Арагонская Ост-Индская Компания - Дмитрий Викторович Распопов

по зову своего сердца строю вместе с одним священником собор и монастырь при нём.

— Такая хорошая хозяйка и не при муже, — задумчиво проговорил рыцарь, поскольку найти жену, которая самостоятельно ведёт хозяйство, да ещё и которой можно поручить такие суммы денег, было очень непросто и можно сказать везением, а тут прямо перед ним сидит одна из таких женщин, да ещё и писанная красавица при этом.

— Сеньорита Паула, могу я вас попросить остаться у нас на пару дней, — обратился он к ней, — у меня будет к вам ещё одно предложение.

— Конечно, дон Луис, — девушка если и удивилась, то не сильно, — я в полном вашем распоряжении.

— Благодарю вас, — он встал и подал руку, чтобы помочь девушке, которая в его глазах за всего один разговор выросла от простого проводника воли маркиза, до весьма интересного приобретения, если всё, что он сейчас задумал, выгорит.

* * *

16 октября 1460 A . D ., Генуя, Генуэзская республика

Неожиданно найденную монету всё же пришлось снять с шеи и убрать в шкатулку с драгоценностями, поскольку она действовала на меня подобно магниту, всё время хотелось чувствовать себя сильным, а что было более опасно для меня, ненароком это демонстрировать, причём это было настолько выше меня, что я понял, что просто однажды попадусь на этом. Поэтому волевым усилием я снял с шеи монету и спрятал её. Мне нельзя было привлекать внимание таким способом, поскольку уже и без этого дворяне и священники, слыша моё имя удивлённо скидывали головы. О награждении меня «Золотой розой» было оповещение по всем епископствам и приходам, так что было не удивительно, что моё имя стало известно во многих местах.

Вот и в Генуе, едва я переступил порог дома, который снимал, меня встречал крайне довольный граф Латаса, с ехидной улыбкой на губах.

— А кто это к нам приехал? Боже, да это же обладатель «Золотой розы», надежда и опора матери-нашей церкви! — трагично всплеснул он руками, при виде меня.

— Что уже и досюда новости добрались? — хмуро заметил я, подставляясь под руки Марты и Камиллы, чтобы сняли с меня плащ и дорожный камзол.

— Добрались, ещё мягко сказано Иньиго, — хмыкнул Сергио, дождавшись, когда с меня снимут верхнюю одежду и только затем обнимая, — все углы дома мне уже тут сбили, узнавая, не вернулся ли ты.

— Ничего, пусть ещё пооббивают, поскольку тебе придётся срочно уехать, — я показал ему на свою комнату.

— Что-то случилось? — сразу насторожился он, становясь серьёзным.

— Да, герцог Милана объявил мне войну и будет теперь гадить, где только придётся, — вздохнул я, проходя в комнату и показывая графу закрыть за собой дверь и сесть на стул, — я отправил всем предупреждение, но пока я здесь занимаюсь кораблями, тебе нужно лично проконтролировать, что в графстве, а главное в маркизате, всё идёт так, как я поручил.

— Понимаю, — нахмурился он, — ты уже что-то предпринял?

— Да, попросил Паулу отвезти письмо в орден Монтесы, — кивнул я, — будет хорошо, если рыцари придут нам на помощь и помогут с охраной дорог и деревень.

— Если в Аликанте Паула уже занимается этим, тогда мне лучше сначала отплыть на острова, — задумчиво проговорил Сергио, — помогу новоиспечённым баронам, если у них возникли проблемы.

— Согласен, это хорошее предложение, — подтвердил я его слова, — как дела у тебя тут?

— Как ты и просил, морально разлагал местных торгашей, так что члены про-миланской партии уверены, что едва Франческо Сфорца вышлет в Геную свои войска, как ты тут же в испуге уберёшься из города, оставив всех без своих заказов, — с улыбкой ответил граф, — так что не буду сильно удивлён, если уже следующим летом, как просохнут дороги, здесь будет войско герцога.

— Отлично, хоть что-то идёт по плану, — обрадовался я, похвалив его за старания.

— У тебя как? — поинтересовался он, — чем занимался, кроме римских бандитов? Купцы, прибывающие оттуда говорят отрубленные головы до сих пор не сняли со стен, хотя ты давно оттуда уехал, все боятся, что ты вернёшься и накажешь всех за самоуправство.

Я криво улыбнулся.

— Пусть боятся, меньше проблем доставят мне в следующий раз, — ответил я, и затем ответил на первый его вопрос, — а так, ещё съездил в Венецию, обзавёлся полезными знакомствами, кстати хорошо, что ты напомнил мне об этом…

— Иньиго! — Сергио тут же стал креститься, — только не снова, эти твои гениальные планы!

— Заедешь сначала в Неаполь мой друг, — задумчиво почесал я затылок, — нужно будет проследить за ещё одним крайне важным делом.

— Что на этот раз? — мужчина иронично посмотрел на меня, — понравилась торговля христианами? Или смотришь уже выше, на продажу христианских святынь?

— Выкуп пленных из Османского плена! — оскорбился я на его шуточки.

Мой ответ поверг его в шок.

— Что? Ещё раз повтори пожалуйста? — Сергио был явно сильно изумлён, — я точно говорю с Иньиго де Мендосой?

Я иронично на него посмотрел.

— Проконтролируешь, что Бенедетто Котрульи понял правильно мои распоряжения и галеры приходят в Неаполь и уходят из него по графику, — сказал я, — в Остии освобождённых пленных должны будут принимать монахи, мне обещал этим заняться кардинал Виссарион Никейский, так что туда можешь тоже заехать, но только чтобы убедиться, что эти договорённости выполняются.

— Иньиго, — Сергио посмотрел на меня задумчивым взглядом, — я не верю, что ты решил измениться, или с этой перевозкой дело нечисто?

— Всё чисто, действую вместе с кардиналом и венецианцами, — деланно оскорбился я, — и только из христианского сострадания.

— Фух, — он облегчённо выдохнул, и перекрестился, — я уж подумал ты решил стать монахом и аскетом, даже испугался за тебя.

— Чего это ты мне не веришь? — обиделся я на него.

— Если в деле замешены венецианцы, которые делают что-то из христианского милосердия, значит я за тебя могу быть спокоен, вы просто задумали с ними какую-то особенно мерзкую пакость, — облегчённо вздохнул он, явно продолжая надо мной издеваться.

— Ну не так чтобы уж мерзкую, — я стеснительно шаркнул ножкой, понимая, что ему всё равно придётся рассказать всю правду.

— Но пакость! — радостно подхватил