Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

По редким бликам от окна я видел силуэты школьников, мучащихся по классу. Начали грохотать парты, падать стулья…

— Вот теперь вы начинаете понимать, — комментировал я. — Пять секунд назад вы смеялись, а теперь уже не смешно.

Класс гудел и шуршал, будто пчелиный улей, в который ткнули палкой. Дым расползался, густел, забирался в лёгкие.

Да, теперь уже никто не усмехался. Простая задача — пройти пять метров к двери — вдруг оказалась непосильной. Через десять секунд половина класса потеряла направление и крутилась на месте, как в замкнутом лабиринте.

— Владимир Петрович, где дверь⁈ — выкрикнул Прохор уже с надрывом.

Я понял, что пора заканчивать. Не хватало ещё, чтобы ученики реально надышались.

Включил свет, подошёл к окну и открыл его настежь. Следом затоптал дымовуху и, взяв её, выбросил наружу.

Поток холодного воздуха влетел в класс, смешался с гарью, выветривая дым. Класс был как после боя: столы сдвинуты, стулья повалены, рюкзаки валяются тут и там. А у школьников глаза вылезли на лоб. Ни один не дошёл до двери.

— Так вот, — я развёл руками. — А это даже не настоящий дым.

Ученики молчали, переводя дыхание, да и возразить было нечего.

— В жизни, — продолжил я, — вы бы уже задохнулись.

Пока ученики дружно дышали свежим воздухом, я достал телефон, включил экран и нашёл короткое видео.

— А теперь посмотрите кое-что, — я поднял телефон так, чтобы всем было видно.

На экране замелькали реальные кадры с одного из пожаров. Обгоревшие стены квартиры, расплавленные двери, чёрные силуэты мебели.

— Вот так бывает по-настоящему. Хотите узнать, как и что делать, если беда придёт в ваш дом? — резюмировал я.

— Очень хотим, Владимир Петрович, — послышался хор голосов.

— Рассаживаемся: парты, стулья, рюкзаки — ставим на место!

Я выключил видео, положил телефон на стол и выждал, пока все усядутся и наведут порядок.

— Теперь давайте о сути.

Я прошёлся вдоль рядов, прихватив учебник по ОБЖ и подбирая слова.

— Всё, что написано в этом учебнике, — это не просто текст ради галочки. Каждое правило здесь — результат чужих ошибок. Людей, которые когда-то не успели что-то сделать или не знали, что именно делать. Многие заплатили за эти строки своими жизнями. Другие — домами, семьями и собственным здоровьем.

Класс слушал молча. Я не видел ни одного телефона в руках.

— Поэтому я вам советую, — сказал я, постучав пальцем по книге, — не поленитесь всё это прочитать. Возможно, однажды это спасёт жизнь вам и вашим близким… или сохранит имущество.

Было слышно, как кто-то тихо сглотнул.

— Итак, на следующем уроке я хочу, чтобы этот параграф у вас от зубов отскакивал. Всё понятно?

— Да, Владимир Петрович! — снова ответили хором.

А почему? Потому что теперь все знали, зачем это нужно. После такого урока эти ребята уже не забудут, как выглядит реальное возгорание. Или что дым подчас страшнее самого пламени. И что важно — решают не теория, а первые секунды, за которые нельзя начать паниковать.

Я собирался уже заканчивать урок, как вдруг дверь кабинета распахнулась. На пороге стояла завуч с каменным лицом и выпученными глазами.

— Что здесь происходит⁈ — выкрикнула она, хватаясь за дверной косяк и с ужасом глядя то на пену на полу, то на сложенный манекен.

Я поднял ладонь, жестом прося тишины у класса, который уже начал роптать. Повернулся к Мымре, которая буквально задыхалась от возмущения.

— Да ничего особенного. Обычный урок по ОБЖ, — невозмутимо пояснил я. — Безопасную жизнедеятельность уясняем с парнями и девчатами.

— А запах? — завуч втянула воздух ноздрями, морщась. Её аж потряхивало от возмущения. — Здесь же дымом несёт! И вы огнетушитель прямо в классе…

— Вам кажется, любезная, — перебил я, не меняя выражения лица. — Никакого дыма нет и в помине.

— Как нет…

— Как есть, только наоборот, — снова перебил я. — А если бы был, то наверняка сработала бы пожарная сигнализация. Не в каменном же веке живём?

Я кивнул на потолок, где висели форсунки с красными лампочками. Ни одна, конечно, даже не мигнула, когда я палил манекен и жёг дымовуху… но полагаю, что Мымра более чем уловила мой посыл.

Завуч перевела взгляд на сигнализацию, потом снова на меня. Поняла, что возразить нечего. Система молчит, а значит, формально всё в порядке. Ну или надо признавать, что пожарная сигнализация не работает.

Непростой выбор, что тут ещё сказать.

Я едва заметно улыбнулся. Крыть завучу было нечем.

— Так что всё под контролем, — с прежней невозмутимостью заключил я.

— Владимир Петрович, я за вами глаз да глаз, — зашипела она так, чтобы не услышали школьники. — Играть в ваши игры в учебном заведении я вам не позволю!

Я помолчал. Интересно, это её так слова в коридоре зацепили? Дай волю — и она меня прямо тут сожрёт с потрохами.

— Обязательно, — ответил я с лёгкой ухмылкой.

Мымра прищурилась, буквально буровя меня глазами, но ничего не сказала. Я снова выдержал паузу и добавил:

— А теперь, если позволите, я закончу урок с ребятами. Итоги надо подвести.

Мымра шумно выдохнула, словно решила, что спорить бесполезно, и ушла, хлопнув дверью. Я обернулся к классу и развёл руками. Школьники дружно загудели, уже не сдерживая улыбок.

— Вопросы есть? — спросил я, глядя на класс.

— Нет, Владимир Петрович, всё предельно ясно, — заверил Прохор, ладонями отбивая барабанную дробь по парте.

— Ну, раз всё ясно, значит, не зря дышали дымом и манекен жгли. Прохор — и ты, — я защёлкал пальцами, указывая на патлатого.

— Федя меня зовут, — быстро смекнул пацан, что я от него хочу.

— Вы останетесь и приберётесь, — в добровольно-принудительном порядке попросил я.

— А отказаться можно? — потянул Федя.

— Да ладно, давай поможем… — буркнул Прохор. — Норм же время провели!

— Ну ладно, — Федя спорить не стал.

В этот момент прозвенел звонок. Школьники загомонили, начали вставать. Федя и Прохор пошли за шваброй и ведром, как и обещали.

Я постоял у стола, наблюдая, как ученики выходят. На их лицах вместо равнодушия появился интерес. Мне хотелось верить, что сегодняшняя информация задержится подольше в их головах. Да, методы радикальные, но действенные.

Когда класс почти опустел, один паренёк в очках задержался у двери, переминаясь с ноги на ногу, будто не решался спросить.

— Говори, чё хотел, партизан? — первым заговорил я.

— Владимир Петрович, — сказал пацан, наконец решившись. Он забавно картавил, и я едва сдержал улыбку. — А если вдруг пожар начнётся ночью, когда спишь, и дым пойдёт… что тогда делать?

Я посмотрел на него, улыбнулся.

— Хороший вопрос, — ответил я, секунду подумав. — Первое, и, как говорится, самое верное — не пытайся