больше, но часть, освободившуюся после первой перегрузки угля, мы уже отправили назад. Итого 127 кораблей – невероятно величественное зрелище. Куда ни глянь, всюду сталь, всюду флаги, русские и японские.

И даже копоть чадящих дымом котлов не могла ничего испортить. Наоборот, эта легкая неправильность словно придавала глубины и очарования.

– Действительно красиво, – согласился я с Семеном.

А потом, почувствовав движение за спиной, прижался поближе к перилам. Вовремя – мимо пробежал запыхавшийся связист, которым в этом походе приходилось пахать не меньше, чем кочегарам.

***

– Работаем! Работаем! Работаем! – Чернов несколько раз хлопнул в ладоши, задавая ритм, а потом вернулся к тройке матросов, вместе с которыми он катил тяжеленную деревянную катушку с медным проводом.

Уже второй раз дополнительный провод, которым питали дуговой генератор радиопередатчика «Микасы», перегорал. Вернее, сгорал ко всем чертям – хорошо, что успевали вовремя заметить и потушить. А все потому что диаметр проволоки гулял. На суше да при не самом сильном напряжении как-то не замечали, а тут, когда «Микаса» круглые сутки ведет передачу, собирая отстающих, все и вылезло. Дуговой генератор-то жрет ого-го!

Еще повезло, что Макаров не стал спешить и ставить дополнительную станцию на «Изумруд», как сам Чернов было и предложил. Вначале-то казалось, что идея хорошая – и подстраховка, и свой корабль усилили, но генерал как будто что-то почувствовал... Или его сейчас не стоит называть генералом? А, к черту! Чернов поплевал на руки, поднапрягся, и они перекатили катушку через короб, в котором прятался кабель антенны. Основная для общения с кораблями эскадры была натянута, словно веревки для сушки белья, между двумя мачтами.

Иронично. Когда-то эти мачты использовались только для парусов, а сейчас на них висит все что угодно кроме них.

– Матросы с фока говорят, что один из изоляторов треснул! – к Чернову подбежал японец-мичман с огромными удивленными глазами.

Ну вот, а связист как раз о них подумал. Значит, не спит интуиция – это хорошо. Чернов улыбнулся и приказал отправить на замену вторую команду. Питание как раз отключено, так что поставить новый фарфоровый изолятор будет совсем не сложно. И снова катить! Один провод до обычной антенны, другой – до направленной. Вторая представляла собой огромную стальную рамку примерно два на два метра, обмотанную проволокой. Ее заранее разместили прямо над рубкой, и это было непросто.

Сама конструкция – тяжеленная, но хрупкая. Чернову даже думать не хотелось, что они будут делать, если все это неожиданно накроется. Как чинить?.. Но вот провод занял свое место в канале, соединения закрутили, можно подавать питание. Связист дернул за рычаг и кожей ощутил невидимое гудение, наполнившее корабль. Благодаря ему он всегда чувствовал, работает все или нет. Три дня назад так даже ночью проснулся и еще до того, как дежурный что-то понял, сам прибежал на мостик.

– Принимаем сигнал с «Изумруда»... – пользуясь тем, что оказался