Анти-Горбачев-5 - Сергей Тамбовский

косовский вопрос на уровне Организации объединенных наций. Кто хочет высказаться первым?

Руку поднял министр иностранных дел Франции Жан-Бернар Рэмон, ему и предоставили слово.

— Мадам и мсье, — начал он на своем языке, а потом перешел на общепонятный английский, — французская общественность с большим беспокойством восприняла последние трагические события в округе Косово. Насилие государственных структур в отношении мирных выступлений коренных граждан Косова не могут вызвать ничего, кроме чувства протеста…

Ну и так далее, добрых десять минут проговорил этот Рэмон, не сказав, в общем, ничего содержательного, а закончил он свою речь призывами сплотиться против всего плохого и за все хорошее. Следом встал представитель Мексики, какой-то Хорхе Гонсалес. Судя по всему, он плохо был осведомлен о том, о чем ему надо было говорить, поэтому ровно те же десять минут зачитывал по бумажке ни к чему не обязывающую речь о мире во всем мире.

Далее председательствующий предложил высказаться японцу Тосиро Мицуне…. Как и все восточные люди, он выражался исключительно аллегориями и цитатами из классиков, ничего конкретного никто не услышал. Ну а дальше Куэльяр указал на Романова — давай, мол, вступай в бой. И Романов вступил.

— Господа, — сказал он, не поднимаясь со стула, тут все так говорили, — позвольте мне начать с небольшого исторического отступления… в ночь на 24 августа 1572 года во Франции случилась так называемая Варфоломеевская ночь, в ходе которой только в Париже было вырезано три тысячи, а во всей стране около тридцати тысяч гугенотов…

Собравшиеся обратились в слух от такого нестандартного начала, а Романов продолжил.

— Как всем вам хорошо известно, причиной этого прискорбного события явились религиозные разногласия между католиками и протестантами, во Франции их называли гугенотами. Я к чему вспомнил эти дела давно забытых дней и преданья старины глубокой, — к месту ввернул он цитату из Александра Сергеевича, — если бы тогдашние французские власти владели ситуацией и приняли определенные меры, ничего серьезного не произошло бы, верно? По крайней мере, точно не в таких вот масштабах…

Романов посмотрел вокруг, не увидел желающих вставить ремарку, поэтому продолжил беспрепятственно.

— Вот и в Косово, если власти самоустранятся от принятия каких-либо решений, ситуация явно может пойти в разнос — там же наблюдается острый антагонизм между коренным сербским и пришлым албанским населением, так? Зачем нам новая Варфоломеевская ночь?

Тут уже не смогла смолчать американская представительница при ООН Мадлен Олбрайт, которая с места в карьер заявила следующее.

— Это спорный вопрос, — сказала она своим скрипучим голосом, — кто в Косово коренные жители, а кто пришлые. Исследования наших историков говорят о том, что албанцы жили там со времен Древнего Рима и соответственно появились там гораздо раньше сербов.

— Миссис Олбрайт, — вежливо ответил ей Романов, — давайте оставим исторические изыскания на другой раз. Гораздо важнее разобраться в нынешних причинах косовских проблем и найти приемлемый выход из них.

Олбрайт надулась, как мышь на крупу, но в дальнейший диспут не полезла.

— Вот и хорошо, — потер руки Романов, — вот и договорились. У советской делегации есть предложение не вмешивать пока что в косовские дела Организацию объединенных наций, а направить туда для мониторинга ситуации представителей тех стран, которым сербы-косовары и албанцы-косовары доверяют… допустим, на срок один год, а в дальнейшем эту цифру можно будет подкорректировать.

— Позвольте, — не утерпел со своего председательстующего места Куэльяр, — наша организация не уполномочена согласовывать или не согласовывать контингенты отдельных стран, мы можем только отправить силы под флагом ООН…

— Сеньор Куэльяр, — ответил ему советский лидер, — в жизни случаются такие ситуации, когда писаные правила перестают работать, тогда люди начинаю руководствоваться правилами неписаными. На мой взгляд, сейчас настал именно такой момент — пускай противоборствующие силы в Косово определят те страны, которым они могут доверять, оттуда и поступят необходимые для поддержания порядка контингенты…

— А мне нравится предложение советского руководителя, — неожиданно высказался с места бразильский представитель Жозе Феррейра, — давайте попробуем работать по-новому — на дворе как-никак конец двадцатого века. Пусть стороны конфликта определят тех, кому они доверяют, а если что-то пойдет не так, то мы соберемся еще раз по этому поводу.

— Наша страна будет категорически против, — проскрипела Олбрайт со своего стула, — нельзя произвольно менять устоявшиеся основы ООН.

— Давайте проголосуем, — предложил Романов, — у нас же здесь демократические принципы работают — вот и узнаем отношение большинства к этому предложению.

За идею, высказанную советской стороной, проголосовало большинство, и среди постоянных, и среди переменных членов Совбеза, однако голос США заблокировал принятие положительного решения, это было обозначенное при создании ООН вето одного из пяти ядерных держав.

— Ну что же, — со вздохом сказал Романов, — видимо, придется обратиться напрямую к Генеральной ассамблее — там права вето ни у кого не имеется…

Олбрайт аж перекосилась после его слов, но говорить ничего не стала, а просто удалилась с совещания, гордо подняв голову к потолку. А в перерыве между заседанием Совбеза и общей сессией Генассамблеи Романов все же пересекся со Слободаном Милошевичем, на данный момент председателем сербских коммунистов, а в недалеком будущем и президентом многострадальной Югославии, а затем союзного государства Сербии и Черногории.

— Я давно слежу за вашей деятельностью, — слегка приукрасил действительность советский лидер, — и исходя из своего опыта понимаю, что совсем скоро вы станете во главе вашего государства.

— Я весьма признателен вам, — прижал руки к груди Слободан, по-русски он говорил достаточно сносно, — за высокую оценку моей личности. Я тоже давно слежу за вашей деятельностью и честно признаюсь, что восхищен, как вам удается постоянно лавировать между Сциллой и Харибдой и не остаться целым и невредимым… у меня бы так не получилось…

— Знаете древнегреческую мифологию? — искренне удивился Романов, — да, если вдуматься, то деятельность любого политического лидера — это маневры между Сциллами и Харибдами… и это задеть нельзя, и то не затронуть невозможно. Но надо стараться… так вот, мои вам искренние советы в будущей государственной деятельности — примете?

— Вы еще спрашиваете, — улыбнулся Милошевич, — выслушаю все, что вы скажете, с большим вниманием.

— Тогда слушайте, — ответил Романов с самым серьезным выражением лица, — и не говорите потом, что не слышали. Совет номер один — постарайтесь договориться с хорватами и словенцами, это будет самым важным пунктом в вашей будущей