Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

принимая важное решение. — Будешь у нас Лютый. Идёт?

Он осторожно поднял на меня глаза и выдал:

— А можно лучше Элджей? — неуверенно спросил он.

— Это кто ещё такой? — уточнил я.

Пацаны дружно прыснули со смеху. Один даже сквозь хихиканье пояснил:

— Это рэпер, Владимир Петрович. У него глаза белые, волосы белые, и он крутой!

Я покачал головой. Понятно… раньше все Чак Норрисами да Ван Даммами хотели быть, а теперь вот… Элджей.

Ладно, дело хозяйское.

— Ну хочешь быть Элджеем — будь, — я коротко пожал плечами. — Но запомни: чужое имя не сделает тебя крутым. Настоящий пацан не копирует кого-то, а делает по-своему.

Новоиспечённый Элджей закивал, всё ещё немного смущённый, но я видел, что внутри его уже тлеет искорка.

— Крутое погоняло, Дим… то есть Элджей!

Я посмотрел на довольные физиономии пацанов и вспомнил про багажник. Точно — там же у меня целая гора апельсинов, десять ящиков. Ну а что, витамины — дело нужное. Ребятня растёт, нервы учителям треплет, силы тратит. Пусть хоть организм укрепляют.

— Так, братва, — сказал я, хлопнув ладонями. — Налетай!

Я подошёл к машине, открыл багажник.

— Вот, — сказал я, показывая на ящики. — Апельсины. Раздача от Владимира Петровича. Берите, пока добрый.

Они замерли, переглядываются, будто я сейчас проверку устрою.

— А сколько можно взять? — осторожно спросил Волк.

— Сколько унесёшь, столько и бери, — заверил я. — Не стесняйтесь.

Пацаны рванули к багажнику. Волк и Дёма взяли по одному, Сильвестр прихватил сразу три. А Элджей не стал церемониться — начал складывать в майку.

Минут через пять багажник опустел, подключились и другие школьники. Остался один ящик, который я решил оставить для учительского состава. Учителям тоже иногда нужен витамин С, а то на этой работе и без авитаминоза с ума сойдёшь.

Я взял ящик с апельсинами, манекен и закрыл багажник.

— Волк, Дёма, — я кивком подозвал пацанов.

Те, лопая апельсины, подошли.

— Ящик в руки и тащите в учительскую, — распорядился я.

Мелкие, не задавая лишних вопросов, взяли ящик и потащили. С трудом — ящик всё-таки был нелёгкий, а сами пацаны весили килограммам по сорок. Ну ничего, нагрузка лишней не будет.

В итоге с горем пополам мы зашли на второй этаж. Я открыл дверь в учительскую и велел пацанам ставить ящик прямо на стол. За длинным столом сидели учительницы, занятые кто чем. А у окна, развалившись в кресле, дремал Глобус с красной мордой. Видно, что уже с утра «успел».

Я только шагнул через порог, как всё затихло. Учительницы одновременно подняли головы и разговоры мгновенно стихли. Одна даже встала, будто я директор с проверкой.

Пацаны поставили на стол ящик апельсинов и тотчас вышли.

— Девочки, угощайтесь, — предложил я.

Тишина продержалась ровно три секунды. А потом, как по команде, все сразу начали копаться в своих сумках.

— Ой, Владимир Петрович, а я вот как раз пирожное домашнее принесла! — сказала учительница по физике, вытаскивая из пакета коробку с кремовыми завитушками.

— А у меня торт, — добавила химичка, ставя передо мной блюдо с корявыми розочками из крема.

— Ну а я салатик приготовила, — встряла училка по русскому и литературе, вытаскивая баночку из-под майонеза.

Всё выглядело так, будто девчата неделю репетировали, и теперь одновременно решили показать, какие они хозяйственные и заботливые. Ну, как я понял, «предварительного сговора» здесь не было, а потому соперницы встретили блюда друг друга в штыки.

— Ты лучше мужа своего корми, а то, говорят, в столовой чаще, чем дома ест, — поддела физичка химичку.

— А у тебя пирожные, между прочим, пережарены, — парировала та.

— Это потому что духовка у меня, а не микроволновка…

Я стоял, опершись на край стола, и наблюдал, как этот женский оркестр разыгрывается на полные децибелы. Смешно, конечно, но и приятно — видно, что стараются и внимание выказывают, кто как умеет.

Я наконец поднял руки, вмешиваясь в спор.

— Спасибо, девчата, от души. Но я сейчас не голоден. Позже обязательно попробую всё ваше кулинарное искусство.

— Владимир Петрович, вы как-то похудели! — первой отозвалась училка по русскому. — Хоть одну ложечку попробуйте моего салатика.

— Да, и у меня возьмите кусочек, — подхватила физичка, пододвигая ко мне контейнер с пирожными.

— И у меня тоже…

Я улыбнулся, покачал головой.

— Спасибо, девчата, но у меня сейчас диета. Жёсткая. Решил за собой следить, а то скоро в двери даже боком не зайду.

— Да я сразу заметила! — воскликнула химичка. — Килограммов пять точно с вас ушло!

— А вы не заболели, Владимир Петрович? — насторожилась физичка.

— Нет, девчата, — сказал я, усмехнувшись. — Просто решил привести себя в форму. Так сказать, для трудовых подвигов.

И подмигнул.

Секунда, и на щеках женского коллектива вспыхнул румянец. Ну, что тут сказать — у каждого своя мера распущенности.

Я, чтобы разрядить обстановку, показал на манекен, который стоял у двери.

— А это мой новый помощник, — сказал я. — Буду на нём по ОБЖ практику показывать. На словах ведь не объяснишь, а так вполне себе наглядно.

— Ой, ну вы прямо как настоящий спасатель, — кокетливо сказала физичка.

Вообще, конечно, девчата поплыли, сразу было видно, что слава обо мне разошлась. Как всё-таки иногда немного надо, чтобы выправить положение, которое поначалу казалось катастрофическим.

Но, увы и ах, не все относились ко мне дружелюбно. Дверь в учительскую распахнулась и вошла завуч с видом императрицы, явившаяся на бал.

Мымра окинула взглядом комнату, мгновенно заметила ящик апельсинов на столе и тут же скривилась.

— Это что ещё такое? — бросила она с ледяным презрением. — Владимир Петрович, вы, видимо, перепутали школу с базаром. Или, может быть, с колхозом?

Ясно… видимо, подумала, что я пришёл апельсинами торговать.

— Девчата, берите-берите, — сказал я, как ни в чём не бывало.

Учительницы захихикали и начали брать апельсины. Я взял один, подкинул в воздух и несильно бросил Мымре. Она взвизгнула, но всё же поймала его, испуганно прижимая к груди, как гранату без чеки.

— Владимир Петрович! Если вы думаете, что сможете меня задобрить апельсинами, то глубоко ошибаетесь!

— Да я просто делюсь, — усмехнулся я. — Не думал, что это теперь преступление.

— Так вы не продаёте… — явно растерялась завуч.

Я развёл руками. Завуч посмотрела на апельсин, сунула его себе в сумку и гордо скинула подбородок.

— Вчера, — отчеканила она, — я, как и обещала, составила на вас служебную записку. Вас вызывают к директору после уроков.

И, не давая возразить, резко развернулась на каблуках и вышла из учительской.

— Стерва, — шепнула химичка ей вслед.

Я же, недолго думая, вышел следом за ней в коридор.

— Подожди-ка, — сказал я, догоняя завуча. — Может, будем заканчивать с этой