Анти-Горбачев-5 - Сергей Тамбовский

хуже, чем салобон перед дедушкой, — рады приветствовать вас на территории Отдельной Краснознамённой орденов Ленина и Октябрьской Революции мотострелковой дивизии особого назначения имени Ф. Э. Дзержинского! — поименовал он вверенное подразделение полностью.

О целях визита высокого гостя его не проинформировали, поэтому держался он крайне настороженно, держа в уме различные непредвиденные осложнения.

— Вольно, — скомандовал ему Романов, — покажите мне какую-нибудь казарму, а затем побеседуем в штабе, хорошо?

Генерал молча козырнул и предложил ближайшую казарму, в полсотне метров справа от плаца. На входе стояли навытяжку майор и два капитана.

— Это у нас дневальный, — показал генерал на аж побелевшего от напряжения сержанта возле тумбочки, — здесь оружейная комната, а тут, собственно, помещение для бойцов третьей роты.

— Хорошо, — Романов осмотрел бойцов, таких же белых от напряжения, как и дневальный, — а теперь покажите мне, как бойцы исполняют команды… ну хотя бы отбой и подъем…

— Есть, товарищ главнокомандующий, — гаркнул генерал и отдал распоряжение майору, а тот уже заорал во весь голос «Отбой!».

В норматив бойцы третьей роты уложились как по отбою, так и по подъему, после чего Романов предложил генералу пройти в штаб.

— А как у вас тут с неуставными отношениями обстоят дела, товарищ Босов? — задал такой неожиданный вопрос генсек уже непосредственно в штабе.

— Есть отдельные проявления, — не полез за словом в карман генерал, — но мы с ними боремся, причем достаточно успешно.

— Сколько бойцов за последнее время… ну, скажем, с начала года, было направлено в штрафные подразделения? — продолжил допрос Романов.

— Если нужны точные данные, — ответил генерал, — то я сейчас отдам приказание, через десять минут будут такие цифры…

— Не надо точно, — махнул рукой генсек, — можно приблизительно.

— В прошлом году у нас в штрафбаты у нас было отправлено около десяти бойцов, с начала этого года пять или шесть…

— А сколько человек умерло за это же время?

— Пятеро, товарищ Романов, — убитым голосом отвечал начальник, предчувствуя неприятности.

— По каким причинам они умерли?

— Всех расстрелял солдат-первогодок, когда стоял в карауле… — совсем тихо закончил доклад генерал.

— Понятно… — протянул Романов, — расследование провели, виновных наказали?

— Так точно, все виновные понесли заслуженное наказание…

— Я вот о чем хотел поговорить, товарищ Босов, — перешел к констатирующей части своего выступления генсек, — этот расстрел, он же ведь стал результатом дедовщины, так?

Генерал молча кивнул, тогда Романов продолжил.

— Что это за болезнь вообще такая, дедовщина? Если приводит к таким вот печальным последствиям? Может, пора начать лечение…

— Я могу рассказать вкратце, что это за болезнь, — поднял перчатку генерал, — если у вас есть минут десять-пятнадцать…

— Конечно, — посмотрел на часы Романов, — рассказывайте…

— Григорий Васильевич, вы же не вчера родились и должны понимать специфику армейской службы, — смело перешел генерал в наступление, — вы же сами служили и воевали — неужели никаких проявлений неуставных отношений не видели?

— Видел, конечно, — не стал отрицать очевидного генсек, — на фронте всякое бывало… но чтобы по пять своих сослуживцев за один раз расстреливали на ровном месте, такого не припомню.

— Неуставные отношения отчего ведь происходят? — продолжил Босов, — в основном в целях поддержания дисциплины и повышения боевой выучки… новички приходят к нам до предела разболтанные и неумелые, так чтобы хоть как-то привести их в соответствие с нормами Советской армии, солдаты второго года службы и работают над их воспитанием…

— Над воспитанием должны вообще-то работать политработники, — заметил Романов.

— Все верно… однако это в рабочие, так сказать, часы — а во время отдыха и сна эстафетную, так сказать, палочку у замполитов перехватывают старослужащие товарищи…

— И их воспитательная работа в итоге выливается в такие вот показательные расстрелы, — хмуро продолжил его мысль генсек. — Знаете что, Виталий Викторович, недавно на уровне Политбюро было принято решение навести порядок во взаимоотношениях в армейской среде, при этом в качестве пилотного проекта по наведению порядка выбрана ваша дивизия…

Глава 24

— И в чем будет заключаться этот проект? — в глубокой растерянности ответил генерал.

— Для начала предлагается разделить военнослужащих по срокам их службы в разных местах… сможете вы обеспечить раздельные казармы хотя бы для первого и вторго годов службы?

— Это будет непросто… но мы постараемся, — в замешательстве продолжал командир дивизии.

— Это первый этап пилотного проекта будет, — продолжил Романов, — а в качестве второго этапа предлагается разделение по национальностям… вы же не хуже меня знаете, что кроме дедовщины Советская армия страдает еще и от так называемого землячества, да?

— Конечно, товарищ Романов! — выбрал типаж доблестного, но тупого служаки Босов.

— В первую очередь из вашей дивизии будут отсортированы граждане кавказских республик, от них в основном и идет это нездоровое землячество, знаете, наверно, и сами про это?

— Так точно, знаю, товарищ Романов, — продолжил играть роль тупого вояки генерал.

— И еще один немаловажный этап военной реформы будет заключаться в насыщении офицерства политработниками, надо будет увеличить их штат минимум вдвое.

— Григорий Васильевич, — наконец перешел на свой обычный режим Босов, — вы же наверно не хуже меня знаете, что такое политработник в современной армии…

— Ну расскажите, — искренне заинтересовался Романов, — про замполитов, с большим интересом послушаю.

— Дармоеды это, скажу прямо, — начал рубить с плеча генерал, — толку с них ноль, если не меньше. Зачем штат дармоедов увеличивать, я не понимаю…

— Новые замполиты будут немного другие…

— И где же возьмутся такие?

— В КГБ, где же еще, — улыбнулся Романов, — в третьем главном управлении — слышали про такое?

— Особисты… — с непонятным выражением лица протянул Босов, — ну может быть, может быть…

— Хорошо, основные моменты мы с вамиобговорили, а сейчас я хотел бы поговорить с этим солдатом-первогодком, который расстрелял своих сослуживцев… надеюсь, он у вас в части еще находится?

— Так точно, — опять взял под козырек генерал, — на гауптвахте содержится, ждет военно-полевого суда.

— Вот и проводите меня к нему, — поднялся генсек, — побеседую с подследственным военнослужащим.

Тут уже генерал ничего не сумел высказать, а просто указал направление, в котором Романову надо